Сара Джио - Утреннее сияние

– Да, – ответил он. – Я отведу ее в Сан-Франциско. Мой заказчик примет ее там.

– А вам разве не грустно с ней расставаться? – спросила я, восхищаясь деревянными деталями носовой части, где доски были подогнаны столь плотно, что щелей между ними почти не было заметно. – Это, наверное, все равно что отдать своего ребенка приемным родителям.

Он пристально посмотрел на меня, и я заметила знакомый блеск в его глазах. Что это – грусть? Сожаление?

– Конечно, – наконец ответил он. – Но я стараюсь к ней не привязываться. Расставаться всегда тяжело, поэтому лучше помнить, что все хорошее всегда заканчивается.

Я кивнула и отвела глаза в сторону.

– Между прочим, – внезапно произнес Колин, – а не хотите ли ко мне присоединиться?

Я отрицательно покачала головой.

– Нет, я не смогу.

– Но почему же?

– Ну, – замешкалась я. – Понимаете, я…

– Вот видите? У вас нет настоящей причины. – Он поднялся и начал распускать паруса.

– Сейчас покатаемся.

Он поправил снасти и направил лодку к центру озера. Реющие в полную высоту паруса выглядели просто великолепно, и я с благоговением наблюдала, как уверенно и точно он управляет яхтой, совершая сложные маневры.

Когда мы достигли центра озера, он обернулся ко мне.

– Хотите попробовать?

Я в ужасе потрясла головой.

– Нет! Я не умею.

– А я вас научу, – сказал он с лукавой улыбкой. – На самом деле все очень просто.

– Ну… Хорошо, – сказала я, шагнув к нему.

Колин взял мою руку и положил на длинную деревянную рукоятку.

– Это называется румпель, – сказал он, плотно прижимая мою руку своей. – С его помощью управляют судном.

Он отошел назад и улыбнулся.

– Это же самое прекрасное чувство в мире, не так ли?

– Согласна, – сказала я. Ветер растрепал мои волосы, но мне не было до этого дела. Я позабыла обо всем на свете, меня охватил азарт, и никакая сила в мире не могла бы остановить меня.

– Куда пойдем? – спросил Колин. Его глаза искрились, и мои, подозреваю, тоже. В этот момент я наслаждалась жизнью.

– Поплывем на Карибы, – неожиданно сказала я.

Колин весело кивнул.

– Итак, леди хочет плыть на Карибы, что ж, значит, туда мы и направимся.

– Я если мы вдруг потерпим кораблекрушение? – спросила я.

– И нас прибьет к необитаемому острову, – продолжил Колин.

Я кивнула.

– А я не умею плавать.

– Зато я умею, – сказал он, снова взявшись за румпель. – Мы спасемся! Кроме того, у нас в запасе есть рулеты с корицей, которые не дадут нам умереть с голоду.

Я уселась на скамью рядом с ним.

– А чем занимается ваш муж? – неожиданно спросил Колин.

– Он художник, – ответила я, невольно напрягаясь при упоминании Декса. – Пишет картины.

– Понятно, – протянул он.

– Это вас удивляет?

– Понимаете, – сказал он, потирая подбородок, – мне казалось, он занимается бизнесом. Его так часто не бывает дома.

– Декс очень популярный художник, – сказала я гораздо более вызывающим тоном, чем мне бы хотелось. – У него мастерская в центре города. Ему приходится очень много работать.

– Послушайте, – улыбаясь, сказал он. – Я прошу прощения. Я вовсе не хотел, чтобы мои слова прозвучали осуждающе, просто…

Я скрестила на груди руки.

– Что?

Все мои страхи вылезли наружу: а вдруг он хочет сказать, что мы не подходим друг другу? Что мой муж гораздо более утонченный и образованный, чем я?

Колин пожал плечами.

– Я имею в виду… – Он снова на мгновение замолчал. – Как бы это точнее выразить? – Он глубоко вздохнул. – Если бы у меня была такая жена, как вы, я бы никогда не покидал ее так надолго.

Мои щеки залила краска смущения.

– О, спасибо за комплимент.

Я развязала и снова завязала шарф и повернулась к нему.

– Знаете, чего не хватает вашей лодке? – спросила я, пытаясь сменить тему разговора.

– Чего же?

– Подушек.

– Конечно, – сказал он. – в следующий раз, когда мы отправимся в плавание, я непременно захвачу подушки с дивана.

– Не стоит, – сказала я, – я могу их для вас сшить. В кладовке есть поролоновые блоки и ткань. Непонятно, для чего они нужны, но они валяются там целую вечность. Если эти запасы еще не съела моль, я могу сшить отличные подушки.

Колин покачал головой.

– Не смею вас так утруждать.

Я хотела сказать ему, что боюсь, что рано или поздно сойду с ума в этом маленьком плавучем домике, слоняясь целый день без дела, без цели, но постеснялась.

– Не забывайте, я сама вызвалась, – сказала я.

– Ну, если вы так же хорошо шьете, как готовите, – ответил он, – я не в силах отказаться.

Я решила перейти на нос. Проходя по правому борту, я почувствовала на себе взгляд Колина и обернулась, но потеряла равновесие и со всей силы ударилась головой о тяжелое деревянное основание паруса. В глазах у меня потемнело, я почувствовала тупую боль, а потом пошатнулась и словно провалилась в какую-то черноту.

Алекс встретил меня у входа в мой плавучий домик ровно в пять.

– Приглашаю вас на ужин, – просто сказал он.

Я бросила взгляд на свой наряд – легинсы и тонкий свитер, что вряд ли подходило для выхода в ресторан.

– Мне надо переодеться.

– Не стоит, – сказал он с улыбкой. – Вы выглядите идеально. Не забывайте, это же Сиэтл. Жители этого города даже в самые престижные места ходят в джинсах и свитерах.

Я усмехнулась.

– Хорошо, тогда возьму сумку.

Я побежала в дом, собрала волосы в конский хвост, наложила на губы немного блеска, схватила сумку и вышла на палубу.

Алекс взял меня под руку, и мы пошли по причалу к улице, вьющейся по высокому берегу озера.

– Ресторанчик Серафины прямо на холме, – сообщил он. – Надеюсь, вы не возражаете против небольшой прогулки пешком.

– Разумеется, не возражаю, – ответила я. – Я всегда старалась ходить пешком в Нью-Йорке и привыкла к этому.

Маленький ресторанчик ютился на Истлейк-авеню. Алекс придержал дверь, пропуская меня внутрь. Из помещения на улицу доносились приглушенные звуки джаза. Группа из трех музыкантов сидела на крохотной сцене в центре небольшого зала, и саксофонист весело подмигнул мне, пока мы ждали, когда к нам подойдет официантка.

– Мы хотим поужинать, – сказал Алекс.

Официантка приветливо сопроводила нас к столику у окна. Я оглядела зал и убедилась, что Алекс был прав. За столиком напротив сидела пара. Он был одет в хлопчатобумажные шорты и сандалии, а джинсовая юбка его спутницы казалась изрядно потрепанной. Да, это не Нью-Йорк. Теперь я могла воочию убедиться, что такое полное отсутствие условностей.

– Здесь просто великолепные ньокки, – сказал он. – А еще баклажаны и равиоли с тыквой. Впрочем, как и все остальное в меню.

Я улыбнулась.

– Мне нравится простая итальянская еда. Мой муж родом из большой итальянской семьи.