Софи Джексон - Фунт плоти

– Нет! – громко возразил он. Пожалуй, слишком громко для спящего отеля. – Мне нужно… – Он опять опустил голову. – Вначале я должен кое-что тебе сказать.

У Кэт затряслись поджилки. Случилось то, чего она больше всего боялась. Он решил порвать с ней. Навсегда. Внутри у нее все замерло в ожидании страшных слов.

Нет, она его так просто не отпустит.

– Позволь вначале мне кое-что тебе сказать.

Его молчание она приняла за согласие, хотя глаза Картера по-прежнему упирались в роскошный ярко-синий ковер.

– Я очень виновата перед тобой, – начала Кэт. – Прости меня за все. Я не должна была везти тебя к бабушке. Сработал мой дурацкий эгоизм. Я знаю, ты слышал мой разговор с матерью. Картер, все, что она говорила, – полнейшая чушь, в которую только одна она и верит. Я ненавижу ее за эти слова. Ненавижу за то, что она заставила тебя усомниться во мне. Я не упрекаю тебя за этот внезапный уход. Ничуть не упрекаю. На твоем месте я бы сделала то же самое. Прости, что не сумела тебя уберечь от всего этого дерьма. Я понимаю, ты испугался. Дорогой, прости меня, пожалуйста.

Кэт прижалась лбом к двери. Ее ужасала мысль, что это их последний разговор. Но она сказала ему все.

– И ты меня прости, – прошептал Картер.

Кэт вскинула голову. Он продолжал смотреть в пол.

– Тебе не за что…

– Дай мне сначала договорить! – потребовал он, плотно закрывая глаза. – Послушай меня и только не перебивай. И не спорь. Договорились?

– Договорились, – быстро согласилась Кэт.

– У меня есть много причин для извинений. – Картер говорил сквозь зубы, упираясь кулаком в стену. – Я… Ты… Ты для меня все. А я, идиот, поверил, что когда-нибудь окажусь достойным тебя.

Кэт плотно сжала губы и на всякий случай прикрыла рот рукой. Все в ней порывалось возразить ему.

– Я оказался слабаком. Я не могу… Кэт, ты… сильно вдарила по мне. Теми словами… о любви. Они на меня подействовали. Твои слова вызывают чувства, какие никогда и ничьи слова не вызывали. Я наделал в жизни достаточно глупостей. Я был дерьмовым придурком… да и сейчас такой же. Прошлое не изменишь, как ни старайся. Все это останется со мной. Погано, но я ничего не могу поделать. Из-за них я никогда не встану на одну доску с твоей матерью и такими, как она. – Он стоял скрючившись. Кэт не смела к нему прикоснуться. Даже за руку взять. – Прости меня за то, что сбежал, – прошептал Картер. – Я не имел права. Ведь я тебе обещал, но… это было очень тяжело. – Он прижался лбом к стене. – Мне стало страшно. Умом понимал: надо чем-нибудь себя занять и не вслушиваться. Но мне хотелось узнать, что́ она… И тогда я схватил сумку и сбежал. Прокрался на цыпочках к двери, как последний трус. Но я не мог оставаться. Мне казалось, что стены меня раздавят.

– Картер, тебе…

– Когда я услышал ее слова, мне стало тошно, – продолжал он. – Тошно потому, что я знал: она права. Ты со мной не согласишься, но она твоя мать. И она заботится о тебе. Она не хочет видеть рядом с тобой таких, как я. Я ее понимаю. Серьезно. По мне это сильно бьет, но… я ее понимаю. – Он передернул плечами. – Я подумал… для всех будет лучше, если я уйду. – Он крепко зажмурился. – Я и здесь не должен был появляться. – Картер умолк и замер.

В тишине было слышно, как стучит сердце Кэт. Ее тело покрылось липким потом. Ужас внутри ее напоминал веревку, на которой добавлялись все новые узлы, и она была бессильна этому помешать.

– Тогда… почему ты здесь?

Уголки его рта дрогнули.

– Ты бы знала, как трудно мне было уходить. У меня схватило сердце. Боль была такая… даже не знаю, с чем сравнить. Чем дальше от дома Наны Бу, тем хуже. Я едва дышал. Думал, что вообще свалюсь и умру.

Кэт хорошо понимала его. Та же боль была и у нее, когда она убедилась, что Картер ушел.

– Я все шел, шел куда-то, – продолжал Картер. – Жутко злился на себя. Знал: нельзя останавливаться. Пытался уйти. Поверь, я прилагал все усилия. Но сердце… Оно рассыпалось на кусочки.

Картер выпрямился, насколько позволяло его изможденное тело, и впервые за все эти минуты посмотрел на Кэт.

Их глаза встретились. Теперь уже ей захотелось зажмуриться – столько боли и сокрушенности было в его взгляде. Кэт показалось, что Картер постарел лет на десять.

– Мне погано оттого, что я доставил тебе столько хлопот, – упавшим голосом проговорил он. – Из-за меня ты поссорилась с близкими людьми. А ведь они хотят видеть тебя счастливой. У меня полно отвратительных черт характера. Как говорят, подарочек еще тот. Я тебе рассказал про себя только часть. Удивляюсь, как ты выдержала. Очень хочу рассказать и остальное, но до жути боюсь, что после этого ты дашь деру. А у меня еще хватает наглости верить, что не убежишь. Хотя для тебя это было бы самым правильным.

– Я…

– Дай договорить.

Картер шагнул к ней. Ноги плохо держали его. Он встал так близко, что Кэт была вынуждена запрокинуть голову. Ее глаза уперлись в его небритый подбородок.

– Персик, пожалуйста. Я хочу… – Он сокрушенно выдохнул. – Мне нужно хоть что-то сделать правильно. Знаю, если уходишь – уходи. Я должен был запихнуть свою задницу в самолет и улететь в Нью-Йорк, а не торчать возле отеля четыре часа подряд под этим долбаным снегом. Знаю, ты заслуживаешь лучшего. Все это я давно знаю, Кэт. Но если честно… если честно…

Закрыв глаза, Кэт наклонилась к нему. Она вздрогнула, когда ледяная рука обняла ее за шею и погладила по щеке.

– Если честно, – прошептал он ей на ухо, – я боюсь уйти от тебя. Из твоей жизни. Без тебя я пустое место.

Кэт привалилась к его руке и впервые за все это время облегченно вздохнула.

Холодный нос уткнулся ей в висок.

– Я – твой. И ты должна это знать. Скажи, что ты это знаешь.

– Я знаю, – не своим, плачущим голосом произнесла она. – Знаю.

Картер буквально повалился на нее. Наверное, боялся упасть. Кэт попятилась, успев ногой закрыть дверь номера. Картер спрятал лицо у нее на шее и забормотал что-то неразборчивое, содрогаясь всем телом. Он обнимал ее за талию. Крепче, еще крепче.

– Кэт, – хрипел он. – Кэт, я… Не прогоняй меня. Пожалуйста.

– Никогда! – с жаром пообещала она.

Картера затрясло.

– А вот в душ я тебя прогоню. Причем сейчас же. Давай помогу тебе раздеться.

Картер неохотно оторвался от нее. Кэт расстегнула и стащила с него куртку. Он стоял, молча уставившись в пол. Вода и сейчас еще стекала у него с подбородка. Раздев его до пояса и полюбовавшись на гусиную кожу, Кэт взяла его за трясущуюся руку и повела в ванную. Оставив его возле двери, она вошла первой и открыла сразу пять душевых головок, чтобы их струи согрели пространство душевой кабины. После этого Кэт разула его, сняла мокрые носки и нижнее белье, затем быстро разделась сама.

Взаимная нагота не пробудила в них сексуальных желаний, не воспламенила их тела. Не было ни отчаянных поцелуев, ни неистовых объятий.