Джудит Макнот - Уитни, любимая

– Мадам, надеюсь, у вас не войдет в привычку плакать каждый раз, когда я буду дарить вам драгоценности, – с шутливой строгостью заметил он, – иначе придется послать за ведрами, чтобы собирать ваши слезы, особенно когда вы увидите фамильные украшения.

– Разве это кольцо не из их числа?

– Нет. Герцогини Уэстморленд никогда не носили обручальных колец, принадлежавших до них другим. Однако венчальное кольцо – семейная реликвия.

– Существуют ли еще какие-нибудь традиции Уэстморлендов? – спросила Уитни, лучезарно улыбаясь.

Клейтон, не выдержав, стиснул ее в объятиях и жадно припал к губам.

– Мы можем стать основателями новой, – многозначительно прошептал он. – Скажи, что хочешь меня.

Он с мучительной нежностью пил нектар с ее губ.

– Я люблю тебя, – ответила Уитни.

Клейтон почувствовал, как напряглось ее тело и она еще теснее прижалась к нему.

– Знаю, малышка, что ты меня любишь, – кивнул он, приподнимая ее подбородок. – Но ты еще и хочешь меня! – с тихим понимающим смехом заметил он, отстраняясь.

Уитни вспомнила, что тетя и портнихи ждут ее в соседней комнате, и нехотя направилась к двери.

– Это все, ваша светлость? – улыбнулась она, снова подражая горничной.

– Пока да, спасибо, – с вежливым равнодушием ответил Клейтон. Однако стоило девушке повернуться, как он легонько, но достаточно громко шлепнул ее по заду.

Уитни замерла и, оглянувшись на оскорбителя, сурово предупредила:

– На вашем месте, сэр, я бы не забывала, что произошло, когда вы в последний раз отважились на такое после бала у Ратерфордов.

– В доме Арчибалдов? – догадался Клейтон. – Когда я привез тебя?

– Совершенно верно. – Она с трудом подавила улыбку и высокомерно наклонила голову.

– Должен ли я опасаться, – заметил Клейтон, безуспешно пытаясь выглядеть серьезным, – что ты можешь сбить на пол все эти картины?

Уитни недоуменно оглядела сначала портреты в тяжелых резных рамах, а потом Клейтона.

– А я думала, что дала тебе пощечину.

– Промахнулась.

– Правда?

– Боюсь, именно так, – мрачно подтвердил он.

– Как печально!

– Несомненно, – вздохнул Клейтон.

Этим вечером, после ужина, вся семья собралась в гостиной. Герцогиня и тетя Энн перебирали последние сплетни, пока Стивен в крайне преувеличенном виде рассказывал о самых возмутительных мальчишеских проделках Клейтона.

– Как-то раз, когда Клею было двенадцать, он не спустился к завтраку. В комнате его тоже не оказалось, и отец со слугами начал прочесывать окрестности. Спустя какое-то время на берегу, в том месте, где течение сильнее всего, нашли рубашку Клейтона. Его лодка была привязана, потому что отец на целый месяц запретил ему брать ее…

Задыхаясь от смеха, Уитни повернулась к жениху.

– Почему… почему тебе запретили брать лодку? – выдохнула она.

Клейтон грозно нахмурился, но, глянув в оживленное лицо невесты, против воли рассмеялся.

– Насколько припоминаю, накануне я вышел к ужину не совсем в приличном виде…

– Не совсем?! – завопил Стивен. – Да ты явился на полчаса позже, в сапогах для верховой езды и разорванной куртке, и от тебя невыносимо несло конским потом и кожей, а на лице остались следы пороха, потому что ты утащил дуэльные пистолеты отца и упражнялся в стрельбе по деревьям.

Клейтон метнул на брата полный презрения взгляд, но тот вместе с Уитни снова разразился хохотом.

– Продолжайте, Стивен! – задыхаясь, еле выговорила она. – Доскажите, что случилось потом.

– Ну… все посчитали, что Клейтон утонул, и помчались к реке. Мама залилась слезами, отец побелел как простыня, но тут из-за поворота реки показывается Клей на самодельном плоту, самом шатком и ненадежном, какой только можно вообразить! Все затаили дыхание, ожидая, что плот перевернется, когда Клей попытается причалить, но Клей прекрасно справился. С удочкой в одной руке и связкой великолепной рыбы в другой он спрыгнул на землю и, казалось, страшно удивился, что все собрались на берегу в такой час и глазеют на него. Потом он подошел к родителям, все еще не выпуская из рук огромную связку рыбы.

Мама, конечно, сразу же разрыдалась, а отец едва обрел дар речи и уже хотел разразиться громовой тирадой по поводу безответственного поведения Клея, но ваш будущий муж очень терпеливо и спокойно заметил, что отцу вряд ли пристало наказывать его в присутствии слуг.

– И что потом? – давясь от смеха, спросила Уитни.

– Отец согласился со мной и отослал слуг. Ну а потом надрал мне уши, – хмыкнул Клейтон.

Теплая, дружеская атмосфера была нарушена появлением одетого в черное дворецкого, величественно объявившего:

– Прибыл лорд Джилберт.

Не успел он договорить, как в гостиной появился сам лорд Эдвард Джилберт и, оглядев просторную комнату, расплылся в сияющей улыбке.

– Господи Боже, да это Эдвард! – охнула леди Энн. Она вскочила и, не веря своим глазам, смотрела на любимого мужа. Решив, что он наконец получил ее письма и поспешил сюда, чтобы спасти Уитни от ненавистного брака с герцогом, леди Энн лихорадочно пыталась придумать хоть какое-то правдоподобное объяснение невероятным событиям, которые заставили их всех собраться в Клейморе.

Уитни тоже вскочила, на мгновение подумав о том же.

– Дядя Эдвард! – с отчаянием воскликнула она.

– Рад, что все родные узнали меня, – сухо заметил Эдвард Джилберт, переводя взгляд с жены на племянницу в ожидании более теплого приветствия.

Клейтон незаметно поднялся и направился к камину, где, облокотившись на полку, стал с видимым удовольствием наблюдать за разворачивающимся действием.

Эдвард удивился, что ни жена, ни племянница не спешат представить его герцогине и Стивену, но, увидев, что они обе словно окаменели, пожал плечами и направился к Клейтону.

– Ну, Клеймор, – объявил он, тепло пожимая руку герцога, – вижу, помолвка разыгрывается как по нотам!

– Как по нотам?! – еле выдавила леди Джилберт.

– Как по нотам? – отозвалась Уитни, медленно опускаясь на диван.

– Почти, – мягко поправил Клейтон, игнорируя ошеломленные взгляды собравшихся.

– Прекрасно, прекрасно! Так я и думал, – кивнул лорд Джилберт.

Клейтон представил его матери и брату, и, когда все обменялись подобающими случаю любезностями, Эдвард наконец обернулся к своей окаменевшей жене.

– Энн? – сказал он, шагнув к ней, но та поспешно отступила. – Энн! После стольких месяцев разлуки, мне кажется, ты не слишком обрадовалась. Что-то случилось?

– Эдвард, – выдохнула леди Энн, – ты болван!

– Не могу сказать, что это намного лучше, чем «Господи Боже, да это Эдвард»! – раздраженно хмыкнул он.

– Ты все знал об этой помолвке! – возмущенно воскликнула жена, переводя мрачный взгляд на широко улыбающегося Клейтона, который мгновенно принял серьезный вид. – Я тут страдала, мучилась, едва с ума не сошла, а вы все это время переписывались, не так ли?! Не знаю, кого из вас мне больше хочется удушить!