Лорен Оливер - Паника

– Не будет. Никто не знает. – Тут же Доджу пришла мысль, что у Бишопа должен быть напарник. Всегда было минимум двое судей. Но Додж знал, что Бишоп не назовет ему второго судью, если он спросит. – Я никому не скажу. Можешь мне верить.

Бишоп кивнул.

– Спасибо, – прошептал он. Его будто снова покинули все силы. Он снова сел и обхватил руками голову. Так они просидели в сарае довольно долго, пока дождь барабанил по крыше, словно стучал кулаками в дверь, желая войти. Они пробыли там, пока нога Доджа не стала неметь из-за того, что он перенес на нее весь свой вес, и шум дождя немного не спал, превратившись в звук, напоминающий царапание ногтями.

– Я хочу попросить тебя об одном одолжении, – сказал Бишоп, глядя на Доджа.

Додж кивнул.

Глаза Бишопа загорелись, но эта вспышка прошла так быстро, что Додж не успел разобрать это выражение.

– Это касается Хезер, – добавил он.

Энн решила, что Хезер уже готова кормить тигров. Она показала ей, как открывать вольер и куда ставить ведро с мясом. Энн делала все это сама и иногда даже кидала им стейк, как игрок, бросающий фрисби [42]. Время от времени тигры ловили его еще в воздухе.

Хезер всегда дожидалась, пока тигры уйдут на другой конец вольера или лягут под деревья, где они любили лежать в солнечные дни. Она старалась действовать по возможности быстро и никогда не сводила с них глаз. Хезер практически все время чувствовала их теплое дыхание и словно ощущала их острые зубы на своей шее.

– Думаешь, они скучают по дому?

Хезер повернулась. Это была Лили. С утра она помогала Энн затолкать Маппета в ванную, из-за чего ее ноги были покрыты пятнами грязной воды. Но даже несмотря на это, она выглядела чище и здоровее, чем в последние недели. С другой стороны конюшни было слышно, как Энн напевает что-то себе под нос, выдергивая нарциссы.

– Я думаю, они довольно-таки счастливы, – ответила Хезер, хотя никогда об этом не задумывалась. Она трижды проверила, закрыла ли вольер, затем снова повернулась к Лили. Сестренка сморщилась, будто пыталась проглотить что-то слишком большое.

– А ты, малышка? – спросила Хезер, положив руку на голову Лили. – Ты скучаешь по дому?

Лили покачала головой так сильно, что ее коса ударила ее по лицу.

– Я хочу навсегда остаться здесь, – ответила она, и Хезер поняла, что эти слова дались ей непросто.

Хезер пришлось неуклюже нагнуться, чтобы обнять сестру. Лили продолжала расти и уже почти доставала до груди Хезер. Это было еще одним изменением, которое произошло, пока Хезер не обращала внимания на сестру. Как и перемены в Бишопе. Как их дружба с Нэт.

– Мы будем вместе, несмотря ни на что, ясно? У нас все будет хорошо. – Хезер нажала большим пальцем на нос Лили, и та пришлепнула ее. – Ты мне веришь?

Лили кивнула, но Хезер знала, что она не верит до конца.

С тех пор как Хезер столкнулась с полицейскими, прошло три дня, и Энн позволила Хезер с Лили пожить у нее какое-то время. Они спали в так называемой «голубой комнате»: с голубыми цветочными обоями, голубыми покрывалами и гофрированными голубыми шторами. Хезер считала эту комнату самой красивой из всех, какие она видела. Проснувшись этим утром, она обнаружила, что Лили нет в кровати. На секунду она в панике замерла, пока не услышала смех, доносящийся снаружи. Подойдя к окну, Хезер увидела, что Лили помогает Энн кормить цыплят и безумно смеется, когда один из них бежит за ней, подбирая корм.

За день до этого Криста приехала на «Таурусе», который ей вернули копы. Она не стала даже знакомиться с Энн, зато очень демонстративно кинулась обнимать Лили, которая неподвижно стояла, пока мама прижимала ее к своей веснушчатой груди. Хезер думала, что Криста будет злиться из-за машины, и, возможно, так и было, но по крайней мере она была трезвая и пыталась вести себя нормально. От нее пахло духами, и она была одета в рабочие брюки и блузку, которая складками собиралась под ее грудью.

Криста сказала Хезер, что она обо всем сожалеет, больше не устраивает вечеринки и собирается лучше заботиться о Лили. Но ее слова звучали сухо, как реплики скучающей актрисы.

– Так вы вернетесь домой? – спросила она.

Хезер покачала головой. А затем она увидела мимолетную перемену в лице Кристы.

– Ты не можешь жить здесь все время, – сказала она тихо, чтобы ее не услышала Энн. – Она от тебя устанет.

Хезер почувствовала, что у нее внутри что-то встрепенулось.

– Пока, Криста, – ответила она.

– И я не позволю тебе забрать мою малышку. Даже не думай, что отберешь у меня Лили. – Криста подошла к Хезер и схватила ее за локоть. Но, заметив, что к ним приближается Энн, тут же ее отпустила.

– Я скоро вернусь, – громко сказала Криста, неестественно улыбаясь. Ее слова звучали как угроза. И весь оставшийся день Хезер проходила с этой болью в груди, даже несмотря на то, что Энн неожиданно подошла к ней и просто так крепко обняла.

– Не волнуйся , – сказала она. – Я с тобой .

Хезер хотелось в это верить.

Теперь тигры ходили по вольеру, подбираясь к мясу – вначале лениво, будто бы им все равно. Но одним быстрым и резким движением они накинулись на него, раскрыв челюсти и оголив зубы, которые тут же засверкали на солнце. Хезер наблюдала, как они разрывают мясо, и почувствовала небольшую тошноту. Что сказала Энн, когда Хезер пришла к ней в первый раз? Что она любит помогать нуждающимся. Но Хезер никак не могла отнести тигров к этой категории.

В заднем кармане завибрировал телефон. Натали. Они не разговаривали с ее дня рождения.

– Хезер? – голос Натали звучал откуда-то издалека, будто бы она говорит, находясь под водой. – Ты видела самые последние бланки?

– Какие бланки? – спросила Хезер. Прижимая телефон к плечу, она распахнула дверь в сарай с инструментами и вернула на место ключи от вольера с тиграми.

– Бланки для оформления ставок, – пояснила Нэт. – Додж прошел индивидуальное испытание. С пауками. – Она сделала паузу. – Следующей будет кто-то из нас.

У Хезер скрутило живот.

– Или Рэй. Или Гарольд Ли, – возразила она.

– Но скоро будет и наша очередь, – ответила Нэт. Помолчав, она продолжила: – Ты уже… ты говорила с ним?

Хезер поняла, что Натали имеет в виду Доджа.

– Не-а, – ответила она. Хезер не стала говорить Натали о том, что Додж отказался от сделки с ней. Она подозревала, что Натали и так уже знает об этом.

Нэт вздохнула:

– Сообщи мне, если что-то узнаешь, хорошо?

– Да, конечно, – ответила Хезер. Возникла неловкая пауза. Она вспомнила истерику Натали в ванной и ее расцарапанные руки. Она ощутила внезапную волну эмоций – любовь к Натали, сожаление обо всем несказанном.