Анна Тодд - До того как

Зато парился я. Меня обуял гнев: паразитом поселился во мне и ждал подходящего момента, чтобы ударить. Тесса мне доверяла. Даже узнав о пари. Это я растрепал ей, в деталях, – а она все равно приходила ко мне, когда я был ей нужен. Но в том-то и беда: она прибегала, когда Хардин ее отталкивал, а я так не привык. Не могу быть запасным аэродромом. К тому же все это попахивало излишней драмой; я досадил Хардину и больше не хотел помогать им в спасении инфантильной любви.

Стоило забыть Тессу сразу, когда ее психованный парень мне врезал. Так нет, его гнев только подстегнул меня. С какой стати он, переспав с Самантой и выиграв затем пари, решил, когда все кончено и можно расслабиться?

Теперь-то я понимаю, что вел себя как ребенок. Не стоило мне заезжать к ней в ту ночь в дом ее матери и выкладывать все подчистую. Из-за собственной глупости я остался один. Тессу не видел потом больше года, а мне очень не хватало бесед с ней.

Мне сказали, что она перебралась в Нью-Йорк с приятелем Лэндоном. Я не сомневался: вскоре и Хардин за нею последует. Как ни противно признать, между ними образовалась особая связь. Оба они, конечно, увечные, но бились друг за друга отчаянно. Хардин не заслуживает Тессу, однако не мне больше в их дела вмешиваться.

Выхожу во двор перед общагой и взглядом ищу Териз. Она сидит на сломанной каменной стене. Мне тут же вспоминается еще кое-что. Териз ковыряет раскрошившийся камень, а при виде меня готовится спрыгнуть.

– Постой. – Жестом прошу ее успокоиться. – Давай помогу тебе найти друзей или того, кто подбросит тебя до дома.

– Ну, не знаю… – Она подозрительно присматривается ко мне. Думает, наверное, что я серийный убийца.

– Тебя просто домой подбросят. Друзья у меня, конечно, болтуны, но не обидят. Хочешь – я тоже поеду. Я-то сам пил, так что за руль не сяду.

Я вопросительно выгибаю бровь, а она качает головой.

– Ого, милашка-панк умеет быть рассудительным, – мило так поддразнивает меня Териз и улыбается.

– Иногда, – пожимаю плечами. – Я Зед.

Помедлив немного, она жмет мне руку.

– Приятно познакомиться, Зед. – Мое имя Териз произносит так, будто боится проглотить его.

– Взаимно, Териз.

Он ненавидел идеального мальчика, еще даже не встретив его. Когда отец сообщил, что у него появится брат, то ожидал, наверное, осчастливить сына. Ждал, что тот внезапно примет ценности вроде семьи и совместного ужина, выпечки – чтобы сойтись с его пасынком.

Когда же Хардин наконец повстречал этого мальчика, то ненависть только усилилась. Иной причины, кроме как чистая ревность, для злобы не было, ну и что с того? Да, он не знал поименно всех чемпионов и не следил за событиями в мире спорта, как новоявленный братец, и не умел произвести чарующего впечатления за столом. Он не был ровней отцовскому пасынку, но, меняя собственную жизнь, понял: он и не обязан. А ведь он так старался – выбиваясь из сил, – чтобы отстраниться от Золотого Мальчика… В итоге тот стал ему ближайшим другом.

В голове возникают три мысли:

Тут не так уж и людно.

Надеюсь, работы у Тессы сегодня не много, и мы сможем погулять.

Я скучаю по маме.

Да, я второкурсник в Нью-Йоркском университете, однако мама – один из моих лучших друзей.

Я очень скучаю по дому. Хорошо, что рядом Тесса – самый близкий, почти родной человек.

Знаю, когда парни поступают в колледж, они торопятся покинуть дом, уехать… Только не я. Мне дома нравилось, пускай он даже был мне не родной. Поступая в университет, я составил кое-какой план, а он не сработал. Я думал: перееду и начну серьезные отношения с Дакотой, моей школьной подружкой, мы давно уже с ней встречались. Увы, первый год в университете она хотела провести свободной.

Я ужасно переживал. И сейчас мучаюсь, но желаю ей счастья, пусть даже не со мной.

Сентябрь в этом городе холодный, зато, в отличие от Вашингтона, дожди тут редкость. Уже кое-что.

По пути на работу проверяю телефон – проверяю его раз по пятьдесят на дню, потому что мама беременна, скоро родит мне сестренку, и я хочу быть готов сразу сесть на самолет и примчаться к ней, если что. До сих пор мама присылала только фотографии поразительных вкусностей, которые готовит.

Срочных сообщений нет, но как же мне не хватает маминой стряпни.

На улице полно народу. Останавливаюсь у светофора вместе с толпой – главным образом туристов с огромными фотоаппаратами. Я смеюсь про себя при виде подростка, который делает селфи на огромный айпад.

Никогда таких не понимал.

Загорается желтый свет, толпа приходит в движение, и я прибавляю громкость в наушниках.

В Нью-Йорке я почти никуда без музыки. Даже не думал, что здесь будет так шумно; хорошо хоть немного разбавить звуки города.

Сегодня у меня Хозиер [6].

Я даже на работе наушников не снимаю – один по крайней мере, чтобы слышать, когда заказывают кофе. На входе в лавку я засмотрелся на двух мужчин в костюмах пиратов: они орали друг на друга, – и врезался в Эйдена, самого нелюбимого напарника.

Он высокий, намного выше меня. Из-за белобрысых волос напоминает Драко Малфоя. Короче, видок у него тот еще. Эйден к тому же грубоват, что только дополняет образ антигероя. Со мной он вежлив, но я-то вижу, как он поглядывает на студенток, которые заходят к нам в «Грайнд». Ведет себя так, будто у нас не кофейня, а клуб.

– Смотри, куда идешь, – бормочет он, хлопая меня по плечу, как будто мы на футбольном поле в одинаковых майках.

Сегодня Эйден разозлил меня рекордно быстро.

Ладно, шут с ним. Прохожу в подсобку и повязываю там желтый фартук, проверяю входящие на телефоне. Отправляюсь искать Пози – мою стажерку на пару недель. Она милая. Тихоня и работает усердно; а еще она с радостью угощается бесплатным печеньем – стимулом во время смены. Перепробовала все: шоколадные, шоколадные с макадамией, сахарные и еще какие-то подозрительные зеленоватые, приготовленные, наверное, только из натуральных, безглютеновых и не привозных продуктов.

– Привет, – улыбаюсь Пози, отыскав ее у машины для производства льда. Облокотившись на корпус машины, она читает надписи на пакетике с молотым кофе; улыбнувшись мельком, возвращается к чтению. Волосы у нее убраны за уши.

– Все равно не понимаю, как они могут брать пятнадцать долларов? – Она бросает мне пакет. – Тут кофе-то всего ничего.

Еле-еле успеваю поймать пакет.

– Не они, а мы, – поправляю я Пози и смеюсь. Кладу кофе обратно на столик. – Мы берем пятнадцать долларов.

– Я тут совсем недавно работаю, так что не могу говорить пока «мы», – задирает она меня и, сняв с запястья резинку для волос, перехватывает ею густые медно-рыжие кудряшки. Справившись наконец с волосами, Пози кивает – она готова к работе.