Гильем Балаге - Пеп Гвардиола. На пике

«Интер», «Арсенал», «Ливерпуль» и «Тоттенхэм» начали оказывать давление в ходе переговоров. «Интер» продемонстрировал предметный интерес, но «Ювентус» оставался для Пепа приоритетом. Тем не менее три месяца спустя после упомянутой поездки в Турин и продолжительных контактов между президентом «Юве» Умберто Аньелли, Моджи и представителями Пепа, произошло нечто странное: итальянский клуб стал отрицать, что секретная встреча – включая съеденную пасту, охранников и поездку в Турин – когда-либо имела место, и что была достигнута какая-то договоренность.

Логически поворот на сто восемьдесят градусов, совершенный в переговорах «Ювентусом», объяснялся тем, что Моджи отправил в отставку тренера Карло Анчелотти, одобрявшего подписание контракта с Пепом, и заменил его Марчелло Липпи. «Ювентус» продал в «Реал» Зинедина Зидана, и внезапно его трансферные приоритеты поменялись: получив в распоряжение семьдесят шесть миллионов евро от продажи француза – тогда этот трансфер был крупнейшим в истории, – «Юве» принял решение начать сбор более молодой команды, в результате чего в клуб были приглашены Павел Недвед, Лилиан Тюрам, Марсело Салас и Джанлуиджи Буффон.

Лето близилось к концу, а разные варианты трудоустройства продолжали появляться, причем порой из самых неожиданных мест. Даже мадридский «Реал» проявлял интерес на встрече в Париже. «Вы что, с ума сошли?!», – отвечал Пеп в ходе разговора, не продлившегося и пары минут.

Закончился период подачи заявок на Лигу чемпионов, так что Пепу стало гораздо труднее найти себе большой клуб. Он даже смог близко подобраться к переходу в «Арсенал», но за день до окончания периода дозаявок предполагаемый трансфер Патрика Виейра в мадридский «Реал» сорвался, а вместе с ним исчезла и возможность для Гвардиолы перебраться на север Лондона.

То было непростое время для Пепа еще и потому, что каталонская пресса, по просьбе некоторых врагов игрока, распространяла сведения о том, что он больше никому не нужен, так что клуб был защищен от критики и обвинений в том, что отпустил отличного игрока.

Поскольку возможность поиграть в Лиге чемпионов была упущена, Пеп принял предложение клуба Серии «А», «Брешии». Сразу по приезде Пепа главный тренер команды Карло Маццоне объявил, что его переход сюда произошел по желанию президента клуба, а не потому что того хотел тренер. Гвардиола жаждал доказать свою состоятельность работой на поле и согласился с условиями Маццоне. Он подписал свой контракт, когда сезон уже начался, 26 сентября 2001 года, но дебют случился лишь 14 октября в игре с «Кьево».

Через полтора месяца после прихода Пепа в «Брешию» итальянская команда уже играла так, как хотел того Пеп, а не по плану Маццоне, которому, впрочем, хватило ума не препятствовать идеям Гвардиолы. Однажды Пеп попросил подготовить видео будущего соперника, чтобы он сам, его партнеры и тренеры смогли бы его проанализировать – ничего подобного в клубе никогда раньше не практиковалось. На самом деле Пеп рассматривал переход в «Брешию» не как уход на понижение, а как возможность изучить новый стиль в футболе и со временем расширить свои познания о тактике: на этой стадии он уже решил для себя, что хочет продолжать работать в мире футбола по окончании карьеры игрока. Футбол был его страстью, он был им одержим и знал его лучше чего бы то ни было еще, а Серия «А» на тот момент имела славу чемпионата, в котором использовались самые передовые оборонительные стратегии со времен Сакки. Его «Милан» 80-х слыл эталоном оборонительной игры на протяжении двух десятилетий – и Пеп намеревался по максимуму изучить предмет во время своей работы в Италии.

Длительные периоды отсутствия из-за травм, уход из «Барселоны» или спортивные неудачи меркнут по своей значимости в сравнении с тем суровым эмоциональным испытанием, через которое Пепу пришлось пройти после того, как он провалил тест на допинг, выступая в составе «Брешии»: первый раз после игры против «Пьяченцы» 21 октября 2001 года и повторно неделю спустя после матча с «Лацио», 4 ноября. Результаты дальнейшего анализа образцов, отправленных в лабораторию в Риме, подтвердили предположение об употреблении Пепом нандролона, анаболического стероида, который якобы улучшает показатели физической силы и выносливости и по своим свойствам во многом схож с тестостероном.

Гвардиола услышал новость о предполагаемом положительном результате анализа на тренировке, когда практиковал штрафные удары. «Я видел, как Карло Маццоне беседовал с доктором команды. Тот момент, тот разговор изменили мою жизнь, но я узнал об этом позже, – недавно вспоминал Пеп. – Они подошли ко мне и сообщили новости. Когда я вернулся в раздевалку, то по пропущенным вызовам на своем телефоне понял, что мир уже осудил меня».

В тот же день Пеп позвонил Манелю Эстиарте, который в свое время имел статус Марадоны в водном поло, олимпийскому чемпиону и другу, выступавшему в Италии, человеку, с которым у него сложились очень близкие отношения. «Ты знаешь какого-нибудь адвоката? А то мне скоро понадобится», – спросил он Манеля. Его приятель отправился к нему на следующий день, ожидая увидеть мучимого депрессией футболиста, нуждающегося в словах поддержки и дружеском объятии, так что он даже заготовил какие-то утешения; но, приехав, он обнаружил привычного Пепа: стойкого, задумчивого и одержимого. Гвардиола не спал всю ночь, изучая все инциденты, схожие с той ситуацией, в которую попал: читая юридические документы и просматривая аналогичные судебные дела. Пеп с головой погрузился в поиск решения вместо того, чтобы просто смириться со своей судьбой. Он собирался сражаться сам, не оставляя все на попечение адвокатов. В своей типичной манере Пеп все принял близко к сердцу и был готов взять свою судьбу в собственные руки, не перекладывая ответственность на других.

Несмотря на решимость Пепа биться за свою честь, временами жизнь испытывала ее на прочность, и тогда Манель Эстиарте поддерживал его, не давая отчаяться, как сам Пеп рассказывает в предисловии к автобиографии экс-ватерполиста, носящей название «Все мои братья» : «Семь лет я думал, что никогда не совершал ничего дурного. С первого дня, когда на меня показали пальцем и сказали: «Гвардиола – плохой человек», ты был на моей стороне. Когда такое случается с людьми, они не забывают таких поступков. Именно ты и твоя благословенная удача нажали ту кнопку телетекста, указав мне верную дорогу, так что семь лет спустя тот, кто показывал на меня пальцем, переменил свое мнение и теперь говорит: «Гвардиола не плохой, он хороший человек». Да, то была судьба, я в этом уверен, но ты верил в меня, поэтому мне и повезло. Ты принес мне столь необходимую удачу. Эта удача – настоящий подарок, самый важный титул, который я завоевывал за свою спортивную карьеру. Я никогда не смогу достичь другой такой же значимой победы, обещаю тебе. Я был о себе слишком высокого мнения, чтобы принимать какие-то вещества, способные мне навредить».