Диана Гэблдон - Семь камней

Ему было интересно, какова роль хунгана в этом странном походе. Тот нес с собой старую фляжку, теперь он откупорил ее и протянул Грею. Судя по запаху, жидкость была горячей, хотя сама тяжелая фляжка оставалась прохладной в его руках. «Ром-сырец, судя по сладкому, жгучему запаху, – подумал Грей, – и, несомненно, несколько других вещей».

«…травы, толченые кости – немного других вещей. Но самое главное, без чего нельзя обойтись, – это печень рыбы фугу… Они уже не возвращаются к жизни. Яд убивает их мозг и нервную систему…»

– Теперь мы выпьем, – сказал Ишмаэль. – И войдем в пещеру.

– Мы оба?

– Да. Я вызову лоа . Я жрец Дамбаллы. – Хунган говорил серьезно, без враждебности или усмешки, как это было раньше. Впрочем, Грей заметил, что мароны из их эскорта сторонились хунгана и поглядывали на него с опаской.

– Понятно, – сказал Грей, хоть ничего не понял. – Этот… Дамбалла. Он или она…

– Дамбалла – это великая змея, – пояснил Ишмаэль и улыбнулся, его зубы кратко сверкнули при свете факелов. – Мне сказали, что змеи говорят с тобой. – Он кивнул на фляжку: – Пей.

Подавив желание сказать «Ты первый», Грей поднес фляжку к губам и стал медленно пить. Ром был очень сырой, со странным привкусом, сладковатый и едкий, и больше всего походил на фрукты, созревшие почти до разложения. Он старался не думать о том, как миссис Эбернати описывала порошок «афиле», – ведь она, в конце концов, не упомянула, каков он на вкус. И наверняка Ишмаэль не захочет просто отравить его?… Он надеялся, что это так.

Он пил жидкость мелкими глотками, пока небольшая перемена позы хунгана не сказала ему, что хватит, и он передал фляжку Ишмаэлю, который выпил ром без колебаний. Грей подумал, что это должно бы его успокоить, но тут у него неприятно закружилась голова, сердце громко застучало, а со зрением случилось что-то странное: в глазах потемнело, потом картинка вернулась краткой вспышкой света, и когда он посмотрел на один из факелов, то увидел вокруг него ореол из цветных колец.

Он едва слышал звяканье фляжки, брошенной на землю, и смотрел, моргая, как перед ним колыхалась белая ткань на спине хунгана . Потом он увидел темное пятно лица, когда Ишмаэль повернулся к нему.

– Пойдем. – Хунган скрылся за водяной завесой.

– Ладно, – пробормотал он. – Ну, тогда… – Он снял башмаки, расстегнул под коленками пряжки на бриджах и снял носки. Потом Грей сбросил мундир и осторожно вошел в дымящуюся воду.

Вода была горячая, и он даже ахнул, но через несколько мгновений привык к температуре и побрел по мелкому, дымящемуся бассейну к устью пещеры, наступая на камни босыми ногами. Он слышал, как шептались за его спиной мароны, но никто не говорил ничего громко.

С уступа лилась вода, но не как в настоящих водопадах, а узкими струйками, похожими на редкие зубы. Мароны воткнули факелы в землю на берегу ручья – пламя плясало как радуга в брызгах падающей воды, когда Грей проходил под струями.

Горячий, сырой воздух сжал его легкие, дышать стало трудно. Вскоре он уже не ощущал никакой разницы между своей кожей и влажным воздухом, сквозь который шел. Ему стало казаться, что он расплавился и слился с темнотой пещеры.

А было темно. Совершенно. Слабый свет остался за его спиной, а впереди Грей не видел вообще ничего, ему приходилось, вытянув руку, нащупывать дорогу, касаясь неровной каменной стены. Шум падающей воды постепенно затихал, его сменил тяжелый стук его собственного сердца, стесненного в грудной клетке. Один раз он остановился, нажал пальцами на веки и успокоился, увидев появившиеся на них цветные узоры – значит, он не ослеп. Тогда он снова открыл глаза: темнота по-прежнему была полная.

Ему показалось, что проход сузился – теперь он доставал до стен с обеих сторон, когда протягивал руки, – и пережил кошмарный момент, когда ему показалось, что стены сдвигаются и вот-вот раздавят его. Он заставил себя сделать глубокий вдох, с силой выдохнул воздух и прогнал эту иллюзию.

– Стой здесь, – услышал он шепот и остановился.

Молчание тянулось и тянулось.

– Пойдем вперед. – Шепот неожиданно раздался совсем рядом с ним. – Там дальше сухо, прямо перед тобой.

Он шагнул вперед, обнаружил порог и осторожно наступил на голый камень. Опять брел медленно вперед, пока голос снова не велел ему остановиться.

Молчание. Ему казалось, что он чувствовал чужое дыхание, но не был в этом уверен; журчание воды еле слышалось вдалеке. Ладно , подумал он. Что же дальше?

Неожиданно он вспомнил пристальные зеленые глаза миссис Эбернати и ее слова: «Я вижу огромную змею, лежащую на ваших плечах, полковник».

Содрогнувшись, он понял, что у него на плечах лежало что-то тяжелое. Но груз был живой, не мертвый. Он шевелился, чуть-чуть.

– Господи, – прошептал он, и ему тут же показалось, что он слышит смех где-то рядом. Он замер, прогоняя этот ментальный образ, ведь наверняка у него просто разыгралось воображение, подогретое ромом. Иллюзия зеленых глаз исчезла – но тяжелый груз лежал по-прежнему, хотя Грей не мог сказать, то ли он лежал на его плечах, то ли в его фантазии.

– Так, – удивленно сказал тихий голос. – Лоа уже пришел. Ты понравился змеям, букра .

– И что теперь? – спросил Грей. Он говорил нормальным голосом, и его слова эхом отлетали от окружающих стен.

Голос кратко засмеялся, и Грей скорее почувствовал, чем услышал движение рядом с собой, шуршание и мягкий стук, когда что-то ударилось о пол возле его правой ноги. Его собственная голова казалась ему огромной, она болела от рома, волны жара пульсировали в теле, хотя в пещере было холодно.

– Посмотрим, любит ли тебя эта змея, букра , – проговорил голос. – Возьми ее.

Он ничего не видел, но медленно пошарил ногой по илистому полу. Пальцы наткнулись на что-то, и он замер. То, чего он коснулся, резко отпрянуло от него. Тут он почувствовал пальцем ноги крошечные касания змеиного языка – змея пробовала его палец.

Как ни странно, это его успокоило. Конечно, это не его подружка – крошечный желтый констриктор, – но это была похожая по величине змея, насколько он мог судить. И нечего ее бояться.

– Возьми ее в руки, – снова проговорил голос. – Крайт скажет нам, говоришь ли ты правду.

– Неужели скажет? – сухо спросил Грей. – Каким образом?

Голос засмеялся, и Грею показалось, что он слышит еще два или три смешка – но, возможно, это было только эхо.

– Если ты умрешь – ты солгал.

Грей презрительно фыркнул. На Ямайке нет ядовитых змей. Он подогнул колено и протянул руку, но заколебался. Ему не хотелось, чтобы его укусила змея, ядовитая или нет. И откуда он знал, как поведут себя те люди, стоявшие в темноте, если змея все же укусит его?