Кристофер Гортнер - Заговор Тюдоров

Впереди проступили массивные очертания проездных ворот, ведущих к мосту. Перед входом теснились чиновники в плащах, вдоль границы ворот расхаживали часовые в ливреях и тяжеловооруженные солдаты. Люди, желающие войти в город, выстраивались в очередь, подгоняли скот. Я сознавал, что вокруг стоит чудовищный шум, но сам почти ничего не слышал – все заглушал гулкий грохот неистово колотящегося сердца.

Успею…

Я соскользнул с Шафрана:

– Слишком много народу, и верхом нас проще заметить.

– Я пойду за тобой, – мрачно кивнул Скарклифф. – Будь осторожен.

Я пешком направился к воротам, ведя в поводу Шафрана и на ходу всматриваясь в толпу. В этот ранний час среди жаждущих войти на мост были в основном торговцы, но, присоединившись к очереди, я внезапно заметил Сибиллу – она стояла почти у самых ворот, закутавшись в плащ и низко надвинув на голову капюшон. Сибилла держала под уздцы мерина, и тот нервно фыркал, раздраженный обилием людей. Должно быть, она оставила барку у причала и взяла внаем коня. Я положил руку на ножны шпаги, и рана под повязкой отозвалась резкой болью. Часовой махнул рукой, пропуская Сибиллу. Она забралась в седло и двинулась вперед, пробираясь верхом через толпу. Толчея не давала ей прибавить ходу; как только она удалилась на безопасное расстояние, я взобрался на Шафрана и направил его следом, объезжая бесчисленные повозки, фургоны, скот, поглощенный только тем, чтобы не потерять ее из виду.

Сибилла не спешила и не проявляла ни малейшего опасения, что за ней могут следить. Я видел, как она щелкает плетью, расчищая себе дорогу. Я гадал, куда она направляется; в любом случае было очевидно, что у нее нет намерения вернуться в Уайтхолл. Я оглянулся через плечо. К моему облегчению, Скарклифф был неподалеку; он оставил Цербера в конюшнях у моста, где конюхи за умеренную плату присматривали за лошадьми.

Сибилла вдруг резко осадила коня перед галантерейной лавкой. Я соскользнул с Шафрана, сквозь текущий по мосту людской поток наблюдая, как она спешивается. Намотав поводья коня на шест, Сибилла подошла к двери рядом со входом в лавку, отперла ее и скрылась внутри. Я поднял взгляд. Здание ничем не отличалось от тех, которые теснились по всей длине моста, – опасно высокое, сжатое с двух сторон соседними домами, балконы, нависшие над проезжей частью, увешаны мокрым бельем, на обшарпанном фасаде множество небольших окон, забранных толстыми стеклами.

Кровь чаще застучала у меня в висках.

Это тайное убежище Сибиллы. Здесь она спрятала письмо и сейчас пришла забрать его.

Подошел Скарклифф. Я жестом велел ему присмотреть за Шафраном и пересек проезжую часть. Галантерейная лавка оказалась закрыта; вокруг было шумно – цокали копыта, гремели по мосту колеса бесчисленных повозок, – но в здании, нависшем надо мной, стояла полная тишина.

Как и в особняке, Сибилла оставила дверь незапертой. Это меня сразу насторожило; чуть приоткрыв ее, я разглядел сквозь щель пустую прихожую и узкую лестницу, которая уходила наверх, в темноту. Ни единого звука не донеслось сверху, пока я поднимался по ступенькам, вздрагивая от каждого скрипа. Я точно знал, что Сибилла где-то там; быть может, уже осведомленная о моем приближении, она готовится напасть первой. То, что она ничем не показала, будто заметила слежку, меня не успокаивало. Однажды я уже недооценил Сибиллу. На сей раз мне предстоит сражаться не на жизнь, а на смерть.

Ступив на лестничную площадку второго этажа, я обнажил шпагу. Передо мной была комната, внутри кто-то двигался. Подобравшись ближе и вытянув перед собой свободную руку, я резко распахнул дверь и приготовился к бою. Краем глаза я заметил кровать, письменный стол и табурет; а затем в углу комнаты увидел Сибиллу. Она проворно вскочила, и позади нее стала видна поднятая половица. На лице Сибиллы отразилось смятение; она явно не ожидала увидеть меня живым. Взгляд мой помимо воли устремился на поднятую половицу, а секунду спустя Сибилла бросилась на меня со шпагой в руке.

Я отпрянул и сделал выпад. Сибилла отскочила в сторону.

– Ты еще пожалеешь, что выбрался из огня! – процедила она сквозь зубы. – Меня долгие годы обучал фехтованию мастер из Толедо. Я убью тебя и отвезу ему твою шпагу, пускай увидит, как далеко добралась испанская сталь!

Я ничего не ответил, сберегая силы. Я сосредоточенно отбивал удары Сибиллы и постепенно уводил ее все дальше от задранной в углу половицы. Боль раздирала руку; я чувствовал, как повязка стремительно набухает свежей кровью, но ярость моя, всепоглощающая ярость, была сильнее боли, и потому я видел только Сибиллу, весь мир для меня воплотился в ней одной. Сомнения, мучившие меня, исчезли; шпага словно предвосхищала каждое мое движение, и лицо Сибиллы ожесточилось, когда я, увернувшись от очередного выпада, задел острием шпаги ее бок. Я расцарапал его до крови, тем самым вынудив Сибиллу развернуться и отпрыгнуть от меня, чтобы спастись от более глубокой раны. Она разгадала, что я пытаюсь сделать, и бросилась в атаку с поистине сатанинским рвением. Она неистово махала шпагой, выталкивая меня из комнаты и загоняя на лестницу, где она, без сомнения, намеревалась положить конец поединку.

Наши клинки скрещивались с ожесточенным звоном. Пошатнувшись на самом краю площадки, я понял, что через секунду-другую натиск Сибиллы пробьет мою защиту. Я не стал ни размышлять, ни колебаться – просто развернулся и вприпрыжку помчался вниз по лестнице, перемахивая через три ступеньки зараз. Как я и рассчитывал, Сибилла, словно волчица, учуявшая кровавый след добычи, ринулась за мной.

Мгновение – и мы оказались снаружи, перед домом, кружа в смертоносном танце клинков; прохожие отпрянули в стороны, поспешно огибая нас. Сибилла была стремительна, точно ртуть, волосы ее, стянутые узлом на затылке, растрепались и реяли вокруг разгоряченного лица, так что даже сейчас, в тот ужасный миг, когда мне грозила верная смерть, я видел, как она была прекрасна, словно мстительный – и беспощадный – ангел.

Скарклиффа она не заметила. Он отвел Шафрана на другую сторону улицы и оставил в нескольких домах от того места, где мы сражались, а сам смешался с толпой. Вдруг он рванулся вперед, всем своим грузным телом устремившись на Сибиллу, словно таран. Они столкнулись с отчетливым глухим стуком, и она пошатнулась, теряя равновесие на неровной мостовой. Шпага вылетела из ее руки – именно такого случая я и ждал. Едва Сибилла, зарычав от злобы и выхватив из-за голенища нож, развернулась к Скарклиффу, я бросился к ней и взмахнул шпагой, исполненный решимости покончить с ней раз и навсегда. Мой выпад разминулся с целью всего лишь на волосок; в последний момент Сибилла успела пригнуться и отпрыгнуть. На краткий миг, который показался вечностью, наши взгляды скрестились. Я преграждал ей путь к дому.