Мари Клармон - Возрожденная любовь

– У тебя такой взгляд, – сказала Мэри.

Джеймс усмехнулся.

– Да. Взгляд мертвеца.

– Ну, ты не выглядишь совсем уж мертвым, а это хоть что-то.

– Что? Только полумертвым? – пошутил он.

– Именно. Хотя, мне кажется, – она склонила голову набок, изучая Пауэрза, – ты подошел слишком близко к тому, чтобы покинуть этот бренный мир. Если начнешь снова, то умрешь.

– Господи боже, ты откровенна.

– Если память мне не изменяет, ты раньше тоже был. Мы должны, если хотим спастись. – Ее лицо стало серьезным. – Что привело тебя сюда?

Джеймс уставился вниз на свой чай, вдыхая крепкий аромат.

– Есть одна леди. Она помогла мне справиться, по крайней мере пока.

Мэри удивилась.

– Она тебе небезразлична?

– Ну да, но… это все сложно.

– А когда это просто? – возразила она. – Ты пытаешься бросить ради нее?

Джеймс не мог смотреть Мэри в глаза.

– Я хочу, чтобы она меня уважала. Я только сейчас понял, как это для меня важно, и чтобы это произошло, я не должен больше прикасаться к этому зелью. Если прикоснусь, никогда не смогу стать ей равным.

Она смерила его твердым взглядом.

– Для начала тебе придется научиться уважать себя самому.

Ее слова оглушили его. Черт, он мог слышать, как сам говорил Мэри почти то же самое, когда убеждал ее отказаться от опия ради себя самой, а не ради Эдварда.

У него задрожали руки, и проклятый чай выплеснулся из чашки.

– Я не уверен, что смогу.

Мэри не шевелилась, ее взгляд был нежным.

– Пока не сможешь, будешь прибегать к опиуму всякий раз, как почувствуешь боль или печаль.

– Но как? – настаивал он. – Как у тебя получилось уважать себя?

– Постепенно. Шаг за шагом, и потом мне помог друг, – ответила она со значением. – Теперь я хотела бы помочь ему.

Джеймс сглотнул подступившую грусть, завертевшуюся на поверхности. Он не может сломаться. Не здесь. Не сейчас.

– Спасибо.

– И я бы хотела познакомиться с этой леди.

Джеймс не смог сдержаться и улыбнулся.

– С моей женой.

– Прошу прощения?

На этот раз он усмехнулся скептически, но весело.

– Леди Маргарет – моя жена.

Мэри прокачала головой.

– Господи боже, Пауэрз, во что ты на этот раз вляпался?

Стенхоуп не знал. Но что бы это ни было, он не хотел это потерять.

– Она тебе понравится. Гораздо больше, чем я.

– О! – Она ухмыльнулась. – Ты мне никогда особенно не нравился.

Джеймс фыркнул.

– Великолепно.

– Пауэрз, ты осел. Ты всегда был ослом, но ты замечательный осел.

Ему очень захотелось сказать что-нибудь неуместное, но он подумал о Маргарет и ее совете жить сегодняшним днем. Пошутить в этот момент – означало бы преуменьшить его значение и уклониться от того, что с ним происходит.

– Думаю, я должен тебя поблагодарить.

– Нет, – сказала она. – Это я все еще должна тебя благодарить. Без тебя я бы пропала. Ты и Эдвард вернули мне свободу. Вы спасли меня из настоящего ада, и поэтому ты всегда можешь рассчитывать на мою помощь.

– Я снова не знаю, что сказать.

– Ты уже сказал единственную важную вещь.

Джеймс удивленно поднял брови.

– И что же это за волшебные слова?

Мэри наклонилась вперед и взяла его за руку.

– «Мне нужна помощь».

Он посмотрел на ее маленькую руку и подумал, что бы произошло, если бы Маргарет не вошла в его камеру со своими язвительными насмешками и решительностью.

Пауэрз мог бы больше никогда не увидеть Мэри. Он бы не решил бороться за свою жизнь. И он бы никогда снова не полюбил.

Больше всего на свете Джеймс хотел, чтобы Маргарет смотрела на него так же, как Мэри смотрела на Эдварда. Этим утром он сделал первый шаг к тому, чтобы это произошло. Теперь ничто не сможет встать у него на пути. Даже он сам.

Маргарет потерянно ходила туда-сюда по коридору. Джеймса не было в спальне. Она остановилась и прижала холодную ладонь ко лбу. Что она скажет графу? И что, если Джеймс отправился в Ист-Энд?

Сердце замерло, и она быстро сглотнула, отчаянно пытаясь унять тошноту.

В прошлом так уже случалось, что ее пациенты пропадали. Те, кто пребывал в когтях опиума, часто исчезали в ночи. Мэгги принимала это стоически, зная, что придется начинать все заново. Но в том, что она чувствует сейчас, нет ничего стоического.

Не надо было оставлять Джеймса одного этим утром, но Маргарет была не в состоянии встретиться с ним. Не после того, что между ними произошло.

Она чувствовала не замешательство, а страх.

Как она допустила такое? Как могла совершенно лишиться рассудка?

Сжав кулаки, миссис Стенхоуп подавила желание закричать от злости. Она должна взять себя в руки. Она не позволит внезапному всплеску эмоций сбить ее с пути. Всю свою взрослую жизнь она крепко держала себя в узде и не собирается сдаваться.

В конце концов, она поняла, что единственный способ помочь людям – это держать дистанцию и не поддаваться эмоциям. Но как ей теперь это сделать?

Пауэрз коварно прокрался в ее сердце. И если Маргарет позволит чувствам одержать вверх, то больше не сможет помочь ему, потому что не будет беспристрастной в своих суждениях.

И все же она не ожидала, что он испарится. После вчерашнего успеха казалось, что он в безопасности. По крайней мере сейчас.

Но чувство безопасности явно доказывало, что Мэгги потеряла ясность. Пауэрз никогда не будет полностью свободен от зова опиума. Это естественно для всех, кто находится под его воздействием.

– Маргарет?

Она вздрогнула и задержала дыхание. С лестницы доносился голос графа.

Его крик казался страшным, но и Джеймс, и его отец доказали свою уникальность.

Откашлявшись, Маргарет спокойно дошла до лестничной площадки и начала медленно спускаться. Когда она появится, то будет выглядеть так, словно все в порядке и волноваться не о чем.

– Да?

– Ага. Вот вы где. – Граф приветственно поднял руку. – Оказывается, мой сын ушел. На прогулку. Так мне сказали.

Мэгги молча кивнула. Она молилась, чтобы это оказалось правдой.

– Чем я могу вам помочь?

Граф потянулся и осторожно сжал ее ладонь в своей.

– Мой поверенный прибыл обсудить условия вашего содержания, перевод денег на ваше имя и возможность обновления поместья вашего брата в Ирландии. Насколько я понимаю, оно полностью разорено. – Граф озабоченно нахмурился. – Меня так же поставили в известность, что у него большие неприятности.

Маргарет попыталась выдернуть руку, непривычная к такому неожиданному проявлению доброты от этого человека. Она не могла позволить себе слишком много думать о Мэтью в последние дни: она была полностью занята Джеймсом. Но слова графа наполнили ее сердце невыносимым страхом.

Возникли какие-то новые неприятности или граф получил известия о произошедшем в Ирландии? У нее не хватило смелости и времени рассказать ему об этом.