Коллин Хоук - Обещание тигра

– Хочешь послушать, как она кричит? – продолжал отец. – О, уверяю, она делает это превосходно! В последний раз предлагаю договориться по-хорошему. Отдай мне свой амулет.

Его ложь все изменила. Всю жизнь я безумно боялась отца и его могущества. Каждый день, каждое мгновение я жила в смертельном страхе перед ним. Но когда он заявил принцам, будто настолько запугал свою дочь, что может заставить ее кричать от страха, я поняла – именно этого он хочет от меня добиться, но ни за что не добьется. Я решила остаться бесстрастной и безучастной ко всему, что происходит, как будто мой отец был не чудовищем, а обычным смертным.

Он искалечил меня настолько, что почти сломал – и все-таки ему не удалось сделать это до конца. Никогда, ни разу за все шестнадцать лет своей жизни, он не смог заставить меня закричать. Стоило мне вспомнить об этом, как я вдруг почувствовала небывалый прилив сил.

Локеш – я мысленно поклялась больше никогда не называть его отцом – приставил нож к телу Дирена и начал творить заклинание. Я увидела свет, брызнувший от них обоих. Не успела я пошевелиться, как Кишан рванулся со своего места. Он налетел на моего отца, но тот при помощи своей силы отшвырнул его прочь. Пока связанный Дирен тщетно пытался встать на ноги, Локеш набросился на Кишана, но в какой-то миг я увидела, что мой принц сумел вырвать у него из руки нож.

Крики обоих принцев разбудили во мне пламя. Нужно было что-то сделать. Кто-то должен был вмешаться. И я решила, что это буду я. Бросив вызов всей своей сущности, я сжала руками подлокотники золотого кресла и встала.

Чувствуя пьянящую свободу от гнетущего страха перед Локешем, я воздела руки и шепотом взмолилась к богам, чтобы они позволили мне наконец обрести себя и в полной мере использовать дар помогать людям. Подобно храброй золотой рыбке я собрала все силы, чтобы вырваться за пределы, назначенные мне с рождения, и швырнула накопленную мощь в сторону двух принцев.

Моя тайная мольба была услышана. Я всем своим существом почувствовала, как затягиваются раны, нанесенные Локешем.

Когда тот, кого я до сих пор называла своим отцом, взвыл от досады, я бесшумно сошла с места, сделалась невидимой и подобрала с пола нож, брошенный Кишаном.

Я не умела драться, как царица Дэчень. У меня не было никакого плана. Зато теперь имелось оружие. Когда Локеш, перебирая пальцами свой талисман, склонился над Диреном, я нанесла удар. Изо всех сил я глубоко вонзила нож в спину Локеша. Он пронзительно взвыл от бешенства, и этот вопль на мгновение доставил мне радость, но мгновение скоротечно. Я надеялась, что мой удар отвлечет врага настолько, что братья сумеют бежать, но Локеш просто вырвал нож из своей спины, а боли как будто и не почувствовал, словно это был укус пчелы.

Когда он направился к Кишану, я стала видимой и, загородив своего принца, уперлась рукой в грудь Локеша и крикнула:

– Не прикасайся к нему!

– Джесубай, нет! – пролепетал Кишан, пытаясь оттащить меня в сторону, но Локеш уже превратился в разъяренный смерч. Он использовал силу ветра. Она вырвалась из его тела во все стороны, подхватила меня, подняла в воздух и отшвырнула прочь, чтобы освободить Локешу дорогу к Кишану.

Потом я упала, ударилась шеей о ступени возвышения и услышала треск. Я почувствовала боль, но уже через мгновение она исчезла, сменившись блаженным бесчувствием. В тот же миг я перестала дышать. Все вокруг меня замерло, сделалось далеким и призрачным, будто во сне, потом наступила пугающая тишина.

Я еще успела увидеть, как Кишан поднялся на ноги, но замер, будто в оцепенении, и я подумала, уж не Локеш ли заколдовал его. Потом я услышала перезвон колокольчиков, и возле меня очутилась незнакомая прекрасная женщина. Она вошла в кровавую сцену предательства, которое я породила, опустилась рядом со мной на колени и взяла меня за руку.

– Здравствуй, Джесубай, – сказала незнакомка. – Я давно хотела встретиться с тобой.

Она была одета в сверкающие одежды, и у нее были зеленые, словно древесные листья, глаза. Ее руку украшал золотой браслет в форме змеи. Женщина медленно провела рукой над моей шеей и тихо сказала:

– Ты можешь что-нибудь сказать, если хочешь.

– Кто… кто вы такая? Что случилось?

– Я богиня Дурга.

– Богиня? – Слезы навернулись на глаза. Значит, мои молитвы богам все-таки были услышаны! – Ты пришла спасти нас?

Она печально покачала головой.

– Нет. Я пришла не за этим.

– Но я не понимаю! Зачем же ты здесь?

– Я же сказала, мне хотелось встретиться с тобой.

– Зачем?

– Я хотела понять, кто ты такая. – Богиня взглянула на мужчин, застывших на своих местах, и тихо добавила: – А главное, мне хотелось узнать, любила ли ты его.

– Кого?

– Кишана.

Наверное, я очень сильно ударилась головой и теперь бредила наяву, но пригрезившаяся мне прекрасная богиня казалась живой и настоящей. А главное, в ней было нечто такое, отчего мне захотелось признаться ей во всем.

– Да, – тихо ответила я. – Я люблю его. Я очень сожалею обо всем, что случилось с Диреном. Он хороший человек. Он не заслужил такой судьбы. Если бы я могла начать все сначала, никогда бы не сделала того, что сделала.

Богиня долго смотрела на меня, потом кивнула.

– Я тебе верю.

– Они не заслужили, чтобы их судьбы скрестились и переплелись с моей.

– Тебе не стоит беспокоиться об их судьбе, Джесубай.

– Но Локеш…

Она коснулась пальцами моей щеки, наклонилась и прошептала:

– Твой отец будет повержен, но не сейчас.

– Я доживу, чтобы увидеть это своими глазами?

Богиня помолчала, обдумывая мой вопрос, потом нехотя, словно через силу, сказала:

– Я не разделяю распространенных опасений по поводу знания будущего, поэтому отвечу на твой вопрос. – Богиня взяла мою руку, накрыла своими ладонями. Не успела я удивиться тому, что ничего не чувствую, как услышала: – Это твой последний день, Джесубай. Ты упала и слома-ла шею.

– Но я могу исцелить себя!

Богиня покачала головой.

– Дар защиты и исцеления, который ты отдала братьям, оплачен самой высокой ценой. Ты истратила свои силы, защитив принцев. Ты стала смертной, Джесубай.

Я заплакала. Богиня терпеливо ждала, когда я снова смогу говорить.

– Значит, я проявила себя? Я доказала тебе, какая я?

– Тебе ничего не нужно мне доказывать, Джесубай.

– Пусть так, но Кишан однажды сказал, что даже самое ничтожное существо может получить награду, если боги сочтут его достойным.

Богиня помедлила, потом еле заметно кивнула.

– О какой же награде ты просишь?

– Ты… ты позаботишься о нем?

Богиня кивнула – торжественно, но с едва заметным облегчением.

– Да. Я буду присматривать за обоими принцами, даю тебе слово.