Марк Лахлан - Фенрир. Рожденный волком

Элис поглядела на волка сверху и, запинаясь, произнесла:

– Ч-чего ради ты делаешь все это?

– Ради любви, – ответил он. – Я найду тебя. Элис, Адисла, я тебя найду. А теперь – в путь!

Тень закрыла солнце. Волкодлак шагнул вперед и поймал в полете какой-то предмет. Это оказалось копье.

– Уходите. Они уже близко.

Он шлепнул коня по крупу, и тот помчался по лесу, оставляя норманнов позади.

Париж еще не горел, Зигфрид был жив, а исповедник был потерянным ребенком, который пытался выжить в бескрайних лесах на Рейне, когда князь Олег поднялся на грузовую башню, чтобы обозреть свои новые земли в Альдейгьюборге, или в Ладоге, как его научили говорить, чтобы новые подданные были довольны. У него имелся еще один повод для торжества кроме того, что он получил во владение город, – рождение дочери.

Варяжский князь окинул взором свои земли и воды. Перед ним, прекрасно видная в этот ясный день, протекала река, неся воды в переливающееся синевой Ладожское озеро, острова которого зеленели вдалеке, похожие на крапинки. Вокруг были разбросаны, словно звезды вокруг луны, другие бирюзовые озера, их было так много, что и не сосчитать. Князь поглядел на извилистые реки, соединяющие их, – одни тоненькие, словно нити, другие похожие на синие корни, и все вытекают из громадного переливчатого озера-отца, устремляясь на восток, к Миклагарду и степям, на запад – до Восточного озера, и на север, на его родину.

Его соотечественники, варяги, были повелителями рек, королями кораблей. Неудивительно, что местные племена русь и финны попросили его править ими. Он очень удивился, когда их посол предложил ему стать князем, но, поразмыслив, решил, что это всего лишь справедливая награда. Кто воевал больше него? Кто еще отправил в чертоги Всеобщего Отца столько мертвых воинов, что это войско протянулось бы от горизонта до горизонта? Кто приносил в жертву рабов и скот на летнем блоте [8]и во время зимних праздников? Олег. О́дин – его бог, бог князей, который скромно его вознаградил.

За много лет до того сородичи Олега завоевали эти земли, правили там недолго, а потом их свергли. Однако последовавшие затем беспорядки были настолько разрушительны, а воспоминания о необременительном и великодушном правлении северян настолько свежи, что через двадцать лет совет племен, слишком слабый, чтобы править самостоятельно, призвал его обратно.

Приятно быть князем – или, как говорят кочевники, каганом – таких плодородных земель. Олег спустился с башни, чтобы принять участие в празднике, устроенном внизу. Пусть у славян много странных традиций, блот – праздник с жертвоприношением и возлияниями – они любят не меньше других народов севера. Олег вышел на улицу с телохранителями, следующими за ним по пятам. Остановился на миг, разглядывая принесенных в жертву рабов, обнаженных и раскрашенных, которые болтались на виселице под бескрайним голубым небом. Это зрелище, демонстрирующее его власть и богатство, наполняло сердце радостью. Запах мочи и кала, исходивший от удавленных, смешивался с благовониями из храма, запахами животных и ароматами цветочных венков, которыми украшали себя девушки, и еще хмельного меда из рога, из которого он пил. Все эти запахи казались ему невероятно богатыми и насыщенными.

Лето в землях русов было удивительно приятным временем – зной можно было буквально учуять по запаху, и в то же время от реки веяло свежестью, отчего даже самый жаркий полдень переносился легко. Земля была обильна: пшеничные поля, неводы рыбаков на озере, полные рыбы, неистощимые запасы пушнины и меда, чудесные леса, где можно охотиться и заготавливать древесину.

Девять мертвецов болтались на виселице у храма Сварога, повелителя волков, которого по-другому, насколько понимал Олег, звали Одином. Князь принимал культуру славян, однако отказывался называть другими именами своих богов, принесших ему такое богатство, и на самом деле он пожертвовал рабов Одину, повелителю повешенных. К тому времени горожане уже так перепились, что пребывали в твердой уверенности: жертву приносят Сварогу. Однако Олег проявлял осмотрительность и чтил и местных богов. В храме Перуна поставили новую статую бога с громадным воздетым молотом, готовым обрушиться и расколоть небосклон молниями.

Их верования очень похожи, думал Олег, в особенности вера в мировое древо, на котором расположены различные царства. Славяне ошибочно полагали, что это дуб, однако Олег отлично знал, что это ясень, называемый Иггдрасилем, однако разница в деталях была настолько незначительна, что князь счел это лишним доказательством сродства северян и славян, а также правильности их религиозных воззрений. Даже блот был в традициях славян. Они называли его братчиной – пиршеством вскладчину, – однако имели в виду то же самое, что и он. Выпивка, женщины, жертвоприношение и добрая потасовка, отчего сходство между народами еще больше усиливалось.

Народу в Ладоге было полным-полно. Урожай обещал быть прекрасным, князь даровал десять отменных коров на убой, и армия пребывала в отличном состоянии. Воины самого Олега, пришедшие из Скании [9], приняли то название, которое дали им славяне как личному отряду князя – «дружина»; отличная флотилия расположилась на реке и на Ладожском озере. Хазары тоже собирали войска, но крестьяне и рыбаки со всех необъятных земель были за него и жаждали отправиться на юг, предвкушая богатую добычу. Все они пришли в город, днем весело бросали в воду венки, а по ночам радовали богов, как следует напиваясь и наслаждаясь женским обществом.

Олег шествовал по улицам, раздавая небольшие подарки – монетки и хлеб, во всеуслышание приказав своему наследнику Игорю помогать ему. Ему приходилось постоянно выказывать на людях свое теплое отношение к мальчику, потому что Игорь приходился ему не сыном, а племянником. В условия сделки, позволившей ему обеспечить верность дружины – четырехсот воинов, – входило и то, что его сыновья не будут претендовать на престол.

В подобном уговоре не было ничего необычного – северяне не имели такой традиции, чтобы старший сын или вообще сын конунга немедленно наследовал власть после смерти родителя, однако Олег был человеком современным. Он понимал, насколько полезно заранее выбрать наследника, чтобы права этого наследника на престол никто не оспаривал. Причем на Игоря точно никогда не обрушится гнев богов, который они приберегают специально для отцеубийц. Он с бо́льшим терпением станет дожидаться, пока умрет нынешний князь. Игорю сейчас было шесть лет. Лет через десять, а то и всего через шесть, он захочет получить свое наследство. А Олег был единственным правителем, спасибо славянам. Они помнили его отца Рюрика, поэтому вернули ему престол. Игорь, сын его покойного брата, привел из Скании столько же воинов, сколько Олег, и дяди мальчика вынудили Олега поклясться, что Игорь будет его единственным наследником [10].