Майкл Джонсон - Золотая лихорадка. Как делают олимпийских чемпионов

К сожалению, желание достигнуть больших результатов иногда побуждает спортсменов искать легкие пути. Другими словами, обманывать.

Еще в детстве я уяснил, что это неправильно. Когда мне было десять лет, на занятиях по физической культуре в школе мы бегали по пересеченной местности – по полю возле нашей школы или вокруг парка. За одно занятие мы пробегали примерно 800 метров, хотя тогда мне это казалось очень большим расстоянием. Возможно, я думал так потому, что мне никогда не удавалось прибежать первым. Я вырывался на первое место, но двое ребят из нашего класса все время сокращали дистанцию, поворачивая назад раньше положенной отметки. Всем в классе на это было наплевать. Кроме меня – ведь я хотел победить. Я пытался бежать быстрее для того, чтобы догнать их, но преимущество, которое они получили путем обмана, было слишком велико.

Это был мой первый жизненный опыт, когда я столкнулся с человеческим обманом, и мысль о том, что результат соревнования был несправедливым, очень беспокоила меня. Мне бы никогда не пришла в голову мысль повернуть раньше положенного места только для того, чтобы победить, как это сделали они. Мои родители всегда учили меня все делать честно и правильно.

Когда мне исполнилось 14 лет, мои родители еще больше укрепили во мне мысль, что обманывать нехорошо. Они всегда были очень строги, если дело касалось моей учебы, поэтому сильно ругали меня, когда я получал плохие оценки в школе. В принципе я учился неплохо, но отличником никогда не был. Я знал, как правильно сделать свою домашнюю работу, и, конечно, мог это сделать. Проблема была в другом – я не всегда поступал так, как нужно. Однажды, получив плохую оценку в школе, я решил исправить ее в своем дневнике. Моя сестра, которая была старше меня на семь лет, обнаружила это и заставила меня признаться в этом родителям, что я и сделал.

Я был до смерти напуган тем, что сделает со мной мой отец. Ведь я прекрасно знал, как обычно он наказывал моего брата и сестер за плохие поступки – после строгого выговора в ход шел ремень. Мой отец вообще был очень строгим человеком, особенно по отношению ко мне, хотя он редко показывал свой гнев. Фактически я даже не могу припомнить ни одного случая, когда он был в гневе. Для него было главным, чтобы мы извлекли урок. Когда же я признался ему в том, что исправил оценку в своем дневнике, он спокойно сказал мне, что своим поступком я очень сильно разочаровал его. А еще рассказал мне о том, что значит доверие.

Поскольку мой отец очень умный человек, он прекрасно понимал, какой эффект это произведет на меня. После этого случая я больше никогда не пытался обмануть кого-нибудь. К сожалению, за годы своей спортивной карьеры я узнал слишком много спортсменов даже на олимпийском уровне, которые не придерживались подобной этики.

Когда в 1989 году Антонио Петтигрю [102] впервые появился на чемпионате США, он победил в забеге на 400 метров с очень внушительным результатом – 44,27 секунды. В то время он учился в небольшом колледже, который никогда не славился своими бегунами, поэтому его выступление явилось для всех полной неожиданностью. Два года спустя на чемпионате мира в Токио он выиграл золотую медаль на дистанции 400 метров, а я тогда стал чемпионом мира на дистанции 200 метров. В следующие десять лет мы не раз соперничали с ним на беговой дорожке.

В Токио Антонио также принимал участие в составе сборной Соединенных Штатов в эстафете 4´400 метров. Он бежал на последнем, четвертом, этапе и получил эстафетную палочку от своего товарища по команде, когда тот лидировал в забеге. Естественно, все были уверены в том, что чемпиона мира уже никто не сможет догнать. Том Теллез, в то время главный тренер сборной США, решил не включать меня в состав той команды на эстафету 4´400, несмотря на то что в то время я считался «номером один» в мире в беге на 400 метров. Однако Крисс Акабуси [103] из Великобритании сумел обойти Антонио на самом финише. Это был последний раз, когда на чемпионате мира в эстафете 4´400 команда США заняла не первое место.

Антонио очень тяжело перенес это поражение в эстафете. Еще хуже ему стало, когда я победил его, несмотря на то что он был действующим чемпионом мира. Поэтому ему пришлось согласиться на то, что в том году в мировом рейтинге он числился под номером два. После этого, несмотря на все усилия, ему не удавалось попасть в сборную Соединенных Штатов в течение нескольких лет. И все же, несмотря на репутацию относительно слабого бегуна, в 1997 году он постепенно начал набирать былую форму. Вскоре он снова попал в сборную США, в составе которой принимал участие во многих соревнованиях, включая и Олимпийские игры 2000 года в Сиднее, где вместе со мной стал олимпийским чемпионом в эстафете 4´400 метров.

В 2008 году, спустя восемь лет после того, как мы выиграли тот забег, Антонио публично признался в том, что принимал запрещенные препараты. До этого момента я с большим уважением относился к этому человеку и к его серьезному подходу к спорту. Я даже считал его своим другом. И хотя наша дружба не простиралась дальше стадиона, мы очень часто виделись и разговаривали. Мысль о том, что тот, кого ты уважал и с кем ты не раз обсуждал проблему допинга в спорте, сам принимал его, очень сильно разочаровала меня. После этого случая я также понял, что был слишком наивным, когда во время «Скандала Балко» [104] защищал всех спортсменов, заявляя о том, что ситуация в спорте была не столь плоха, как это преподносилось в средствах массовой информации.

Я всегда был против допинговых препаратов. Именно из-за своей категорической позиции я принял немедленное решение отказаться от золотой олимпийской медали, которую я выиграл в той эстафете. После того как в 2001 году я закончил свою спортивную карьеру, я считался пятикратным олимпийским чемпионом. И вдруг, внезапно я стал четырехкратным. С тех пор каждый раз, когда меня где-нибудь представляют, как четырехкратного олимпийского чемпиона, я вспоминаю Антонио, испытывая к нему чувство гнева. Сегодня я испытываю это чувство точно так же, как тогда, когда я видел его в последний раз. Это произошло спустя несколько месяцев после его признания и спустя два дня после того, как я вернул свою медаль. Я уверен, что он полностью понимал мое разочарование по поводу возврата золотой медали, и чувствую, что он хотел мне что-то сказать. Но он так и не сказал ничего. Никогда.

Я очень часто задавался вопросом, что чувствуют спортсмены, которые путем обмана добились огромных результатов, заставив свою семью и своих друзей гордиться ими. Что они чувствуют, когда этот обман раскрывается? Как они живут дальше, после того как причинили столько горя и страданий людям, которые их всегда поддерживали? Я уверен в том, что это очень тяжело пережить. К сожалению, мы никогда не узнаем, что же на самом деле пришлось пережить Антонио Петтигрю – в августе 2010 года он, по всей вероятности, покончил жизнь самоубийством, оставив жену и сына без мужа и отца. Тот факт, что в это время он занимался очень хорошим и полезным делом, работая тренером по легкой атлетике в Университете Северной Каролины, делает этот случай еще более печальным. К большому сожалению, из-за его выбора использовать запрещенные препараты большинство людей будут помнить о нем только в связи с этим.