Диана Гэблдон - Стрекоза в янтаре. Книга 2. Время сражений

Совсем рядом со мной раздался крик: «Тулах ард!» – боевой клич клана Маккензи. Оглушенная воем ветра, я не слышала, как солдаты поднимались по холму. Видимо, часть воинов Дугала была оттеснена в направлении моего убежища. Я быстро нырнула обратно в церковь, но дверь не закрыла, чтобы иметь возможность выглядывать.

Небольшая группа беглецов поднималась на холм. Судя по речи и внешнему виду – пледы, бороды, развевающиеся на ветру волосы, – это были шотландцы; подгоняемые ветром, они казались темными облаками на травянистом склоне холма.

Когда первый из них ворвался в дверь, я отпрыгнула в глубь церкви. Было темно, я не видела лица, но узнала его голос, когда он ткнулся головой в моего жеребца и закричал:

– Боже!

– Уилли! – закричала я в ответ. – Уилли Коултер!

– О славный Иисусе! Кто это?

Я не успела ответить, как дверь широко распахнулась, ударившись о стену, и еще две черные фигуры ввалились в маленькую церковь. Испуганный этим шумным вторжением, жеребец заржал, вскинув в воздух передние копыта. Среди вновь прибывших началась паника: они-то считали, что церковь пуста, и теперь были совершенно огорошены.

Вошли еще несколько человек, и переполох усилился, теперь я отказалась от мысли успокоить лошадь. Меня оттеснили в самый конец, я втиснулась в крошечное пространство между алтарем и стеной и стала ждать, пока все само собой образуется.

И кажется, так оно и происходило – в темноте раздался голос, сразу перекрывший все остальные.

– Успокойтесь! – сказал этот человек непререкаемым тоном.

Все, кроме жеребца, повиновались, и, так как шум и гам начали стихать, конь тоже стал успокаиваться. Он забился в угол и стоял там, пофыркивая и как бы жалуясь.

– Я Маккензи из Леоха, – послышался властный голос. – Кто еще здесь?

– Джорди, Дугал, и со мной мой брат, – со вздохом облегчения произнес голос поблизости. – С нами Руперт, он ранен. О боже, а я уж подумал, что здесь сам дьявол.

– Гордон Маклеод из Ардсмуира, – произнес незнакомый мне голос.

– И Эван Камерон из Кепоха, – сказал еще один.

– Чья это лошадь?

– Моя, – осторожно ответила я, выбираясь из-за алтаря.

Звук моего голоса вызвал новый взрыв возгласов, но Дугал тут же прекратил шум, закричав:

– Тихо, будьте вы прокляты! Это ты, Клэр Фрэзер?

– Да уж не королева, – раздраженно заметила я. – Уилли Коултер тоже здесь, по крайней мере был минуту назад. Нет ли у кого кремня?

– Никакого света! – откликнулся Дугал. – Едва ли англичане пройдут мимо этого места, если они следуют за нами, но глупо самим привлекать их внимание.

– Хорошо, – произнесла я, закусив губу. – Руперт, ты можешь говорить? Скажи что-нибудь, чтобы я могла понять, где ты.

Я не знала, что смогу сделать в темноте. В такой обстановке я не могла отыскать даже свой медицинский саквояж. Но не оставлять же Руперта на полу истекать кровью!

Откуда-то напротив меня послышался очень неприятный кашель, и хриплый голос произнес:

– Я здесь, девушка.

И снова кашель.

Я пробиралась по полу, мысленно чертыхаясь. Судя по булькающему кашлю, его дела плохи – так плохи, что вряд ли поможет и моя медицинская сумка. Наклонясь и широко разведя руки, чтобы не наткнуться на что-нибудь, я прошла последние несколько футов. Наткнулась на теплое тело, и большая рука схватила меня. Должно быть, Руперт. Я слышала его дыхание – тяжелое, прерывистое, с всхлипом на выдохе.

– Я здесь, – сказала я, успокаивающе поглаживая его, как мне показалось, по больному месту.

Он издал удивленный смешок и прогнулся в бедрах, прижимая к себе мою руку.

– Сделай так еще разок, девушка, и я забуду о пуле, – сказал он.

Я отдернула руку.

– Может быть, чуть попозже, – сухо произнесла я.

Я осторожно вела рукой по его телу, чтобы найти голову. Густая колючая борода подсказала мне, что цель достигнута, и я осторожно дотронулась до пульса на шее раненого. Пульс был учащенный и слабый, но все же хорошо прощупывался. На лбу пот, кожа – холодная и влажная на ощупь. Я потрогала кончик носа – он тоже был холодный.

– Жаль, что я не собака, – проговорил Руперт, издавая звуки, похожие на смех. – Холодный нос был бы хорошим знаком.

– Лучше бы ты перестал разговаривать, – сказала я. – Куда попала пуля? Нет, не говори, возьми мою руку и положи на рану, но… если ты положишь ее куда-нибудь еще, Руперт Маккензи, ты умрешь здесь, как собака, и туда тебе и дорога.

Широкая грудь задрожала у меня под рукой от сдерживаемого смеха. Он медленно вел под пледом мою руку, другой рукой я отодвигала мешавшую одежду.

– Понятно, вот она, – прошептала я.

Я нащупала в его рубахе небольшую дыру с краями, мокрыми от крови. Обеими руками разорвала ткань. Осторожно, кончиками пальцев коснулась его бока, чувствуя, как кожа под моей рукой покрывается мурашками, и нащупала входное отверстие – совсем маленькая дырочка в сравнении с большим, сильным телом Руперта.

– Она не вышла где-нибудь? – шепотом спросила я.

В церкви стояла тишина, только жеребец беспокойно двигался в своем углу. Дверь была закрыта, и звуки сражения почти не проникали сюда – невозможно было определить, как далеко идет битва.

– Нет, – ответил он и снова закашлялся.

Я почувствовала, что его рука потянулась ко рту, и последовала за ней, взяв в руку кончик его пледа. Мои глаза привыкли к темноте – насколько можно было привыкнуть, – но его тело по-прежнему казалось мне бесформенной темной массой на полу. Впрочем, кое-что можно было определить на ощупь. Рана чуть кровоточила, но ткань, которую я поднесла к его рту, обдала мою руку неожиданным влажным теплом.

Значит, пуля поразила легкое, а возможно, и оба, и его грудь полна крови. В таком состоянии он может продержаться несколько часов, может быть, день, если одно легкое осталось нетронутым. Если же повреждена околосердечная сумка, он умрет быстрее. Спасти его могла только операция, а это было недоступно.

Я почувствовала чье-то присутствие позади себя и услышала спокойное мерное дыхание – кто-то в темноте пытался найти меня. Я обернулась – мою руку крепко схватили. Дугал Маккензи. Он присел рядом и положил руку на распростертое тело Руперта.

– Ну как ты, приятель? – мягко спросил он. – Идти сможешь?

Я все еще держала руку на теле Руперта и почувствовала, как в ответ тот отрицательно покачал головой. Люди, собравшиеся в церкви, начали шепотом переговариваться.

Рука Дугала сжала мое плечо.

– Что тебе нужно, чтобы помочь ему? Твой маленький чемоданчик? Где он, на лошади?

Он поднялся, прежде чем я успела сказать, что Руперту уже ничего не поможет.

Неожиданный громкий треск со стороны алтаря прервал тихий шепот, и мужчины стремительно схватились за оружие. Снова треск, через разорванную промасленную кожу ворвался холодный, чистый воздух, закружилось несколько снежинок.