Кейт Уолкер - Замуж назло любовнику

С этими словами Имоджен вышла из комнаты и закрыла за собой дверь.

Имоджен задумчиво смотрела на украшенную цветами и огромными свечами церковь и думала о том, что скамьи останутся пустыми, свечи незажженными, и здесь не раздастся приглушенный гул множества голосов приглашенных на свадьбу гостей, родственников и друзей.

Никто не придет на торжество. Даже жених, хотя Имоджен надеялась и молилась о том, чтобы он смилостивился над ней. Аднан решил не иметь ничего общего с этой свадьбой, и кто его осудит?

Имоджен не знала, где сейчас находится ее бывший жених и чем занимается. Она всю ночь пыталась дозвониться ему, но тщетно. Ее телефон упрямо молчал, если не считать звонка от Киэры.

Разговор с ней получился каким-то скомканным, совсем как в тот раз, когда они говорили по телефону впервые после долгих лет разлуки. Казалось, тогда Киэра сомневалась, что ей нужны встреча с сестрой и воссоединение с семьей, о которой она почти ничего не знала. Имоджен надеялась, что они все же успели сблизиться, но прошлый вечер показал, что она ошибалась. Киэра не появилась, чтобы поддержать ее в трудную минуту, когда приходилось отменять сегодняшнее торжество. Она скрывалась где-то с Аднаном и не признавалась, где именно.

– Он не хочет говорить с тобой, – сказала ей сестра, и ее голос прозвучал как-то отчужденно. В нем не было той теплоты, которая была присуща ее натуре.

– Но мне нужно поговорить с ним. Я приеду к нему домой.

На том конце провода повисла длительная пауза.

– Мы… Он не дома. И он не скоро вернется туда. Имми, в самом деле, после того, что случилось, тебе не на что надеяться.

С этими словами Киэра бросила трубку, повергнув Имоджен в еще большее замешательство. Сестра вчера бросилась вдогонку за Аднаном, чтобы воззвать к его здравому смыслу, но, судя по всему, у нее ничего не получилось. Только…

Что она хотела сказать этим словом «мы»? Почему она до сих пор находилась рядом с Аднаном? И где они скрывались?

Дело в том, что в последних словах Киэры прозвучал явный упрек. Тогда Имоджен поняла, что, несмотря на их громадные усилия узнать друг друга получше, во многом сестра по-прежнему оставалась для нее закрытой книгой.

– Я знал, что найду тебя здесь.

Этот звучный, с небольшой хрипотцой голос и этот соблазнительный, мелодичный акцент мог принадлежать только одному человеку.

– Я пришла сюда, потому что мне хотелось побыть одной, – онемевшими губами выдавила Имоджен.

– А я не сомневался, что получу именно такой ответ. – В голосе Рауля послышался смех, что еще больше разозлило ее.

– Тогда, может, сделаешь мне одолжение и оставишь меня в покое?

– Нет.

– Рауль!

Она повернулась, чтобы посмотреть на него с укоризной, но ее взгляд буквально отпрыгнул от его безучастного выражения лица. Имоджен не могла не подумать о том, что сегодня при встрече с ним ей хотелось выглядеть в самом лучшем свете, с красиво уложенными волосами, макияжем, в сногсшибательном шелковом платье и фате из брюссельского кружева, которая когда-то принадлежала ее бабушке. А вместо этого она стояла перед ним в потертых джинсах и синей футболке, потому что не могла придумать, что надеть, зная, что большую часть дня проведет, отменяя какие-то вещи и извиняясь перед гостями…

– Красавица моя, – на французском сказал Рауль.

– Не надо! – Имоджен закрыла лицо руками. – Я не твоя… И уж точно не твоя красавица…

– Ты ошибаешься. Ты очень красивая. Я всегда считал тебя такой.

По крайней мере, снаружи. Раулю приходилось сдерживаться, чтобы не показать ей, насколько воспоминания о том дне, когда он узнал о ее визите в одну из лондонских клиник, врезались в его память. С тех пор он места себе не находил. А теперь, когда он увидел ее после долгих лет разлуки, его нервы были на пределе.

Сегодня она должна была выйти замуж за Аднана в этой самой церкви. Вот почему, когда он не нашел ее в доме и никто не мог сказать, куда она ушла, Рауль в точности знал, где ее искать.

– Только не надо мне льстить! – запротестовала Имоджен, и он не смог сдержать улыбку.

Сегодня она выглядела очень бледной и уставшей, словно всю ночь не сомкнула глаз. Что неудивительно после того, как вчера ее жизнь разрушилась прямо у нее на глазах.

Рауль приехал сюда именно за этим, но почему-то сейчас не испытывал никакого триумфа, а только лишь острое чувство разочарования.

– Я не льщу, – возразил он. – Я всегда говорю только правду.

– Правду? – с вызовом бросила Имоджен. – Тогда скажи, зачем ты последовал за мной сюда? Разве я непонятно выразилась, когда сказала, что больше никогда не хочу видеть тебя? Почему ты все еще в Ирландии и не едешь к себе домой на Корсику?

Этот вопрос он задавал себе с тех пор, как проснулся, – после такой же ужасной ночи, которую провела Имоджен.

Он собирался уехать. Планировал собрать свои вещи и исчезнуть из этого дома, из ее жизни. Но когда Рауль направился в ванную, он заметил на полу у двери пояс. Наверное, он развязался, когда Имоджен выходила из комнаты, бросив ему на прощание пару слов.

Подняв его, Рауль вспомнил ощущение гладкого шелка и тепло кожи Имоджен, прятавшейся под ним. Он принял ледяной душ, но не смог избавиться от напряжения, которое по-прежнему мучило его. Рауль всю ночь ворочался в постели без сна, сминая простыню и покрывало, и утром поднялся измученный неутоленной страстью и мокрый от пота. И все это время его не покидали мысли об Имоджен.

– У меня всегда плохо получалось следовать приказаниям. И я пришел сюда, чтобы посмотреть, как ты.

Он говорил правду. По крайней мере, частично.

Рауль знал, что не сможет уехать, не повидавшись с Имоджен и не попытавшись превратить горячие фантазии, которые измучили его этой ночью, в реальность. По крайней мере, пока его не оставит в покое эта пожирающая изнутри страсть. Пришла пора признать, что он не смог забыть Имоджен. Вот почему он приехал в Ирландию в первый раз, исполненный ярости после того, как увидел в колонке сплетен фотографию ее и Киэры. Потом он узнал, что ее отец ищет партнера для управления своей конюшней, и немного сбавил обороты. Рауль подавил первый порыв увидеться с Имоджен и обрушить на нее всю свою горечь, вызванную ее отвратительным поступком. Он решил действовать не спеша, изучить обстановку, и тогда уже появиться здесь в качестве потенциального делового партнера.

Тот, кто сказал, что месть – это блюдо, которое лучше подавать холодным, понятия не имел, что можно испытывать, когда холодная месть смешивается с обжигающей страстью, которую, казалось, могла вызвать в нем только Имоджен.

– Что ж, ты видишь, что я все еще держусь. – Она вышла из церкви, отказываясь обернуться и с сожалением посмотреть на место, где ей не суждено было стать невестой. – Так что можешь идти и собирать вещи…