Моника Маккарти - Властелин ее сердца

Он не собирался заставлять ее ждать.

Розалин знала, что делает, – по крайней мере, надеялась, что узнает. Это была самая рискованная авантюра в ее жизни. Но награда…

Наградой была жизнь, полная счастья.

Робби любил ее. Она была в этом уверена. Это чувствовалось в его поцелуе. Она подтолкнула его к этому с гораздо большей уверенностью, чем чувствовала на самом деле. Она никогда не видела его так близко к пределу его возможностей. И тем не менее, когда он поцеловал ее, это было не грубостью или наказанием – его губы были мягкими и нежными, он укачивал ее, словно в люльке, его большие, загрубевшие в боях руки ласкали ее, словно она была хрупким цветком.

Розалин должна заставить его признать правду, пока не поздно. Она уже отдала ему свое сердце, поэтому пустила в ход единственное оставшееся у нее оружие – свое тело.

Она отчасти понимала, что это большой риск, что она должна ценить свою девственность гораздо выше. И если он любил ее, ей не было бы необходимости доказывать это. Но, с другой стороны, ничто никогда не казалось таким естественным и правильным. И говоря по совести, Розалин признавала, что хотела испытать это ощущение. И каким бы ни был результат, она хотела знать, что это такое – слиться воедино с любимым мужчиной.

И с того мгновения, кода ее губы жадно слились с его губами, Розалин поняла: возврата нет. Осознание этого было ошеломляющим – даже пугающим. Она была девственницей, но имела представление о том, что ее ждет – она видела не одну совокупляющуюся пару под одеялами в большом, переполненным народом холле и знала, что ей придется испытать боль. Но Робби позаботится о том, чтобы неприятных ощущений оказалось как можно меньше. Она доверяла ему без всяких сомнений.

Он подарит ей наслаждение. И Розалин надеялась, что в свою очередь тоже доставит ему удовольствие. Она отчаянно хотела угодить ему.

Но поскольку Розалин отказалась от наставлений потенциальных учителей, которых было немало в лагере, она слабо понимала, что ей надо делать. Все, что у нее было, – это инстинкт. Она полностью отдалась желанию, не скрывая ничего, и вернула ему поцелуй со всей страстью, которую он пробудил в ней.

Розалин провела ладонями по рукам, плечам и спине, делая то, о чем мечтала столько времени. Робби застонал. Его мускулы сжимались от ее прикосновений. Его тело было прекрасно. Чисто мужская красота. Гладкая кожа, под которой бугрились точеные мускулы. На нем не было ни дюйма лишнего жира, только твердые пластины ярко очерченных мышц. Его руки были олицетворением силы. Его живот был плоским, а талия – узкой. Он был такой крепкий и цельный. И такой горячий. Его кожа лихорадочно горела при прикосновении ее пальцев. И эта лихорадка заразила их обоих своим знойным огнем.

Она почувствовала, что в нем произошло изменение, когда он схватил ее на руки и понес к кровати. Его поцелуй стал более чувственным, демонстрирующим его намерения.

Его огромные руки накрыли ее тело, ее грудь. А потом его губы начали сосать ее грудь, и она подумала, что уже умерла и попала в рай. Крошечные иголочки удовольствия покалывали пальцы ее ног, и между ногами стало горячо. Она почувствовала ту же горячую нетерпеливость, как в прошлый раз, перед тем как он дотронулся до нее пальцами.

Она отчаянно хотела испытать это вновь и потому приподняла грудь и бедра.

Это могло быть проклятием, но она была так поглощена своими ощущениями, что не заметила этого.

Холодный воздух охватил обнаженные ноги, когда он задрал ее юбки. Его рот не оставлял ее грудь, небритый подбородок оставлял след на ее нежной коже.

Робби оторвался от ее груди. Когда он погрузил палец в нее, она издала стон. Влажная кожа ее груди покрылась мурашками.

– Господи, как ты хороша!

Он начал гладить ее. Его голос был жестким и напряженным.

– Проклятье! – проворчал он сердито. – Я не могу ждать дольше.

И она тоже не могла дольше ждать. Она выгнулась со стоном, когда он начал гладить ее. И делал это снова и снова.

Затем он внезапно убрал руку и держал ее за бедра. Если бы Розалин имела хоть малейшее представление о том, что он собирается сделать, она стала бы возражать: сжала бы бедра и не позволила ему сделать этот порочный поцелуй. Она переживала бы это по меньшей мере месяц.

Несколько секунд ошеломленной неподвижности – и она растаяла, как настоящая распутница, при прикосновении его рта. Его восхитительного рта. Там. Между ее ног. Целующего ее своими мягкими, нежными губами и языком. Именно языком – невероятным, опытным языком, который заставлял ее стонать и выгибаться ему навстречу, а затем дрожать и восклицать от невероятного ощущения. Розалин испытывала погружение в волну за волной, наполнявших ее тело жаром.

Когда это закончилось, она открыла глаза. Он занял позицию над ней. Его красивое лицо было напряжено, словно от боли. Капельки пота покрывали лоб.

Она посмотрела вниз. Каким-то образом он умудрился развязать свои шоссы и бра, и его плоть твердо стояла между ними. Очень большая плоть. Розалин побледнела.

– Я не хочу причинить тебе боль, – сказал Робби сквозь сжатые губы.

Она подняла глаза и встретилась с ним взглядом:

– Я знаю.

Доверие в ее глазах практически уничтожило его. Робби хотел заслужить это доверие, но если размер возбужденного члена, прижатого к его животу, был показателем, это доверие было не совсем уместно. Сейчас он чувствовал только то, что его кожа стала в два раза меньше и все его тело на грани взрыва. Единственное, что его сейчас волновало, – утонуть в ней, соединиться с ней, потому что она была самой красивой женщиной из всех, кого он повидал за свою жизнь. И если он не войдет в нее в ближайшие две секунды, он сделает то, чего не делал никогда. Никогда. Даже когда был подростком.

– Я не уверен… – Он не смог договорить. Ее лицо стало серьезным. Была ли эта идея хорошей, больше не имело значения. – Я очень хочу тебя, но для девушки в первый раз это может быть больно.

Очаровательная улыбка появилась на ее губах. Розалин бросила на него застенчивый взгляд из-под ресниц, который нанес ему удар в область ребер. На самом деле, чуть выше ребер. И, возможно, чуть слева.

– Ну что ж, может быть, мы покончим с этим и перейдем…

А затем она сделала нечто, что положило конец разговорам и всему остальному.

Розалин скользнула рукой по его груди, провела пальцами по напряженным мускулам его живота и дотронулась до него. Она взяла его в свою маленькую ручку, обхватила и сжала пальцы, что заставило Бойда с шумом втянуть в себя воздух – удовольствие охватило его, начиная от основания позвоночника. Он издал болезненный стон, сжимая зубы, чтобы выдержать эти пламенные ощущения и почти непреодолимое желание излиться.