Найджел Латта - Дочковедение. Отцы, воспитывающие дочерей

Наверняка вы слышали термин «серое вещество» и могли слышать о «белом веществе». Эти термины относятся к тому, как на снимках выглядят разные части нейронов – клеток мозга. Названия не слишком впечатляют, однако на скане мозга тело нейрона действительно выглядит серым, а жировая изоляция – миелин – вокруг соединений, выходящих из тела нейрона, белой.

Серое вещество и белое вещество. Полагаю, у них такие скучные названия, поскольку сами по себе мозги чрезвычайно интересны и ученым было не до того, чтобы изобретать нечто более привлекательное. Но все-таки жаль, что они не слишком над этим задумывались, поскольку интересные названия могли бы привлечь внимание тех, кто не восхищается исследованиями мозга по умолчанию.

Серое вещество в различных частях мозга девочек достигает максимального объема на год или два раньше, чем в мозге мальчиков. Это объясняет, почему девочки в раннем подростковом возрасте считают мальчиков-ровесников незрелыми и глуповатыми. Однако не забывайте, что выводы из любых наблюдаемых различий между мозгом мальчиков и девочек следует делать с осторожностью. У мальчиков и девочек существует множество индивидуальных вариаций, и сложно сказать, как разница в размере мозга влияет на поведение в реальном мире. Это интересная проблема, но мы еще не можем делать определенные выводы о значении такой разницы.

Раз уж об этом зашла речь, скажу, что развитие белого вещества в детстве и в подростковом возрасте происходит довольно равномерно. Белое вещество действует как изолятор, оборачивая жировыми слоями аксоны нейронов. Это ускоряет передачу нервных импульсов, напоминая изоляцию вокруг кабеля.

Недавно обнаружилось, что белое вещество не только повышает скорость передачи нервных импульсов, но и регулирует их время и синхронность.

Таким образом, по мере взросления ребенка эффективность скорости и передачи нервных импульсов постоянно возрастает. Вы не всегда умнеете с возрастом, но все же развиваете более эффективную систему.

Эти важные лобные доли

Для большинства из нас мозг – всего лишь большая, серая, морщинистая масса, но для нейробиолога это головокружительная, потрясающая коллекция самостоятельных, но все же связанных между собой систем, которые каким-то невероятным, удивительно сложным и не до конца понятным образом работают вместе, делая нас теми, кто мы есть. Хотя все эти системы важны, одна из самых главных областей мозга – лобные доли . Вряд ли вас удивит – учитывая, насколько плохо нейробиологи придумывают названия, – что лобная доля находится в передней части мозга. Лобная доля играет очень важную роль в высших функциях мозга, оценке риска и планировании.

Один участок этой области важен вдвойне и называется префронтальная кора . Эта часть мозга настолько важна, что в редком приступе образного мышления некоторые нейробиологи называют ее «гнездилищем разума». Префронтальная кора – часть нашего мозга, необходимая для выполнения множества важных задач, одна из которых – оценка риска.

Если мозг говорит вам что-то сделать, окончательное одобрение это действие получает в пре-фронтальной коре. Эта же часть приказывает остальному мозгу успокоиться, если вы взвинчены.

Добавьте сюда те социальные роли, которые с ней связаны (самосознание и понимание точек зрения других людей), и вы увидите, насколько важна эта область морщинистой массы.

Мы знаем, что рост нейрона в лобной доле достигает максимума примерно в 11 лет у девочек и 12,1 года у мальчиков. Вы наверняка подумали, что это хорошо. Конечно, если пик роста этой области – одиннадцать лет, ваша дочь будет отлично подготовлена к правильной оценке рисков.

Увы, это не так.

Чтобы понять, почему это не так, следует разобраться, как расширяется и сжимается мозг подростка всего за несколько коротких лет и почему такое сжатие – хорошо.

Хорошего понемножку: невероятный растущий и сжимающийся мозг подростка

Человеческое тело изумительно, и это вдвойне так, если речь заходит о мозге. Вы наверняка слышали, что первые три года жизни – критический период его развития, но вряд ли знаете о важности подростковых лет.

В первые три года развитие мозга происходит скачкообразно, а в подростковый период наблюдается второй скачок; пик роста серого вещества у девочек приходится на одиннадцать лет.

Но, как это бывает с солью, если чего-то слишком много, это не всегда к лучшему. С серым веществом именно так. Приведу конкретный пример: исследователи обнаружили, что, когда дети сопоставляют фотографии людей с определенным выражением лица и те слова, которые их описывают (счастливый, печальный, злой), в начале полового созревания они выполняют это задание хуже.

Дети и старшие подростки лучше сопоставляют выражение лиц с описанием изображенных эмоций.

Почему так?

Наиболее определенная теория утверждает, что хорошего должно быть понемножку. Нейроны – это здорово, но активное разрастание нейронов в начале полового созревания засоряет систему, и она не может выполнять некоторые задачи так, как когда в голове было больше места. Причина, по которой с подобным типом задач лучше справляются старшие подростки, в том, что, как и в мозге маленьких детей, где также множество нейронов и связей между ними, избыточные сети сокращаются, серое вещество постепенно уменьшается в объеме, и хотя некоторые связи остаются – другие разрушаются, исчезая, словно старые газеты, на задворках и в водостоках подросткового мозга.

Подростки и риск: как водить автомобиль, сидя на заднем сиденье

Вспоминая свои подростковые годы, вы наверняка найдете пару-тройку ситуаций, в которых с сегодняшней точки зрения вели себя чертовски глупо. В этом вы не одиноки: подростком я тоже совершал поступки, сейчас заставляющие меня бледнеть. В качестве краткой исповеди расскажу о том, как подростком спускался по веревке с приятелем. Мы оба знали, что делаем, но я плохо разбирался в завязывании узлов. Я завязал нечто вроде тройного простого узла и начал спускаться с обрыва высотой тридцать метров. В то время это казалось вполне разумно. Сейчас я бы предпочел официальный альпинистский узел, который был опробован людьми гораздо умнее меня.

«Это видно по их глазам»

Однажды мне довелось говорить с четырнадцатилетней девочкой, которая постоянно сбегала из дому. Она жила в пригороде, неподалеку от одного из самых криминальных районов города. Эшли приобрела тревожную привычку выбираться по утрам из окна своей спальни и проходить несколько миль по пустынным сельским дорогам, чтобы встретиться с друзьями. За неделю до нашей встречи на обочине в этом районе было найдено тело девушки. Ее убил бывший приятель-психопат и оставил в канаве.