Коллектив авторов - Невеста зверя (сборник)

В более древних народных сказках брак между людьми и животными нарушал некоторые табу и поэтому мог обернуться бедой, но обычно подобные союзы не описывались как безнравственные или губительные. Даже если пара обречена на расставание, после него часто остается дар – дети, богатство, везение или колдовское искусство (например, умение всегда добывать вволю рыбы и дичи). Однако в Средние века к союзам людей со зверями стали относиться более подозрительно, а созданий, меняющих облик с человеческого на звериный, начали считать прислужниками дьявола.

Одна из самых известных средневековых европейских сказок про невесту зверя – история о Мелюзине, которую записал Гервасий Тильберийский в 1211 году. Один граф встретил Мелюзину у пруда и полюбил ее. Она согласилась стать его женой, но при одном условии: он не станет видеться с ней по субботам, когда она принимает ванну. Они поженились, и фея родила графу девять сыновей, но у каждого из них был некий физический изъян. Настал день, когда граф нарушил запрет, подсмотрел за женой в ванне и раскрыл ее тайну. Раз в семь дней его жена ниже пояса превращалась в змею. Когда Мелюзина узнала о проступке графа, она окончательно обернулась змеей и исчезла. После этого она появлялась лишь в виде призрака, чтобы предупредить его об опасности. В средневековых повествованиях сыновья-уроды указывают на демоническое происхождение Мелюзины, но в более древних версиях сказки Мелюзина – просто водяная фея. В этих вариантах подчеркивается проступок мужа, который нарушил свое обещание и поэтому потерял волшебницу-жену, а не чудовищная природа Мелюзины, обнаруженная графом.

В пятнадцатом веке странствующий алхимик Парацельс написал о волшебных духах, порожденных стихиями воды, земли, воздуха и огня и живущих бок о бок с человеком, в параллельном измерении. Эти духи якобы могли принимать облик мужчин и женщин – чтобы стать настоящими людьми, им не хватало лишь бессмертной души. Душу такое создание может обрести, писал Парацельс, если вступит в брак с человеком, и дети, родившиеся от подобного союза, смертны (но живут необычайно долго). Считалось, что несколько благородных семейств происходят от рыцарей, женившихся на водяных феях (которых называли «ундины» или «мелюзины»), принявших человеческое обличье, чтобы заслужить бессмертную душу. Позднее, в девятнадцатом веке, идеи Парацельса вдохновили немецких романтиков на создание таких произведений, как «Новая Мелюзина» Гёте, «Золотой горшок» Э. Т. А. Гофмана и, прежде всего, «Ундина» Фридриха де ла Мотт Фуке – трагическая история водной нимфы, мечтавшей о любви и человеческой душе. Знаменитой повестью Фуке, в свою очередь, вдохновился Ганс Христиан Андерсен при создании «Русалочки». Также эта повесть повлияла на некоторые другие литературные, театральные и музыкальные произведения Викторианской эпохи. Многие фольклористы считают, что эти повествования относятся к преданиям о невесте зверя, поскольку в них описывается союз смертных мужчин с природными созданиями.

В промежуток лет между Парацельсом и Фуке сказки расцвели как литературный жанр образованных классов. Они обрели особую популярность благодаря итальянским и французским изданиям, которые распространились по всей Европе. К этому очаровательному литературному движению относились и сказки о невестах и женихах зверей. В «Пентамероне» Джамбаттиста Базиле, который вышел в печать в Неаполе в семнадцатом веке, было несколько подобных историй – например, сказка «Змей-жених» о принцессе, которая вышла замуж за змея, потеряла его и обрела вновь лишь ценой суровых испытаний. Позднее в том же веке термин «волшебная сказка» (conte de fées) разошелся среди писателей парижских салонов, вдохновлявшихся в своем творчестве фольклором, мифами, средневековыми романами и более ранними произведениями итальянских писателей. Некоторые сказки были написаны женщинами – они прибегли к языку метафор, чтобы критиковать общественную систему того времени, избегая судебной цензуры. Особенно непримиримо они восставали против системы брака, в которой у женщины практически не было законных прав: она не могла сама выбирать себе мужа, не вправе была отказываться от супружеского долга, распоряжаться своей собственностью и даже не имела права на развод. Многих невест, едва вышедших из детской, отдавали замуж за мужчин, которые были на несколько десятков лет их старше. Если жена переставала устраивать мужа, ее вполне могли отправить в монастырь или запереть в сумасшедшем доме. Писательницы сказок во французских салонах восставали против таких обычаев, проповедуя идеи любви, верности и уважения между мужчинами и женщинами. Их сказки о женихе-звере отразили страхи женщин их времени и класса, которые не знали, зверя они найдут на брачном ложе или любимого. Например, мадам д’Олнуа, одну из самых известных писательниц сказок, выдали замуж в пятнадцать лет за жестокого барона на тридцать лет ее старше. Она избавилась от него после приключений, более невероятных, чем иные сказки. Зато в сказках д’Олнуа возлюбленные прекрасно подходят друг другу по возрасту и характеру – они любят книги, музыку, науки, интересные разговоры и друг друга. Перу д’Олнуа принадлежат несколько сказок о невесте и женихе-звере, которые и сегодня пользуются любовью читателей: «Зеленая змея», «Белая кошечка», «Белый олень» и трагическая сказка «Королевский баран».

Госпожа де Вильнев, автор сказки «Красавица и чудовище», относится ко «второй волне» французских сказок в следующем веке, но когда она села писать свою классическую сказку, браки по сговору все еще были нормой. Первоначальная версия насчитывает более ста страниц и несколько отличается от той истории, которая известна нам сегодня. В начале повествования судьба Красавицы полностью в чужих руках, и, когда отец отдает ее в жены Чудовищу, ей остается только повиноваться. Чудовище действительно ужасно, это не добрая душа в звериной шкуре, а создание, которое когда-то принадлежало к миру людей, но теперь пропало для него. В сказке описана медленная метаморфоза монстра, который возвращается к человеческому миру, облагороженный добротой и волшебством.

Через шестнадцать лет госпожа Ле Принс де Бомон, француженка, работавшая в Англии гувернанткой, укоротила и переделала сказку мадам де Вильнев. Ее версия вышла под тем же названием в английском журнале для девушек. Приспособив сказку для этой аудитории, Ле Принс де Бомон приглушила чувственность ее образов и убрала явную критику сговоренных браков. Она также избавилась от излишних подробностей – мадам де Вильнев очень любила закрученные боковые сюжетные линии, – так что сказка получилась менее взрослой и социально направленной, но более ясной и запоминающейся. В изложении Ле Принс де Бомон (и последующих пересказах) сказка стала поучительной. Теперь внимание обращено не на метаморфозу Чудовища, а на преображение героини, которая постепенно учится видеть то, что скрыто под ужасным обликом. Ей надо разглядеть в Чудовище хорошего человека до того, как Зверь снова обретет человеческий облик. Теперь главное в сказке – не критика общественных устоев и восстание против них, а нравственное воспитание. В последующих пересказах эту тему развивали с прицелом на все более юных читателей: сказка постепенно перешла из литературных салонов в детские. К девятнадцатому веку чудовищен лишь внешний облик персонажа: в детской версии сказки он не угрожает Красавице ни насилием, ни домогательствами.