Мирей Гильяно - Француженки подтяжек не делают

Quelle coquette! [9]Неплохой комплимент из уст мужчины или женщины. Эта фраза трудно поддается переводу. Во французском языке зачастую о многом говорит интонация, но в большинстве случаев это означает, что женщине небезразлично, как она выглядит, и это прекрасно, bien s û r [10]. Это значит, что у нее есть вкус, она обожает ловить на себе восторженные взгляды, пленять, играть, флиртовать или обольщать, а может быть, все сразу – в зависимости от обстоятельств. Когда это делается со вкусом – а по моему мнению, когда женщина делает это непринужденно и с достоинством – это сразу бросается в глаза. Но неестественность тоже не скроешь. Лучше всего сказал об этом Бальзак: “La coquetterie ne va bien qu ’à une femme heureuse” [11].

Стиль, как я недавно поняла, – это проявление вкуса, а индивидуальный стиль – сумма нескольких слагаемых. Все эти слагаемые – ваше отношение к себе и окружающим.

Стиль неразрывно связан с кокетством, если мы одеваемся, чтобы произвести впечатление. Во Франции мы предпочитаем выражение соблазнить , поскольку социальные взаимосвязи с давних пор строились и продолжают строиться на искусстве соблазнения. Быть кокеткой – это часть игры. Маленькое французское платье создано для обольщения, но не в смысле попытки затащить кого-то в постель (ну ладно, ладно, не всегда в этом смысле). К тому же француженки никогда не откажутся от кокетства, даже в зрелом возрасте, ибо оно вдыхает в них жизнь. Через то, что они носят, о чем говорят, о чем думают. Взгляните на себя зеркало. Если вы не похожи на coquette , спросите себя почему. Некоторые из моих друзей сказали бы: “радуйся жизни, а не заколачивай себя живьем в гроб”.

На каком-то этапе моей корпоративной карьеры мне раз в полгода приходилось лично рапортовать о проделанной работе и прогнозах на будущее Бернару Арно, главе компании LVMH [12], ныне самому богатому человеку во Франции. Несколько лет подряд он прочно занимал второе место в списке журнала “ Challenges ” [13]. Я прекрасно помню, как встретилась с ним в первый раз, когда явилась к нему со своим первым отчетом.

Он очень спокоен и выдержан, хотя в зависимости от ситуации может быть крайне резок и прямолинеен. Он прекрасно умеет соединять четкость в процессе проектирования с недюжинным интеллектом и обостренным чувством прекрасного, особенно в том, что касается искусства, музыки и стиля. Помимо всего прочего, он француз, и этим все сказано.

Когда он встретил меня в первый раз, то, как истинный француз, бесцеремонно обвел меня неторопливым оценивающим взглядом. Казалось, будто прошла целая вечность. “ Il m’a déshabillée ” [14]– расхожее французское выражение, весьма уместное в моей ситуации. “ Что там у него в мыслях? ”, – недоумевала я. Об этом я никогда не узнаю, но очень хорошо помню свою робость, свои сомнения и страхи. “ На мне костюм не от Dior ”, – вертелось у меня в голове. А ему принадлежит Dior. А еще у меня в руках был портфель от Bottega Veneta , а не от Louis Vuitton . Ох. Он пожал мне руку и сказал: “Добрый день, мадам Гильяно”. C’est tout [15].

Никто не станет оспаривать тот факт, что встречают по одежке. Ваш внешний вид – это веский аргумент, заявляющий вашему визави о том, кто вы. Ясное дело, мсье Арно кое-что знал обо мне еще до нашей первой встречи. Например, то, что моя команда добилась превосходных результатов. Но он не знал меня .

Что сказала ему обо мне моя внешность? Что она говорит людям, которых я встречаю в самолетах, магазинах, на вечеринках? А что говорит о вас ваша внешность? Безусловно, это зависит от того, что на вас надето и какое впечатление производят на окружающих ваше лицо и тело. А всё это мы с вами можем контролировать. Всё дело в стиле.

Наш самый большой страх?

По мере того как мы, женщины, стареем, возможно, наш самый большой страх – это потерять привлекательность, наше неповторимое “я”. Нас всё больше и больше беспокоят морщины, целлюлит на ягодицах, истончение волос, жировые отложения на талии и, увы, обвисшая грудь. И всё это необратимо. Слуховые аппараты – это тяжкий крест (слава Богу, современные устройства такие маленькие, что почти невидимы), плюс ко всему, год от года мы постепенно ссыхаемся, и наша спина, прежде прямая как струнка, становится сгорбленной, как у столетней старухи. Короче говоря, мы боимся, что окружающие увидят нас старыми.

Французское отношение ко всем этим ужасам можно вкратце выразить так: “я вижу себя в зеркале такой, какая я есть. Принимаю это и не расстраиваюсь. Но я сделаю всё, что от меня зависит, чтобы изменить то, что могу изменить. И я не буду переживать из-за того, что подумают обо мне другие люди. Я буду ухаживать за собой и культивировать тот образ, который на данный момент считаю для себя идеальным, при этом не теряя интереса к жизни”. Эти слова – квинтэссенция исконно французского стиля и отношения к старению. Это врожденное позитивное отношение к тому, как ты выглядишь, и стремление подчеркнуть свою индивидуальность. Настоящая француженка обладает ярко выраженным внутренним и внешним стилем, одновременно практичным и неповторимым в своем роде. Если уж на то пошло, француженки – индивидуалистки до мозга костей в том, как они подают себя. За внешней оболочкой кроется внутренняя утонченность, изящество и безупречная, чуть надменная осанка, которая будто говорит вам “мне всё безразлично”, что в большинстве случаев совсем не так. (Но мы по-прежнему переодеваемся ради того, чтобы поутру выскочить в булочную за свежим хлебом).

Любопытно, но, по-моему, американское отношение к старению, которое в последние годы приобретает мировые масштабы, это либо форма заблуждения, – когда ты тешишься иллюзиями, глядя на себя в зеркало, – либо чрезмерно критическая оценка своего отражения, когда подмечаешь малейший изъян. Похоже, некоторые женщины собираются исключительно для того, чтобы посудачить о том, как они ненавидят свои толстые бедра, “гусиные лапки”, двойные подбородки, одежду, и вообще как “все плохо”. Это своего рода состязание в том, кто уничижит себя больше всех и перечислит большее количество недостатков. Почему бы не избрать нечто среднее? Мы перестали принимать себя такими, какие мы есть. Мы либо предаемся иллюзиям в отношении собственной внешности, либо занимаемся самобичеванием. Француженкам наплевать на идеал (и это относится не только к подбору элементов одежды и аксессуаров, но и ко многим другим аспектам жизни).

Улики

В то время как месье Арно просвечивал меня рентгеновскими лучами своих очей, я ни секунды не сомневалась в том, что две самые примечательные “улики”, говорящие о моей персоне, – это туфли и прическа. Говорила ли вам об этом ваша матушка? Моя – да.