Дженнифер Хеймор - Герцогиня-охотница

– Я хотел бы, чтобы ты выполняла обязанности компаньонки Эзме.

– Ее компаньонки?! Но я не могу!

Огромный комок подступил к горлу, когда Сара произнесла последние слова. Саймон нахмурился.

– Почему?

Ее щеки горели.

– Она из семьи герцога, а я простолюдинка.

– Уверен, ты сможешь вести себя как благородная дама. Не обязательно кому бы то ни было знать, что ты дочь садовника. У тебя грамотная речь, и ты способна поддержать беседу, так что ни у кого не возникнет вопросов относительно твоего воспитания.

– Но я-то знаю, что я не леди, – возражала Сара. – И вы знаете. И Эзме тоже.

Саймон очень серьезно посмотрел на нее.

– Меня это совершенно не смущает.

Сара сидела ошеломленная. Саймон всегда был щепетилен в вопросах приличий, особенно когда дело касалось его семьи.

Он продолжил:

– Понимаешь, ты лучший кандидат в компаньонки Эзме. Ты очень хорошо с ней ладишь. Я же видел, как ты успокоила ее сегодня. Она обожает тебя и будет слушаться. – Саймон уперся руками в свои колени. – В Лондоне я постоянно занят важными делами. Дома бываю редко. Я не смогу спокойно работать, оставив сестру одну.

Сара очень хотела поехать в Лондон и быть рядом с Саймоном и Эзме, но, с трудом проглотив подступивший к горлу комок, заставила себя сказать это:

– Вы легко могли бы найти для этого кого-то еще, ваша светлость.

На самом деле, если бы Саймон только сказал кому-то, что ищет компаньонку для Эзме, толпы претенденток, более высокородных и образованных, чем Сара, сбежались бы в надежде получить место рядом с сестрой герцога Трента.

– Я думал об этом, но нет.

– Почему нет?

Саймон отвел взгляд и стал разглядывать свои руки.

– Ты мыслишь здраво. И я доверяю тебе больше, чем доверял бы любой незнакомой высокородной даме.

Его последние слова Сара слушала, затаив дыхание. Затем, немного помолчав, чтобы успокоиться, она спросила:

– А что, если кто-нибудь узнает, что я дочь садовника?

Вздохнув, он ответил:

– Меня это не волнует. Есть примеры, когда люди, вышедшие из самых низов, достигали высот больших, чем должность компаньонки.

– Но вы… вы же ненавидите скандалы, – прошептала Сара.

– Да, ты права. Но есть вещи, ради которых можно рискнуть, – такие, как счастье и безопасность моей сестры.

– А как же леди Эзме? Ведь скандал значительно подпортит ее репутацию. А для леди это не шутки!

Саймон вновь нашел своим взглядом ее глаза.

– Ты считаешь мою сестру слабой инфантильной леди?

– Эзме добрая и мягкая и, наверное, да, в какой-то степени слабая. Но то, о чем я говорю, имеет мало общего с человеческой слабостью или силой, ваша светлость. Я имею в виду, что общество, толпа может вонзить свои ядовитые когти в человека и не отпустить его уже никогда.

– Я вижу, ты уже наслышана о нравах, царящих в среде лондонской знати.

– Верно.

Он вздохнул.

– В данном случае я готов рискнуть. Считаю, что опасность разоблачения минимальна, и польза от твоего пребывания в Лондоне рядом с Эзме в разы перевешивает ее. Если хочешь, я изложу все эти доводы своей сестре, и, если она имеет хоть каплю здравого смысла, то придет к тем же выводам.

Сара задумалась. Она знала Эзме достаточно хорошо и верила, что она согласится с этим планом. Конечно, Эзме будет очень удобно, если в Лондоне ее будет сопровождать Сара. Это как отправиться в дальнюю дорогу, захватив с собой любимый теплый плед. Но будет ли согласие Эзме на эту авантюру продиктовано здравым смыслом, Сара очень сомневалась.

Но она поняла логику Саймона. Риск оказаться в центре небольшого скандала для него не шел ни в какое сравнение с благополучием его семьи. Мысль, что он считает присутствие Сары необходимым для обеспечения этого самого благополучия, согревала ее душу.

– Что ж, ладно, – сказала она. – Я пойду.

Саймон вскинул брови.

– Ты отказываешься?

Сара помедлила, затем улыбнулась.

– Я ни разу не покидала Айронвуд-Парк, с тех пор как шестнадцать лет назад приехала сюда. В течение всех этих лет я наблюдала, как вы и ваши братья приезжали и уезжали снова, и… – Ее голос ослаб.

– И?..

Она сжала край скамьи. Холодный и твердый мрамор впился в ее ладони.

– Хорошо, – решилась наконец Сара. – И… я всегда мечтала уехать с вами.

Саймон улыбнулся, показывая свою чудесную ямочку на подбородке, которую она целовала три года назад. Сара с трудом оторвала взгляд от его лица.

– Тебе следовало бы раньше сказать это одному из нас, – ответил он.

Она тихонько рассмеялась.

– Люди бы подумали бог знает что, если бы я сопровождала лорда Люка на континент или лорда Тео в Кембридж.

Тень прошла по лицу Саймона, и он отвел взгляд. Сара заметила, что ему были неприятны эти слова. А ведь действительно, сейчас она совсем не подумала о том, что скажут люди в связи с ее отъездом.

– Ох! – прошептала она. – Я имела в виду…

Саймон помолчал, прежде чем его взгляд вновь обратился к ней.

– Я знаю.

От его взгляда у Сары перехватило дыхание.

Целых три года руки Саймона не касались ее. И вот сейчас это случилось вновь! Она почувствовала его сильные мужественные пальцы, когда он взял ее лицо в свои ладони. Его тонкий кедровый запах окружил их обоих, как кокон, и его тепло прошло сквозь ее тело.

Сара тонула в его руках, изо всех сил стараясь не закрывать глаза, но это было сложно. Удовольствие от его прикосновения было настолько велико, что она сдалась.

– В прошлый раз мы были здесь… на этой скамейке… – Его голос превратился в хриплый шепот. – Это было так давно. Но с тех самых пор я жаждал вновь поцеловать тебя. – Его горячее дыхание щекотало ее щеку. – Я хочу чувствовать тебя всю. И покрыть поцелуями все твое тело.

Сара открыла глаза. Ей хотелось видеть его, и она наклонилась ближе.

И вдруг он отдернул руки от ее лица, как будто оно обожгло его.

– О боже! – простонал Саймон. Он запустил руки себе в волосы и резко отвернулся. – Я сожалею. Я не должен был говорить этого.

– Ничего… все в порядке… – выдавила Сара через пересохшее горло. Она все еще чувствовала легкое покалывание и тепло на щеках, там, где он касался ее.

– Сара, это была моя ошибка. Я не должен был касаться тебя. Это неуважительно по отношению к тебе и… неправильно.

– Ах… Ваша светлость! Нет!

Сара почувствовала нечто той ночью, но это было совсем не неуважение. Она почувствовала… страстное желание. И все последние три года она берегла и смаковала это ощущение.

– Была поздняя ночь, и я воспользовался тобой.

– Нет, – повторила она.

– Я не должен был этого делать. – Саймон поднялся на ноги, а Сара по-прежнему осталась сидеть на скамье. – Я потратил три года, чтобы убедить себя в том, что все это было неправильно. В том, что мне не следовало трогать тебя. И вот я снова здесь, с тобой. И все, о чем я могу думать сейчас, это твое тело. Я хочу вновь почувствовать тебя. Всю. Хочу вновь испытать эти ощущения.