Марк Райан - Фабио Капелло. Босс

В этих словах не было никакого неуважения к Эрикссону, они лишь подчеркивали, что секретное сотрудничество между двумя управляющими командами было логичным и естественным. В начале нового тысячелетия Капелло и Эрикссон оба работали тренерами в Риме, и, как мы уже видели, Капелло даже уговорил Эрикссона согласиться на работу в Англии, когда тот сомневался. В далеких 1980-х Капелло посещал Эрикссона в «Бенфике», чтобы поучиться у него тренерскому мастерству. Теперь же Капелло вновь интересовало то, чему можно было научиться у Эрикссона. Позже Фабио скажет мне, что многое узнал, проконсультировавшись со Свеном по поводу полученного им опыта в сборной Англии.

В то же время ассистенты двух тренеров знали друг друга даже лучше. В 1986 году Торд Грип был тренером Франко Бальдини в маленьком итальянском клубе под названием «АС Кампобассо». Два хороших парня из футбола, чьи приятельские отношения завязались уже тогда, оставались друзьями на протяжении многих лет. Теперь же Торд Грип снабжал Бальдини детальной информацией о каждом английском игроке в отдельности. Упор при этом делался не на футбольных качествах игроков, которые Капелло и Бальдини были в состоянии оценить самостоятельно, постоянно видя их игру. Нет, штаб Капелло хотел знать все о характере каждого, о том, что заставляет их идти вперед, в чем были их сильные стороны, а что могло оказаться ахиллесовой пятой.

В случае же блестящего и сбивающего с толку Уэйна Руни обнаружились не только горячий темперамент, уязвимость перед травмами и ливерпульский акцент, который иностранцы находили практически не поддающимся пониманию. Эрикссон и Торд пытались сделать из Руни чистопробного форварда, но со временем решили, что это просто невозможно. Чем больше шведы просили Руни сократить площадь газона, которую он покрывает во время каждого международного матча, – в надежде на то, что он сможет расслабиться и сохранить больше энергии для беспощадного рывка в голевой момент, – тем с большим усердием Уэйн отказывался им подчиняться. Эрикссон и Торд, скрепя сердце, решили, что им не остается ничего другого, как оставить игрока играть, как подсказывает ему его природа, углубляясь дальше от линии атаки, активнее включаясь в игру по своему усмотрению. Ценой, которую они заплатили, было прощание с мечтой сделать из Руни потенциально лучшего нападающего в мире. Но в то время казалось, что из Руни просто не может получиться форвард в классическом стиле, поэтому, возможно, их мечта была невыполнима с самого начала. Грип предупредил Бальдини, что Капелло может столкнуться с сопротивлением со стороны игрока, если в свою очередь захочет превратить его в щедрого на голы форварда.

Бальдини и его босс Капелло приняли к сведению этот совет, но это не остановило их от того, чтобы поддаться желанию лично проверить, можно ли сделать что-нибудь еще, чтобы использовать возможности Руни наиболее убийственным для соперника способом – поставив его на острие атаки. Капелло уважал Эрикссона, но в каждом топовом тренере сидит что-то такое, что заставляет его думать, что он может справиться лучше, чем тренер предыдущий, или, в данном случае, предпоследний. Проблема Капелло во время подготовки к первому для него матчу на тренерской скамье заключалась в следующем: если он сдастся и отбросит идею сделать нападающего из Руни, кто еще сможет стать его звездным форвардом? Тренерский штаб Капелло, похоже, не особо верил в потенциальную возможность повторного превращения Майкла Оуэна в сокрушительного игрока, которым он был когда-то. «Оуэн – это источник моих страданий», – признается Капелло в следующем году, когда он уже будет сыт по горло возмущением, доносившимся из угла поклонников маленького ветерана. Фабио считал Руни наиболее очевидным ответом на проблемы Англии в передней линии, какие бы сомнения ни испытывали по этому поводу предыдущие тренеры сборной.

Фабио и Франко даже не позаботились проконсультироваться со Стивом Маклареном, непосредственным их предшественником. Возможно, его опыт в сборной и был слишком коротким и болезненным, но мне говорили, что главной причиной того, что Капелло и Бальдини выбрали сотрудничество со Свеном и Тордом, было их тесное знакомство с обоими. С Маклареном все было не так. Когда в 2008 году они случайно наталкивались на футбольных стадионах на человека с голливудской улыбкой, они просто раскланивались друг с другом с наилучшими друг другу пожеланиями на будущее. Макларен, как и Эрикссон, знал, с насколько феноменальной задачей приходится справляться Капелло. Он великодушно желал Фабио успехов, возможно, только теряясь в догадках, как вообще он собирается преуспеть там, где сам Стив провалился. Уверенность могла бы стать ответом. Тренеру необходимо было вернуть команде уверенность, растерянную при Макларене, поэтому Фабио сам решил держаться уверенно с самого начала.

Он открыто рисковал верить в то, что сможет добиться успеха там, где провалились другие. Фабио заявлял: «Все тренеры хотели бы тренировать сборную Англии, прежде всего для того, чтобы принять такой трудный и интересный вызов, учитывая, что национальная сборная страны не выигрывала ничего с 1966 года. Я просто не могу объяснить, почему они завоевали лишь один Кубок мира, имея таких блестящих игроков. Команда, собравшая всех этих выдающихся футболистов прошлого и настоящего, и только один Кубок мира, я не могу понять этого».

Если он действительно этого не понимал, то вскоре ему все должно было стать ясно. И все же Фабио был убежден, что сумеет разорвать порочный круг разочарований. «Было бы действительно здорово закончить тренерскую карьеру, выиграв Чемпионат мира, – объяснял он. – Я всегда обладал победной ментальностью».

Победная ментальность. С первого взгляда это звучит как пустая фраза из предвыборной речи политика. Особенно в то время, когда следовало разобраться со столькими спорными вопросами, прежде чем можно было сосредоточиться только на футболе. Хотя в то время консультации Капелло с Эрикссоном оставались в секрете, нельзя было сказать, что управление Фабио сборной имело блестящее начало с точки зрение общественного мнения.

Одной из потенциальных трудностей стало расследование, начавшееся в Италии в январе 2008 года по поводу налогового дела Капелло. Сын Фабио, бывший еще и его юристом, Пьерфилиппо, рассказывал: «Когда новость стала известна всем, он действительно был рассержен и зол, хотя и не по поводу самого расследования. Подобные расследования, похоже, проводились по отношению ко многим известным людям Италии, отец знал, что он – не первый, и не станет он и последним. Нет, так рассержен и зол он был потому, что широко освещаемая связанная с ним новость, первая с того момента, как он стал тренером сборной Англии, оказалась негативной. По его ощущениям, это дело о налогах как-то могло повлиять на ФА, а он знал, какое исторически важное значение имела ФА в Англии».