Диана Гэблдон - Стрекоза в янтаре. Книга 2. Время сражений

– Здесь нет ничего подобного, – сказал он, заново листая густо исписанные страницы.

Как ни странно, за последние три дня в дневнике не было сделано ни одной записи, если не считать короткого упоминания о нашей встрече на церковном кладбище: «Встретился с молодым Джейми и его женой. Наконец-то помирился с Элен».

Эта запись, конечно, имела значение для Колума, для Джейми и, возможно, для Элен, но она никак не могла повлиять на убеждения Дугала Маккензи.

Джейми вскочил из-за стола и повернулся ко мне. В его глазах я прочитала тревогу и бессилие.

– Это означает, Клэр, что мы целиком в его власти – я имею в виду, во власти Карла. Теперь у нас нет другого выбора. Мы должны обеспечить ему победу.

У меня во рту сделалось сухо от выпитого вина. Я с трудом облизнула губы, прежде чем ответить.

– Думаю, ты прав. Проклятье! Почему Колум не мог подождать еще немного? Хотя бы до утра, когда он мог встретиться с Карлом?

Джейми грустно улыбнулся.

– Я не думаю, что это могло бы что-то изменить, англичаночка. Лишь немногим дано знать час своей смерти.

– Колум знал!

Я не раз размышляла о том, рассказать ли Джейми о нашем разговоре с Колумом во время встречи в Холируде или нет, но теперь не было смысла молчать.

Джейми недоверчиво покачал головой и вздохнул, плечи его поникли. Ему было тяжко сознавать, что Колум собирался покончить с собой.

– А теперь я думаю, – задумчиво, как бы про себя, проговорил он, – не является ли это неким предзнаменованием?

– Предзнаменованием?

– Колум умер, не успев отказать Карлу в помощи. Не означает ли это, что Карлу суждено выиграть в этой борьбе?

Я вспомнила последнюю встречу с Колумом. Смерть настигла его в постели. Он сидел на кровати, рядом, на столике, – нетронутый бокал бренди. Он встретил смерть, как хотел, – со светлой головой. Его глаза были широко открыты, рот плотно сжат; морщины, идущие от уголков рта к носу, сделались глубже. Боль, которая была постоянной спутницей его жизни, сопровождала его до последней минуты.

– Это только Богу известно, – произнесла я.

– Да. Я надеюсь, что известно кому-то еще.

Опасность гриппа нависла над Эдинбургом подобно грозовой туче, окутавшей замок на вершине холма. Потоки холодной дождевой воды день и ночь бежали по булыжной мостовой, смывая грязь, устраняя невыносимую вонь, распространяемую отбросами, и удушливый дым очагов, топившихся по-черному.

Дрожа от холода, я подолгу бродила по Холируду и Канонгейту, предпочитая мокнуть под дождем, нежели задыхаться от дыма и глотать микробы, которыми была насыщена атмосфера в помещении. Во дворе только и слышалось, что кашель и чихание, но постоянное присутствие его высочества заставляло несчастных больных сплевывать в грязные носовые платки и камины, а не на полированный дубовый пол.

В это время года темнело рано, и я повернула домой в надежде засветло добраться до Холируда. Я не боялась ходить одна в темноте, хотя далеко не все здесь знали меня. Преувеличенный страх перед свежим воздухом удерживал население в домах.

Единственное, чего я боялась, – это оступиться в темноте на скользком булыжнике и сломать ногу. Город освещался лишь фонарями караульных, которые бродили от дома к дому, появляясь и исчезая подобно светлячкам. Иногда светлячки исчезали все одновременно на полчаса, а то и больше. Это означало, что караульные отправились выпить глоток спасительного эля.

Я смотрела на тусклое сияние солнца, опустившегося за канонгейтской церковью, стараясь определить, сколько времени осталось до наступления темноты. Если удастся, я еще смогу заглянуть в аптеку мистера Хо.

В аптеке мистера Хо можно было приобрести конский каштан и кору ильма, а еще он снабжал меня мятой перечной и барбарисом. В это время свой основной доход он получал от продажи камфорных шариков, которые, как считалось, помогали от простуды, гриппа и туберкулеза легких.

Если снадобье Хо и не являлось эффективным средством борьбы с болезнями по сравнению с современными лекарственными препаратами, то оно и не наносило вреда и имело приятный запах.

Несмотря на обилие красных носов и бледных лиц, балы во дворце проводились регулярно, несколько раз в неделю, так как эдинбургская знать с энтузиазмом продолжала изъявлять симпатию своему принцу. Еще через два часа слуги с фонарями отправятся сопровождать своих господ на бал.

Я вздохнула, вспомнив другой бал, с сопливыми кавалерами, говорящими комплименты сиплыми голосами. Наверное, неплохо бы добавить к списку лекарственных средств немного чеснока. Его носят в серебряных медальончиках на шее. Считалось, что он спасает от заражения. Я же была убеждена, что пронзительный чесночный аромат вынуждает людей держаться на почтительном расстоянии от его источника и таким образом снижается опасность заражения.

Город был занят войсками Карла, и англичане, пока еще не осажденные, сосредоточились в замке, расположенном на вершине холма. И все же слухи, нередко преувеличенные, растекались по всем направлениям.

Если послушать мистера Хо, то герцог Камберленд собирал свои войска к югу от Перта, намереваясь немедленно отправиться на север. Я не знала, так ли это. На самом деле я в этом весьма сомневалась, припоминая, что в истории о нем не было каких-либо упоминаний до весны 1746 года, а она еще не наступила.

Страж у ворот, кашляя, кивнул мне. Кашель был подхвачен и другими стражниками, стоявшими в прихожей и на лестничной площадке. Еле удержавшись от того, чтобы помахать на них связкой чеснока, словно кадилом, я поднялась по лестнице и направилась в вечернюю гостиную, куда была беспрепятственно допущена.

В гостиной находились его высочество, Джейми, Ангус Макдональд, О’Салливан, секретарь его высочества и мрачный человек по имени Фрэнсис Таунсенд, в последнее время пользующийся особым расположением принца. Почти у всех носы были красными, и постоянно слышалось «апчхи!». На красивой облицовке камина виднелись следы мокроты, которую присутствующие сплевывали в огонь. Я бросила выразительный взгляд на Джейми, устало расположившегося в кресле. Его лицо было бледным и осунувшимся.

Привыкнув к моим прогулкам по городу и испытывая немалый интерес ко всему, что было связано с англичанами, мужчины слушали меня с большим вниманием.

– Мы чрезвычайно благодарны вам, мадам, за ваши сообщения, – с грациозным поклоном произнес его высочество. – Не могу ли и я в свою очередь быть вам чем-либо полезен?

– Можете, – отвечала я, усмотрев в его словах возможность извлечь пользу для себя и Джейми. – Я хочу забрать своего мужа домой. Прямо сейчас.

Глаза принца сузились, но он тут же взял себя в руки. Не столь сдержанный Ангус Макдональд разразился подозрительно странным кашлем. Бледное лицо Джейми вдруг порозовело. Он чихнул и уткнулся в носовой платок, синие глаза метали искры.