Альберт Поделл - Паспорт человека мира. Путешествие сквозь 196 стран

КЭНДА ДРАИ

Верблюд на съем

Влоделиц: Пирамиды, Гиза

Ламий Ибрагим Гонейм гиза египет

Мы все еще чувствовали себя напряженно после Александрии, но Ламий мгновенно завоевал наши сердца, перечисляя свои достижения на самом современном, по его мнению, жаргоне: «Я тут туристов возил сорок лет. Меня всем хитростям батя научил. На этом районе ни один чел дело лучше меня не знает. Если большая шишка сюда припирается, всякие толстозадые политики нанимают меня и Кэнаду Драй. Он самый супер, нежный, как ягненок, удобный, как диван. Эй, хошь посидеть? Шведские король с королевой сказали, что он мегакрутой. Во, зырь, это королева его шлепнула. Он стареет, но все равно лучший, братиш. На нем даже Черчилль ездил. Все европейские принцессы и графы, как сюда приедут, сразу ко мне. Даже ваш Рузвельт сказал, что это самый суперовый верблюд в мире. И знаете все эти туристические открытки с пирамидами и верблюдами? Так это мы, братиш. Все нас фоткают. Я дико фотогеничный. Даже Сесил Блаунт Демилль так говорит, я его любимый погонщик. Канеш, я его знаю, всех остальных продюсеров тоже. Кучу фоток наделал с Сесилом и прочей шушерой. Я в тридцати фильмах снимался, прикинь. Чем могу помочь?»

Ламий помог тем, что встретился с нами на следующее утро со своим братом, двумя верблюдами, тремя собаками и корзиной с костюмами для фото. Он установил всех на свои места, проверил, как падает свет, поправил одежды, сам попозировал для каждого фото и ввиду своей долгой кинокарьеры объяснил нам с Вилли, как фотографировать. Он был продюсером, режиссером, агентом и звездой в одном флаконе.

И он был невероятен. Он сиял, обмазываясь маслом для загара Sea&Ski, поменял тюрбан на соломенную ковбойскую шляпу Dobbs, позировал в рубашке Arrow, залил кварту спонсорского бензина в нашу «Тойоту» и в себя чашечку бурбона Bourbon Institute, который, по его утверждению с подмигиванием, был медицинским средством и совершенно не мешал его исламским убеждениям. Он позировал в ботинках Thom McAn, побрызгал Кэнаду Драй репеллентом от насекомых OFF! поджег сигарету зажигалкой на солнечных батарейках, снялся у нашего Thermos Poptent и с улыбкой сожрал коробку мацы Manischewitz.

После фотосессии, которую Ламий назвал «джентльменским удовольствием» и деньги за которую брать отказался, он позвал нас к себе в гости на чай и пирог. Стены были покрыты фотографиями Кэнады Драй с известными людьми на стене и рекламами, на которых Ламий улыбался на фоне пирамид. Он с гордостью показал нам письма от клиентов, а мы пока пытались спрятать деньги за фотосессию за подушками на диване. Он читал любимые моменты из писем, рассказывал о жизни и о возможном будущем сына-инвалида, выражал надежду на мир во всем мире и убеждал нас ему писать.

Прощаясь, мы чуть не плакали. Мы всегда будем помнить тебя, Ламий Ибрагим Гонейм. Надеюсь, с сыном все в порядке, жизнь твоя была долгой и счастливой, ты попал прямо в рай, и пусть Аллах всегда держит тебя на ладони.

Пора было отправляться в дорогу. Машины починили, на письма ответили, фото для спонсоров отправили, припасы сложили, сами отдохнули и подлечились. Впереди лежали пустыни Среднего Востока, сияющие в летнем свете. Пора было прощаться с Ламием и удивительными женщинами Каира, с переливчатым Средиземным морем, с веселыми мошенниками Александрии, со спагетти в Rex, с прохладными комнатами отеля, с невинной Ифтитани, с Северной Африкой.

Мы направились к востоку от Каира, планируя пересечь арабскую пустыню, потом Суэцкий канал, а потом отправиться по Синайскому полуострову к Иордании. Хоть нас и предупредили, что эта дорога запрещена, мы собирались рискнуть.

На полпути к каналу узкая дорога была перекрыта египетскими танками и солдатами. Нам не помогли крики о свободе передвижения. Мы не могли перейти через Суэц и Синай. Этот путь на Средний Восток закрылся. Нам пришлось пересмотреть маршрут и вернуться в Каир, где мы снова пытались убедить власти в том, чтобы дать нам разрешение на проезд в Иорданию. Нашу просьбу снова отклонили. «В следующем году, – говорил пограничник, – в следующем году, когда падет Израиль».

Нам сказали, что единственный способ продолжить путь – это сесть на корабль через Средиземное море в Бейрут.

И откуда же отправлялся этот корабль?

Из Александрии, естественно!

Пять месяцев спустя, после тяжелого, долгого похода по Ливану, Иордании, Сирии, Ираку, Ирану и Афганистану, я вел трейлер по перевалу Хайбер на Индостан. Примерно за 30 миль до Пешавара муссонный дождь, о котором мы начали догадываться прошлой ночью, ливанул со всей силы. В полдень небо потемнело, как ночью. Молнии раздирали небеса. Дождь безжалостно колотил по земле. Через тридцать минут дорогу размыло. Через час вода поднялась так высоко, что могла залить двигатель.

Даже без дождя дорога была не фонтан. Это была типичная дорога через Пакистан и Индию, узкая асфальтовая полоска с четырехдюймовыми обочинами на каждой стороне. Она осталась еще со времен британского владычества и была построена до роста популярности автомобилей. Дорожка была настолько узкой, что две машины могут по ней разъехаться, только съехав на опасную обочину. Нас предупредили, что местные водители грузовиков скорее врежутся во встречную машину, чем притормозят или съедут на обочину, но мы этому не поверили. Вы поверьте! Западная учтивость не имеет никакого значения, когда проколотая шина или сломанная ось могут создать экономическую катастрофу для семьи водителя грузовика. Для дальнобойщиков это закон выживания – не съезжать с дороги, вести себя грубо, гудеть, мигать фарами, заставляя встречного водителя струсить и уступить.

Мы только подошли к перевалу и были в нескольких милях от Джамруд Форта, у восточного входа, когда у нас сломалась ось. Мы проскользили вперед около 30 метров, и лишь потом я смог взять трейлер под контроль и остановить его. Мы были на подъезде к узкому мосту через реку. Мы не могли сдвинуться с места без колеса, но не могли и продолжать блокировать мост. Нам пришлось вручную вытягивать трейлер на обочину с дороги, хотя она была всего три фута шириной и прямо за ней был обрыв. Корма трейлера прочно утопла в грязи, передняя часть почти парила в воздухе. Мы использовали все, что могли (камни, палки, колышки, булыжники, коробки), чтобы закрепить его и не позволить скатиться по крутому берегу.

Большую часть дня мы трудились под качающимся фургоном, пытаясь развинтить и снять ось. Это очень тонкая операция, при которой любая ошибка могла подпортить нам здоровье или свалить трейлер в реку. Когда мы наконец сняли ось, то загрузили ее в «Лэндкрузер», и я направился в Пешавар в поисках автосервиса или сварочной, оставив остальных охранять фургон. Ось в Пешаваре починили, но с наступлением вечера еще усилился дождь.