Элизабет Брами - Французское воспитание. Метод мадам Дольто

И даже если все эти эксцессы уже не столь популярны, что Дольто сказала бы сегодня? Когда родители, благодаря доступности снимков и изображений и развитию цифровых технологий, позволяют своим детям увидеть еще больше. Отличаясь по способу восприятия, могут ли они именно в силу этого причинить меньше вреда? И какой урок хотят преподать ребенку, когда показывают ему снимки родов его матери и его собственного появления на свет?

Но в любом случае Дольто воздерживалась от вынесения моральных оценок. И по поводу наготы родителей, к которой она часто возвращалась во время своих передач, психоаналитик говорила, что «родители сбились с пути», и уточняла, что речь не идет об их стыде, но то, что видит ребенок, вызывает в нем ощущение неполноценности и свидетельствует о полном отсутствии уважения к его целомудрию. «Вот почему я говорю, что созерцание наготы родителей не пройдет бесследно для ребенка; но это совсем не потому, что я нахожу это недопустимым» (24). И чтобы оградить ребенка от подобных излишеств и злоупотреблений, важно определить место каждого в семье, прочертить границы между поколениями, и запрет инцеста должен быть четко сформулирован ребенку. Возвращаясь к концепции Эдипова комплекса, Дольто особое внимание уделяет «бессознательным моментам инцестуального влечения, этим периодам обострения чувств, когда родители (…) не должны даже помышлять о том, чтобы воспользоваться пробуждающейся сексуальностью и неопытностью юных» (25). И, само собой разумеется, она не всех родителей подозревала в таком неконтролируемом поведении.

По ее мнению, роль родителей, которой она придает очень большое значение, заключается в том, чтобы посредством обучения языку и внушения главенства закона способствовать переходу ребенка от первозданного к культурному состоянию, и при этом она имеет в виду законы семьи, общества. Родителям предстоит ознакомить ребенка с понятием закона и объяснить, что его исполнение является долгом для него. И закон законов в сфере сексуальности и человеческих взаимоотношений, универсальный закон, – это запрет на инцест. «И для любого человеческого существа не быть приобщенным к запрету на инцест чревато тяжелыми последствиями. Именно на основе этого запрета формируется ценность субъекта как уникальной личности» (26), – объясняла Дольто своей аудитории.

Что же касается запретов, относящихся к сфере ежедневного воспитания, то в их основе лежат конкретные и временные требования, вызванные возрастом и потенциальной опасностью, исполнять которые нужно неукоснительно. И разумеется, все это не исключает десяти заповедей, лежащих в основе гражданского законодательства (запрет на убийство, кражу, изнасилование, насильственные действия).

И ребенок, воспитанный в отрыве от законов, в незнании запрета на инцест, будет в течение долгого времени подвержен вытеснению своей сексуальности, что может повлечь за собой безнравственность и разного рода отклонения в поведении. Принимая близко к сердцу всякого рода злоупотребления со стороны взрослых, «дети будут думать, что родители обладают всеми правами на них, вплоть до отречения от них, вплоть до права на их жизнь или смерть, и не будут знать, что они также обладают правами и обязанностями» (27). Ребенку вообще свойственно считать, что родители могут распоряжаться им как собственностью и что они обладают всеми правами на его личность.

Важно также, чтобы ребенок отдавал себе отчет в том, «что не каждое требование взрослого человека имеет силу закона» (28). Внушить ребенку знание законов человеческого общества – значит предоставить ему возможность осознать ответственность, возлагаемую на каждого гражданина, ощутить чувство собственного достоинства. И не только он сам, но и никто другой, ни один взрослый, не может диктовать свои собственные законы.

Воспитание должно осуществляться посредством языка, посредством общения, ну а как же относиться к возможным ошибкам, допускаемым родителями? Дольто предоставляет им некоторое право заблуждаться, даже право на несправедливость, но все это не оправдывает ран, нанесенных словами. Кафка, чье детство пришлось на то же время, что и детство Франсуазы Маретт, будущей Дольто, подвел итог воспитанию, которому подверглось большинство детей той эпохи. «Все родительское красноречие сводилось к ругательствам, угрозам, иронии, злым насмешкам и, что самое удивительное, к сетованиям на собственную судьбу» (29), – говорил он в письме к своему отцу.

И Дольто на собственном опыте познала это воспитание, больше похожее на дрессуру. Принимая близко к сердцу страдания ребенка, она хорошо знала, что слова могут ранить сильнее шлепков и ударов. «Есть матери, которые никогда в жизни пальцем не дотронулись до своих детей, но которые словесно и в своем поведении являются более агрессивными, если не сказать садистками, чем те, которые могут не сдержаться и отшлепать ребенка» (30).

Если родитель не нашел в себе сил, чтобы сдержаться, и оскорбил ребенка словом или жестом, то, как только мир будет восстановлен, следует, по мнению Дольто, найти верные слова, чтобы объяснить ребенку только что произошедшую сцену, равно как и свое поведение. При необходимости следует извиниться; кроме того, нужно будет внушить ребенку мысль о недопустимости гнева и импульсивного поведения. Нельзя избегать разговора, обмена словами, поскольку в противном случае эскалация конфликта может продолжаться, а жесты и слова, вызванные желанием наказать ребенка, так и не выйдут из арсенала методов дрессировщика собак.

И что еще очень важно: в каждом конкретном случае нужно донести до ребенка, что родитель всегда в курсе того, что малыш в данный момент испытывает, и всегда готов дать свое объяснение его эмоциям. «Ребенок может продолжать обижаться» (31), – говорит Дольто, но к этому нужно добавить следующее: взрослый должен дать ему понять, что он знает, что ребенок недоволен и злится. Это не означает, что мы хотим ему сказать, будто бы понимаем все причины его недовольства и собираемся наставить его на путь истинный, но ребенку крайне необходимо, чтобы все это было высказано, а в заключение можно добавить: «Послушай, то, о чем я тебе говорила, вряд ли тебе понравилось, но я сделала все, что могла. И если ты продолжаешь на меня обижаться, то я не настаиваю на твоем присутствии, ты можешь отправиться в свою комнату» (32).

Человек всегда ограничен в своих действиях и поступках, но словами можно высказать все при условии, что их облекут в надлежащую форму. Именно это и хотела Дольто донести до родителей, чтобы дети понимали, чего от них хотят. Но все это не имеет ничего общего с морализаторством, а «высказывания в отличие от поступков не могут быть ни хорошими, ни плохими, они могут быть справедливыми в том случае, если сказанные слова правильно подобраны» (33). Осознавая это, родители внесут некоторое успокоение в душу ребенка и уменьшат его чувство вины.