Николь Фосселер - Небо над Дарджилингом

– Нет, в самом деле, удивительно! – воскликнул незнакомец, как бы подводя итог своим наблюдениям.

Его голос снова заставил Хелену обернуться. В его черных глазах загорелись веселые огоньки, как у пресытившегося обеспеченной жизнью богача, которому неожиданно представилась возможность заглянуть в нищую лачугу. Гнев и стыд бросились Хелене в лицо. Она мрачно взглянула на всадника и скривила губы в презрительной усмешке.

– Я был уверен, что успел познакомиться со всеми местными красотами, однако вы, похоже, до сих пор от меня скрывались.

Тут Хелене вспомнилось, что говорила ей Маргарет об опасных мужчинах, подстерегающих на пустынном берегу девушек, чтобы причинить им боль. До сих пор она лишь смеялась над предупреждениями старой служанки. Не сделав ни малейшего движения, как будто между ним и его вороным существовала телепатическая связь, незнакомец подъехал к Хелене так близко, что она почувствовала дыхание его лошади на своей коже, а Ахиллес застыл, будто парализованный страхом.

Хелена инстинктивно сжала кнут, а в следующее мгновение чуть не закричала от боли, потому что незнакомец резким движением схватил ее за запястье и сжал так сильно, что она едва не выскользнула из седла.

– Осторожно, мисс, – холодно прошептал он. – На моем лице уже есть одна отметина, и вторая мне ни к чему.

Только сейчас Хелена заметила, что его левую щеку пересекал шрам. Она снова покраснела от стыда и смущения и в растерянности отвела глаза.

– Спешу вас успокоить, мисс, – быстро продолжал незнакомец, не ослабляя хватки. – У меня нет намерения чинить над вами насилие. Никогда не прибегал к подобным глупостям. Во всяком случае, не сегодня, хотя… – Он беззастенчиво оглядел ее фигуру. – Хотя в вашем случае, возможно, стоило бы попробовать.

Его взгляд стал серьезным, и Хелена вдруг почувствовала исходящую от него магнетическую силу. На мгновение ее бросило в жар, а потом ей показалось, что она вот-вот упадет с лошади. Непонятно отчего вдруг сжался желудок, а потом по телу разлилось странное тепло, и сердце заколотилось как бешеное. По блеску в глазах незнакомца и нетерпеливым движениям его губ Хелена поняла, что он видит ее насквозь и испытывает от увиденного немалое удовольствие.

Лицо Хелены вспыхнуло. Она выпрямилась, пытаясь выдернуть руку, и прошептала, твердо глядя всаднику в глаза:

– Немедленно отпустите меня, слышите? Вы… жалкий, пресыщенный… хлыщ…

По его лицу разлилась ласковая улыбка, одновременно бесстыжая и очаровательная. Затаив дыхание, Хелена ждала его реакции, однако так же неожиданно пальцы незнакомца разжались, оставив на ее руке пульсирующие красные пятна.

Выпятив подбородок, она потянула вожжи, намереваясь ехать дальше, однако конь незнакомца, словно повинуясь невысказанному приказу хозяина, преградил ей путь.

Хелена сглотнула, всячески стараясь не показывать своего смятения и даже страха. Она поняла, что так просто ей не уйти. Направится ли она к высящимся впереди скалам или повернет к открытому берегу, он всегда будет на полшага впереди нее. Его глаза самодовольно улыбались, он играл с нею и наслаждался своим превосходством.

По левую сторону высилась скала, известная под названием Ведьмин Череп. Издалека она напоминала окруженную змеящимися волосами голову горгоны Медузы. Две симметрично расположенные черные полости походили на пустые глазницы. Внизу зияла еще одна, словно беззубый рот, распахнутый в сторону узкой полоски скал, наискосок пересекающей берег и уходящей в море. Дернув вожжи, Хелена каблуками сапог ударила Ахиллеса по бокам и резко развернула его в эту сторону. Конь испугался, увидев перед собой серые валуны, на которые его гнала неумолимая наездница. Дрожа от напряжения, он толкнул вперед свое грузное тело и осторожно побрел по камням, то и дело останавливаясь и спотыкаясь, соскальзывая и поднимаясь снова, пока наконец не приземлился на ровный песчаный берег по ту сторону скал и не перешел на легкий галоп. Незнакомец проводил его полным восхищения взглядом. Весь трюк он наблюдал молча, не предпринимая никаких попыток остановить юную амазонку.

Когда Хелена скрылась из виду, за спиной незнакомца на вороном жеребце нарисовался еще один всадник.

– Я хочу знать, кто она такая, – сказал ему человек в черном.

За ужином Хелена молчала, с тоскливым видом помешивая ложкой капустный суп – блюдо, которое никогда ей особенно не нравилось. Она даже не заметила, что Маргарет настрогала в него ветчины: несколько пенни все равно не спасут положения, решила старушка. Маргарет бросала в ее сторону сочувственные взгляды. Она списывала мрачное настроение хозяйки на визит адвоката Уилсона, раскрывшего Хелене глаза на ее бедственное финансовое положение. Старушка молчала, не зная, что здесь можно сказать в утешение, и любовно гладила по голове Джейсона, подавленного и напуганного тревожной обстановкой в доме.

В тот вечер Хелена легла рано и, хотя тело ныло от усталости, никак не могла заснуть. Она трогала запястье, на котором до сих пор словно горели следы цепких пальцев незнакомца, и вспоминала его голос, будивший в ней странные чувства. А потом Хелена провалилась в тяжелый сон, в котором снова оказалась на берегу. По низкому серому небу расстилались грозовые тучи, море волновалось, с силой выталкивая на берег пенистые волны. Огромный, с человека, черный ворон смотрел на нее глазами незнакомца и хрипло хохотал, расстилая по земле широкие крылья.

На побережье Корнуолла ритм жизни задает море. Его приливы и отливы – пульс этой земли.

Ее населяют странные люди: молчаливые и суровые, как здешняя природа. В их жилах течет кровь кельтов, обитавших в Корнуолле в древние времена. Их предки были пиратами и контрабандистами. Еще совсем недавно в деревнях ходили слухи о грабителях потерпевших крушение судов. Бывало, местные рыбаки нарочно зажигали маяки на скалах, направляя моряков к верной гибели. Глубоко укоренившиеся в скудной почве своей родины, местные нигде не бывали, кроме как на ежегодных ярмарках в соседних городках. А истории, которые они рассказывали вечерами у камина, напоминали древние сказания об эльфах и феях, гномах и великанах.

Сью Анселл – одна из них. Она родилась лет сорок с небольшим тому назад всего через два дома от лавки, где провела больше половины жизни. Между мешками с мукой, сахаром, коробками с кремом для обуви и катушками швейных ниток и прочими товарами повседневного спроса, достигающими пределов ее деревни. Джорджа она знала, еще когда толком не умела ходить, а много позже обвенчалась с ним в церкви Святого Стефана, что стоит на невысоком холме у въезда в город.