Софи Барнс - Соблазненный граф

И он зашагал к лестнице, ведущей на второй этаж. Люсьен последовал за ним.

– Простите, но нам нужно снять два номера, а не один, – остановила их Кэтрин. – Видите ли, мы не женаты.

– В самом деле? О, виноват, простите великодушно. Когда я вас увидел, то решил, что вы муж и жена, поскольку путешествуете без сопровождающих, – сказал хозяин, возвращаясь за вторым ключом.

Качая головой, Люсьен склонился к уху Кэтрин.

– Обязательно было все портить? – прошептал он.

Его глаза сияли мальчишеским озорством, а губы кривились в ухмылке. Кэтрин улыбнулась в ответ.

– Совместный номер был бы слишком простым решением, – заявила она. – А большинству мужчин нравится преодолевать трудности.

– Это что, приглашение? – едва слышно прошептал Люсьен, и его горячее дыхание коснулось ее кожи.

Кэтрин засмеялась:

– Попробуй – тогда узнаешь.

Боже, как только у нее язык повернулся сказать такое? Кэтрин не узнавала себя. Она беззастенчиво провоцировала Люсьена, не опасаясь последствий. Как далеко она была готова зайти в этой игре? Однако, с другой стороны, раньше они часто пикировались и дружеские подколки были у них в порядке вещей. Может быть, и на этот раз ей все сойдет с рук и Люсьен не попытается встретиться с ней ночью?

Кэтрин сомневалась, но вместе с тем не могла отрицать, что испытывала к Люсьену сильные глубокие эмоции. Никогда в жизни она не чувствовала себя так непринужденно и раскованно в присутствии мужчины. И это тревожило ее. Мысль о поцелуе не выходила у нее из головы. Кэтрин нужно было оттолкнуть Люсьена, вырваться из его объятий, но ее воля была сломлена тем наслаждением, которое она получала от этой ласки. Он обещал снова поцеловать ее сегодня вечером, и от этих слов в животе Кэтрин запорхали бабочки. Может быть, если они ограничатся поцелуями, в этом не будет ничего дурного?

Поднявшись на второй этаж, хозяин постоялого двора показал им комнаты и пообещал приготовить гостям горячую ванну перед ужином.

– Увидимся позже, – сказал Люсьен, когда хозяин ушел. Кэтрин стояла в дверях своей комнаты и с растерянным видом смотрела на спутника. – Скажем, в семь часов вечера в столовой, договорились?

Поколебавшись, она кивнула. Кэтрин чувствовала себя не в своей тарелке. Ей казалось, что она ужасно глупо выглядит. И все из-за дурацкого обещания Люсьена снова поцеловать ее!

– Договорились, – сказала она и уже хотела закрыть дверь, но тут вдруг вспомнила о багаже: – А как же наши вещи? Нам понадобится сухая одежда после ванны.

– Думаю, кучер доставит нам багаж в целости и сохранности, – ответил Люсьен, высунув голову в коридор из своей комнаты. – Не волнуйся, Кейт, ты вовремя получишь свою одежду.

О, Кэтрин меньше всего на свете волновалась о своей одежде! Ее прежде всего беспокоило собственное внутреннее состояние. Она ощущала себя полной дурой. Как, черт возьми, с ней могло произойти такое?! Почему она позволила Люсьену поцеловать себя и, мало того, снова жаждала его поцелуев? Сняв промокшую шляпку, она положила ее на стол, и под ней растеклась лужица. Вскоре вода стала капать на пол. Кэтрин скинула мокрую пелерину, платье под ней осталось сухим, но подол промок насквозь. Кэтрин промерзла до костей, вероятно от сырости. Как было бы здорово принять сейчас горячую ванну!

Дожидаясь слуг, которые должны были принести ванну и горячую воду, Кэтрин подошла к окну, за которым шел дождь. Судя по кронам деревьев и кустарнику, поднялся сильный ветер.

Люсьен, безусловно, принял правильное решение остановиться на ночлег в гостинице. Бросив взгляд на стену, отделявшую ее сейчас от Роксбери, она затрепетала, ее пульс участился. Он промок больше, чем она, и сейчас, наверное, сбросил с себя одежду. Интересно, что он делает в этот момент? Тоже стоит у окна? Что на нем осталось из одежды?.. Или он разделся догола?

Стук в дверь прервал ее мысли. Сердце Кэтрин бешено билось.

– Войдите! – крикнула она.

В комнату вошли четыре служанки. Они принесли ванну и ведра с горячей водой, от которой поднимался пар. За ними следовал подросток лет пятнадцати, с растрепанными волосами. Он поставил у порога чемодан Кэтрин, неловко поклонился и ушел.

Не прошло и пяти минут, как ванна для постоялицы была готова. Служанки покинули номер, и Кэтрин снова осталась одна. Не теряя времени, она сняла оставшуюся одежду и села в ванну. Взяв мыло и губку, Кэтрин сначала тщательно вымылась, а затем откинулась на спинку, закрыла глаза и, расслабившись, стала наслаждаться теплом и покоем после долгого пути.

За стеной раздался громкий стук, и Кэтрин моментально открыла глаза и насторожилась. Шум доносился из комнаты Люсьена. Что там происходило? Кэтрин прислушалась. До нее донеслись голоса и плеск воды. Кэтрин снова откинулась на спинку ванны и улыбнулась. Судя по всему, для Люсьена готовили ванну. Вскоре голоса стихли, и хлопнула дверь. Воцарилась тишина. Кэтрин, затаив дыхание, стала напрягать слух, пытаясь уловить малейшие звуки. Она понимала, что такое пристальное внимание к происходившему в комнате Люсьена неразумно, но ничего не могла с собой поделать.

За стеной снова раздался глухой удар, потом второй. Кэтрин стала гадать, что это было. По всей видимости, Люсьен бросил на пол два каких-то предмета. На ум сразу же пришли книги в кожаных переплетах. Их падение вполне могло произвести подобный звук. Впрочем, нет, какие книги? Люсьен готовился принять ванну, а не читать. Скорее всего, он снял сапоги и отбросил их в сторону.

Кэтрин снова прислушалась, стараясь не дышать. Она судорожно вцепилась в края ванны, как будто боялась, что если разожмет пальцы, соскользнет в воду и утонет. Но как Кэтрин ни старалась, ничего больше не слышала. Казалось бы, какое ей было дело до голого Люсьена, плескавшегося в горячей воде? Она застонала при мысли, что сходит с ума. Это уже чересчур! Поднявшись, она потянулась за полотенцем, быстро вытерлась и вышла из ванны, ступив на деревянный пол комнаты. Ее ступни оставляли мокрые следы. «Это он во всем виноват, – решила она. – Какой ужасный человек!» За четыре дня он превратил ее в безвольное существо, в какой-то студень. Кэтрин была готова безоглядно броситься в его объятия, предложить ему себя на блюдечке. Таких запутанных отношений, какие сложились сейчас, у них раньше никогда не было. Хотя Люсьен признался, что давно уже мечтал ее поцеловать. Как бы то ни было, но теперь Кэтрин не могла ни о чем другом думать. Ей хотелось, чтобы Люсьен снова обнял ее, как он это сделал в Крест-Хейвене, и пылко поцеловал, как это было в карете.

Кэтрин ругала себя за подобные желания, но ничего не могла поделать с ними. Она открыла саквояж и достала чистое платье. Ее чувства находились в полном смятении, она была недовольна собой. Из-за Люсьена в ее чувствах и мыслях царила неразбериха, и она решила за ужином серьезно поговорить с ним. Кэтрин скажет ему, что они зашли слишком далеко и должны остановиться, если Люсьен не хочет, чтобы она сошла с ума. Да, Люсьен должен прекратить домогательства, но только после того, как выполнит обещание поцеловать ее…