Гильем Балаге - Пеп Гвардиола. На пике

Два друга отмечали успешно проделанную работу.

Тот сезон был первым их совместным в клубе, за ним последуют еще три, прежде чем Жозе уйдет из «Барсы» в 2000 году. Четыре сезона, за время которых они изучат друг друга досконально.

Годы спустя, в самый разгар серии напряженных и неприятных «Эль Класико», Пеп отметит, что когда-то давно они были друзьями: «Я просто хочу напомнить ему о том, что мы были вместе четыре года. Он знает меня, я знаю его. Я держу это в голове».

«Я отдаю всего себя, ничего не остается. Таково основополагающее правило. И мне нужно подзаправиться снова», – сказал Пеп на пресс-конференции, на которой объявил о своем уходе. Это было открытым признанием собственной слабости, уязвимости, которую он явил всему миру.

Но дни, даже часы спустя после того, как он признал свою истощенность и неготовность продолжать, Пеп переменился, изменилось даже выражение его лица. Чувство облегчения, которое он испытал в ходе публичного прощания, сменилось ощущением тоски и печали.

О причинах такой перемены настроения ходили разные кривотолки, но так или иначе она стала последствием этих проводов на пресс-конференции, которые стали таким неуместным и несоответствующим завершением его блестящей карьеры: в конце концов, клуб объявлял о том, что лучший тренер в его истории покидает команду, и директора решили, что будет лучше, если это заявление совпадет с объявлением имени преемника, коим должен был стать Тито Виланова. Была ли причина его меланхолии в том, что его ассистент и близкий друг Тито оставался в клубе, приняв решение, удивившее многих? Или все дело в том, что босс и его сменщик все еще вынуждены были делить одну территорию? А может, причиной в большей степени была атмосфера, создавшаяся в раздевалке в тот момент, когда он объявлял об отставке, ибо все в команде, как игроки, так и тренеры, считали, что могли сделать больше, чтобы убедить его остаться?

Какими бы ни были последствия, эмоционально Пеп был истощен и выжат и, являя всем свою уязвимость и хрупкость, он демонстрировал все те шрамы, которыми наградило его огромное давление мира элитного футбола, так сильно состарив. Пеп говорил нам: «Я не Супермен; я уязвим, у меня есть недостатки». Пеп Гвардиола: архетипичный антигерой, человек, способный добиться величия и готовый творить замечательные дела, несмотря на все свои слабости и страхи, осознающий свою власть и ответственность. Но он был бы счастливее, если бы ему не приходилось разрываться на части, играя многочисленные роли лидера клуба, философа и тренера, который, несмотря ни на что, противился превращению самого себя в пример для подражания. Так что скорее он Человек-паук.

В конце концов, Супермен не прослезился бы перед телекамерами всего мира, как это случилось после того, как его команда выиграла шестой за год турнир, Клубный чемпионат мира, обыграв «Эстудиантес». И не признал бы сразу после этого события, в первых же своих репликах после игры, что «будущее выглядит туманным»: «Стать еще лучше просто невозможно». Еще находясь на поле, он спросил у Тито: «Что теперь будем делать?», потому что видя перед собой все те же вызовы, Пеп теперь мог представлять и проблемы, которые ждали впереди, и не считал себя достаточно сильным, чтобы вновь их преодолевать. С вершины славы в этой игре есть только один путь: вниз.

Однако на удивление, Пеп продолжил и смог сделать команду лучше. Вновь он доказал, что способен побеждать негативные расклады, трансформировав свою команду и поведя ее за собой на поле, где она творила героические вещи; при этом он не изменял ни своим ценностям, ни философии клуба. Пеп достиг чего-то, казавшегося невозможным, добился сверхчеловеческого успеха, но за это пришлось заплатить высокую цену: он, может, и выглядит супергероем, но в случае неудачи его кровь потечет так же, как и любого из нас, – и потому-то его достижения выглядят еще более впечатляющими, не вопреки его человеческим качествам, а благодаря им.

Это все – часть магии Пепа. Публика была очарована таким соблазнительным коктейлем: с одной стороны, хрупкий, даже в физическом смысле, человек, а с другой стороны – харизматичный и сильный лидер. И его команда во многом такова: чрезвычайно убедительна в плане своего стиля игры, с очевидными культурными нюансами и характеристиками; но с другой стороны, слабая, невысокая и не блещущая физическими данными по сравнению со средними футболистами – это противоречие и сделало Пепа и его игроков столь привлекательными.

Он заработал свой авторитет не только посредством стиля игры команды и ее трофеев, но также за счет своего поведения, как в трудные, так и в счастливые моменты, за счет своих достижений и умения признавать собственные ошибки. Циники говорили, что его хладнокровие и образцовое поведение не более, чем глянцевая обложка, и что настоящего Пепа мы увидим только в поражении. СМИ любят футбол, потому что он, как правило, черно-белый, он рассказывает истории о победителях и проигравших. Хороших и плохих. И мадридская пресса хотела верить, что Пеп – из плохих, что его публичный образ не более чем маска, скрывающая нечто в корне противоположное. Это активно стало проявляться в апреле и мае 2011 года, когда «Барселона» четыре раза играла с «Реалом». Жажда противопоставить плохое хорошему и преподнести представителей двух команд как посланников от каждой из этих непримиримых сторон, этот символизм, которым наделяли противостояние, положили начало невиданному в современной истории испанского футбола периоду вражды и ненависти.

Несколько случаев ближе к окончанию правления Пепа, вроде проигрыша «Реалу» и вылета из Лиги чемпионов после матча с «Челси», сыграли роль лакмусовой бумажки, предоставив нам шанс ненадолго взглянуть на другую стороную личности Гвардиолы. Его жалобы на судейство стали способом выпустить накопившийся пар, избавиться от негативных эмоций, которые он копил весь сезон.

Эти моменты несколько поменяли взгляды на «Барселону» тех, кто видел в ней больше чем клуб, кто влюбился в командный стиль игры и ее нравственный облик – и тех, кто видел в Пепе Гвардиоле квинтэссенцию качеств идеального мужчины. Пеп неохотно играл роль социального лидера, и фанаты, которые оказались меньше других подвержены влиянию его ауры, поняли его. Остальные же говорили о Гвардиоле, который существовал исключительно в газетах и в их собственных головах. Гвардиола, которого сам Пеп никогда не признавал: «О ком это они говорят, когда обсуждают меня? – спрашивал он самого себя, читая статьи о своих методах, о своих лидерских качествах и предполагаемых супергеройских силах. – В этих книгах пишут такие вещи, о которых даже я сам не знал».