Эйлин Драйер - Искушение любовью

– Я сообщу Дрейку, что мы задерживаемся. Он может подключить к заданию Бью Драммонда, тем более что тот входит в эскорт принцессы.

Чаффи вдруг улыбнулся и поднялся с кровати.

– А ведь и твоя сестра там. Уверен, что она с удовольствием поможет.

– Пипин? Только не это,  – простонал Алекс. – Я не могу подпустить ее к правительственному расследованию. Она, по своему обыкновению, все испортит, причем скандал будет почище свадьбы Принни  [2].

Отмахнувшись от него, как от назойливой мухи, Чаффи заметил:

– Я бы не был настолько уверен. Пип… Ее ум острее ножниц.

– И наполовину состоит из простого женского любопытства. Не переоценивай ее, Чаффи, и не подзадоривай,  – парировал Алекс, допивая бренди и отодвигая графин в сторону. – А сейчас пора тебе стать Эдипом.

Чаффи ушел, а Алекс еще долго стоял у окна, размышляя. Он понимал, что ему сейчас следовало вернуться в Сассекс и отследить попытку подкупа, а затем мчаться в Лондон, чтобы сопоставить результаты с данными «Повес» – группы молодых джентльменов, тайно работавших на Дрейка, но был не в силах встретиться лицом к лицу с Йеном Фергусоном. Не мог до того, как появится хоть какая-то надежда, а вернее, до того как привезет домой его сестер. В общем, он не имеет права заниматься чем-то другим, пока они не будут в безопасности. Пока ничто не будет угрожать Фионе. Пока она не будет уверена, что опять не одинока, что время, когда у нее не было ни друзей, ни надежд на помощь, позади.

Потом мысли перенесли его на четыре года назад, в тот день, когда встретил ее. Алекс уже не помнил, почему сразу понял, что девочка в окне кеба – это она. Тогда он видел только колышущийся золотой сонм ее непокорных волос и слышал слегка низковатый голос.

Он улыбнулся, вспомнив, как она встала перед ним, откинув голову. Его удивила ее уверенность в себе, выражавшаяся и в гордой осанке, и в прямом взгляде. Он невольно отступил чуть в сторону перед этой раздраженной и в то же время робко ступающей амазонкой. Юная, скромная, не признающая малейшей лжи защитница, она хотела лишь одного – убедиться, что ее сестра в безопасности.

Он не помнил, как так получилось, что поцеловал ее. Возможно, потому, что она очень огорчилась и расстроилась, когда неосторожно зацепилась волосами за куст шиповника, а возможно, потому, что увидел в ней самое чистое существо за целых четыре месяца запутанных приключений в Лондоне. Алекс хорошо помнил ощущение чистоты и солнечного света, когда наклонился, чтобы освободить ее от маленьких оков. Помнил, что был немного обижен ее смелым сопротивлением, когда она, оттолкнув его, отклонилась назад, а затем поражен ее невинностью. А еще он помнил, что это мгновение не оставляло его на протяжении всех последующих лет, заполненных драматическими событиями и болью. Он воскрешал его в памяти, снедаемый ощущением пустоты и несуразности жизни после свадьбы, которая когда-то казалась ему волшебной. Он всплывал в его памяти, когда окружающий мир начинал казаться не более чем скопищем лжи и жестокости.

Он много раз думал о том, как могло все сложиться, не будь он женат, когда встретил Фиону. Прожил бы он тогда эти четыре года по-иному? Легче бы ему тогда было искать ее следы сейчас? И главное, нет ли его вины в том, что произошло в тот год, когда ей предстояло быть представленной обществу. Что могло произойти, чтобы так изменилась та острая на язык блестящая девушка, с которой он когда-то познакомился?

Вряд ли он найдет ответы на эти вопросы. По крайней мере, ему уже не дано узнать, насколько иной могла быть жизнь, если бы не его безнадежная любовь к Аннабел Тавернер, как не дано узнать и то, смог бы он изменить жизнь Фионы, да и свою собственную тоже.

Фиона – сильная девушка. Даже не зная историю ее жизни, он понял это в тот день, когда сообщил страшную новость о Йене. Ведь, несмотря на обрушившееся горе и враждебность деда, она приняла ее с удивительным мужеством, хотя вместе с сестрой была обречена на полное одиночество.

В результате этих размышлений Алекс пришел к выводу, что просто обязан ее найти, и не только ради нее или брата: это необходимо ему самому.

В то время как Алекс предавался размышлениям, в Мейфэре, за две сотни миль от него, в библиотеке с обшитыми панелями стенами за столом сидел высокий худой пожилой джентльмен и просматривал почту. В помещении царила полная тишина, даже птичий гомон не мог проникнуть через массивные окна. Помимо джентльмена, в помещении была лишь старая охотничья собака, свернувшаяся клубком возле огня. Легкое подрагивание рук выдавало волнение джентльмена. Он был настолько поглощен чтением письма, что не сразу услышал стук в дверь. Светлые волосы блеснули в пламени свечи, когда он наклонился, чтобы положить письмо.

– Войдите.

В комнату бесшумно, словно тень, вошел молодой человек незапоминающейся внешности с пакетом в руках.

– Прошу прощения, сэр, но мы только что получили известие. Мадам Феррар благополучно избавилась от опеки властей.

– Хорошо,  – тихо произнес джентльмен. – Каким образом?

Молодой человек пожал плечами:

– В коротком сообщении, которое мы получили, нет никаких подробностей – только то, что она пропала и что кучера, который ее вез, нашли с перерезанным горлом. Полиция организовала полномасштабные поиски, но ее в тех краях уже не было.

Джентльмен за столом потер лоб и прикрыл глаза.

– Хорошо. Должен признать, что я немного волновался. Она, конечно, лучший наемный убийца в Европе, но вряд ли кто мог представить, что она и будучи под стражей так опасна. Скажи им, Приветт, чтобы доставили ее сюда в целости и сохранности как можно скорее. Будет лучше, если впредь ее станет страховать кто-то из наших людей. Ее привычка оставлять после себя фирменные знаки, подобные тому, о котором ты сказал, начинает вызывать ненужные разговоры.

– Да, сэр,  – произнес секретарь, делая пометку в своем блокноте.

– Как продвигается другое дело? – спросил пожилой джентльмен, сдвинув сильные очки и протирая глаза. – С теми записями, пропавшими из Хоузворта?

Приветт сделал шажок вперед.

– Пока без успехов, сэр. Мы не знаем, намеренно ли сделали это девушки, но скорее всего увезли их с собой.

– Не думаю, что они сделали это намеренно. Ведь письмо было зашифровано, так?

– Да, сэр.

Джентльмен кивнул, сверкнув серебристыми волосами.

– Мы уже ищем их?

– У нас там Уитмор. Мы делаем ставку на то, что он не остановится, пока не найдет их. Особенно после того, что случилось с их братом.

– Уитмор? О! – с улыбкой воскликнул джентльмен и вновь взял в руки послание. – Неплохое решение, с учетом всех обстоятельств. Вряд ли он откажется помогать, зная, чем нам обязан. – Улыбка сделалась удовлетворенной. – То был счастливый день, когда мы наткнулись на эти письма. Выпори меня, если это не так.