Николь Фосселер - Небо над Дарджилингом

– Лучше?

Хелена кивнула, на ее лице мелькнула улыбка.

– Позвольте представиться, Ричард Картер. – Он протянул Хелене руку.

Когда его губы коснулись шелка перчатки, по телу Хелены пробежала приятная теплая волна. Пронзительные глаза цвета темного янтаря как будто видели Хелену насквозь, но это наполняло ее душу странным покоем.

– Хелена… Невилл. – Не то чтобы Хелена не успела привыкнуть к своей новой фамилии, но мысль о человеке, давшем ей эту фамилию, как будто придавала звукам горький привкус.

Ричард Картер печально посмотрел Хелене в глаза.

– Прекрасная, солнечная Елена, похищенная Тезеем для царя Спарты Менелая, возлюбленная Париса и яблоко раздора в кровавой войне с Троей… Вот сколько вы уже успели натворить!

– Ничего подобного, – прошептала Хелена.

От слов незнакомца на душе у нее стало невыразимо тоскливо. Словно вся ее жизнь, серая и однообразная, пронеслась вдруг перед глазами.

– Ну… по крайней мере вам удалось раздразнить мое любопытство… – смущенно развел руками Ричард.

– Чем же это? – Хелена выглядела изумленной.

– Ну… – Картер пригубил из бокала. – Увидев вас, я сразу спросил себя: как получилось, что такая очаровательная молодая дама скучает в углу и что у нее за супруг, если оставил ее одну, вместо того чтобы наслаждаться каждой секундой ее общества.

Легкая краска залила щеки Хелены, словно отсвет яркого платья.

– Ну… – в свою очередь замялась она и тут же, ощутив неизвестно откуда взявшийся прилив уверенности, выпалила: – Он, видите ли, обо мне волнуется меньше всего.

– Но он должен! – Ричард решительно и вместе с тем осторожно коснулся ее руки. – Иначе зачем же он женился на вас? Деньги? Титул?

Хелена усмехнулась.

– Нет. – Она покачала головой.

– Тогда почему? Простите, – нетерпеливым жестом оборвал сам себя незнакомец. – Я не хотел показаться бестактным.

– Вам не за что извиняться, – возразила Хелена. – Я… правда не знаю почему.

– Ну а вы? Почему вы на это согласились?

– Я… – Хелена запнулась. Ей хотелось закричать, что Невилл ее заставил, что у нее не было выхода, что он мучил ее, но вместо этого она, испытывая невероятное облегчение оттого, что может хоть кому-то довериться, чуть слышно добавила: – Я была вынуждена.

– Брак по договоренности – это непостижимо, – пробормотал Ричард, скорее обращаясь к самому себе. – Представьте, такое практикуется и в Америке, в известных кругах. Несмотря на все то значение, которое мы придаем свободе и уважению личности.

– А вы… – начала Хелена и запнулась, словно спохватившись, что затеяла разговор, который неприлично вести с совершенно незнакомым джентльменом.

– Я? – переспросил Ричард Картер, догадавшись, о чем она хочет его спросить. – Что до меня, я – неисправимый романтик и до сих пор верю в любовь. А вы?

Взгляд Хелены блуждал между гостями в то время, как мыслями она была далеко в прошлом. Хелена вспоминала любимые книги и длительные прогулки по берегу в компании Ахиллеса, свое одиночество и фантазии, в которых она представляла себя прекрасной принцессой, похищенной злодеем, и ждала рыцаря-освободителя. Но вместо него явился Ян и заключил ее в еще более крепкую темницу, теперь уже на всю жизнь.

– Я – нет, – коротко ответила она Ричарду Картеру.

Он задумчиво встретил ее холодный взгляд. Странная молодая леди. Совсем юная, насколько мог судить Ричард, быть может, вполовину моложе его. И в то же время отмеченная печатью какого-то серьезного жизненного опыта. Она стояла перед ним, напуганная и смущенная, такая непохожая на юных дам высшего общества, которые, несмотря на добродетельное воспитание, прекрасно знали цену и своей внешности, и прочим достоинствам и старались продать все это с как можно большей выгодой для себя.

Ричард и сам не смог бы сказать, что же именно отличало ее от них и почему его так очаровывала ее манера двигаться, поднимать брови, произносить слова. Он вспомнил, как однажды один из его агентов высыпал перед ним из сумки горсть только что вырубленных из скалы камешков. Ричард брал их в руки один за другим и пристально рассматривал. Он скорее предчувствовал, чем представлял, какому из них суждено украсить бальное платье, а какой, вставленный в золотую оправу, будет сиять на груди юной леди. Ричарду вдруг захотелось как можно больше узнать об этой леди: откуда она, что ей довелось пережить, о чем она мечтает, что чувствует и думает, однако у него не оставалось времени расспросить ее обо всем этом.

– Я вижу, ты нашла, чем развлечься в мое отсутствие.

Холодный голос Невилла заставил обоих вздрогнуть. Мужчины обменялись оценивающими взглядами. В воздухе повисла напряженная тишина.

Наконец Ричард улыбнулся.

– Я имел удовольствие беседовать с вашей женой. Не хотелось бы и впредь упускать такую возможность. Ричард Картер. – Он поклонился, протягивая Яну руку.

– Не думаю, что такая возможность вам представится еще. – Невилл до боли сжал запястье Хелены. – Завтра утром мы уезжаем, – бросил он Картеру через плечо, увлекая супругу к выходу.

Ричард смотрел ей вслед, пока она не исчезла в толпе. Внезапно лицо его просветлело, как будто в этот момент созрело решение, возникшее в его голове в тот момент, когда он впервые увидел эту женщину с галереи.

– До встречи в Дарджилинге, прекрасная Елена, – прошептал он, одним глотком осушая бокал.

Легкий корабль стрелой рассекал средиземноморские волны. Темная зимняя вода за кормой пенилась, поднимаясь к самым перилам. В резком, холодном ветре, казалось, еще можно было уловить теплые струйки, как последний привет солнечного лета, которым так славилась эта земля. Хелена поплотнее закуталась в длинное пальто, теплое, несмотря на довольно тонкую ткань. «Коза из Кашмира» – так объяснил Мохан Тайид. Хелена прижала к ушам меховую оторочку капюшона и так глубоко вдохнула соленый воздух, что у нее закружилась голова.

Джейсон мучился внизу морской болезнью. Несколько дней Хелена провела с ним, держа за голову и время от времени утирая ему лоб мокрым платком. Джейсона тошнило от качки, и тело его горело, хотя по временам мальчика прошибал холодный пот.

День проходил за днем, но улучшений не наступало. Иногда Хелену сменяла Джейн, и тогда она ненадолго проваливалась в тяжелый сон, из которого ее снова вырывал голос Джейсона. Хелена уставала, однако именно это спасало ее от гложущей сердце тоски. Это путешествие вернуло ее к жизни, освободив из заключения в чужом холодном доме. И каждая минута все больше отдаляла ее от Англии, от прежней жизни, от Мардж.

Мардж… По лицу Хелены, обжигая щеки, потекли слезы. Она вспомнила, как застыла посреди комнаты в ненавистном бальном платье, какие искры метал из глаз Невилл, когда по возвращении от Честертонов немедленно поднял прислугу и велел собираться. Они должны уехать сейчас же! Он ничего не объяснил Хелене и вел себя так, будто ее вообще не существовало. Однако Хелена чувствовала, что именно она виновата в этом спешном отъезде, больше похожем на бегство. Но что она сделала не так?