Даниэла Стил - Паломино

– Нет, – Тейт по-прежнему шептал, поднеся губы к ее уху и целуя Сэм в шею. – Я сказал это, потому что так оно и есть. Я много думал о тебе после той нашей встречи. Ты хочешь примерно того же, чего хочу и я, Сэм. – Голос Тейта зазвучал громче, он взял ее за руки. – Но ты хочешь, чтобы я облек мои чувства в слова. А я к этому не привык. Проще сказать «я хочу переспать с тобой», чем «я тебя люблю». Однако я еще ни одну женщину так не желал, как тебя.

– Но почему? – хриплым шепотом спросила Сэм, и в ее резко воспалившихся глазах заполыхала боль, которую причинил ей Джон.

– Потому что ты такая очаровательная… – Тейт осторожно прикоснулся могучей рукой к груди Саманты. – Потому что мне нравится, как ты смеешься… нравится твоя манера говорить… и ездить на этом чертовом коне, которого неизвестно зачем купила Каро… нравится, что ты работаешь как вол наравне с мужиками, хотя тебе вовсе незачем так надрываться… А еще потому, – он ухмыльнулся, и его руки скользнули вниз по ее талии, – что мне нравится твой милый задик.

Саманта рассмеялась в ответ и ласково убрала его руки.

– Разве это не достаточно веские причины? – жалобно воскликнул Тейт.

– Веские для чего, мистер Джордан? – Саманта дразняще прищурилась и, отвернувшись от Тейта, принялась убирать со стола.

Но донести тарелки до раковины не успела: Тейт отобрал их, поставил на стол, потом легко подхватил Сэм на руки и вынес из гостиной в длинный коридор, который вел в ее комнату.

– Туда, Саманта? – В голосе Тейта звучала несказанная нежность, а глаза прожигали ее насквозь.

Саманта хотела остановить его, сказать, чтобы он вернулся назад, но не смогла. Она лишь кивнула и сделала неопределенный жест, указывая на коридор. А потом, хихикнув, попыталась отстраниться.

– Не надо… перестань, Тейт! Сейчас же поставь меня на пол!

Он тоже засмеялся, но не послушался и пошел дальше, остановившись только у полуоткрытой двери в конце коридора.

– Это твоя комната?

– Да, – Саманта скрестила руки на груди, а он прижимал ее к себе, словно маленького ребенка. – Но я тебя сюда не звала.

– Правда? – Он поднял одну бровь и, переступив порог, с интересом огляделся.

Затем, не тратя лишних слов, положил Саманту на кровать и порывисто поцеловал в губы. Игры внезапно окончились, и бешеная страсть, прорвавшаяся наружу, застала Саманту врасплох. Она опешила от его напора, от жгучих прикосновений его жадных губ и рук, от тяжести вдруг навалившегося тела… Буквально в следующий миг Тейт уже лежал рядом, а ее одежда – да и его тоже – куда-то исчезла… словно растаяла… Саманта вокруг ничего не замечала, лишь чувствовала прикосновение его нежной плоти, его ласковых рук… они постоянно шарили по ее телу, воспламеняя кровь… Длинные ноги словно захватили Саманту в капкан, а губы жадно пили ее поцелуи. Он прижимал ее все ближе и ближе, пока она не сдалась и сама не прижалась к нему, тихонько постанывая, сгорая от нетерпения… И тут он неожиданно отстранил Саманту, и она увидела в его серьезных глазах немой вопрос. Тейт Джордан никогда не овладевал женщиной насильно и ее не собирался принуждать. Ему нужно было получить подтверждение, что она хочет отдаться ему, и когда он поймал ее взгляд, Саманта молча кивнула. В следующую секунду он вошел в нее, вошел глубоко, с размаху. Она вскрикнула от удовольствия, а он проник еще глубже, и Саманта, издав новый стон, понеслась навстречу экстазу. И это повторялось снова, и снова, и снова…

Казалось, прошла целая вечность, когда он наконец лег рядом с Сэм. В комнате было темно, дом погрузился в тишину. Большой, могучий мужчина, насытившись любовью, блаженно вытянулся на постели, и Сэм счастливо зажмурилась, почувствовав, как нежные губы касаются ее шеи.

– Я люблю тебя, Белогривка. Люблю.

Это звучало так искренне, но Саманте все равно захотелось спросить:

– Правда?

Неужели правда? Неужели ее снова кто-то полюбил? Полюбил по-настоящему и не причинит ей боли, никуда от нее не уйдет? Слезинка выкатилась из уголка глаза и капнула на подушку. Тейт печально посмотрел на Саманту и кивнул головой. Притянув ее к себе, он принялся ласково укачивать Сэм, тихонько приговаривая, как бормочут, успокаивая раненое животное или совсем крошечного ребенка:

– Все хорошо, малышка. Все теперь хорошо. Я здесь, с тобой…

– Извини… – Слов было почти не разобрать, потому что из груди Саманты вырвались громкие рыдания: казалось, тоска, жившая в ее душе, вылетела наружу, словно стая птиц.

Так продолжалось около часа; они лежали, сплетясь в объятиях, а когда наконец Сэм выплакала все слезы, по телу Тейта пробежала уже знакомая дрожь… Саманта невольно улыбнулась и прижалась к нему теснее.

– Все в порядке? Ты успокоилась? – Голос Тейта резко рассек тишину темной комнаты.

Саманта молча кивнула.

– Отвечай!

– Да.

Однако он не шевелился, пристально вглядываясь в ее лицо.

– Ты уверена?

– Да.

И Саманта своим телом дала ему понять то, что не могла выразить словами благодарности: выгнув дугой спину, она слилась с ним воедино, и он испытал ничуть не меньшее наслаждение, чем она. Тела их тесно переплелись, Саманте ни с кем еще не было так хорошо, и, заснув наконец на одной кровати с Тейтом Джорданом, она счастливо улыбалась.

Когда наутро зазвонил будильник, Саманта медленно пробудилась, и на ее губах опять заиграла улыбка – Сэм ожидала увидеть рядом с собой Тейта. Но вместо этого увидела под маленькими часами записку. Тейт оставил ее в два часа ночи, перед тем, как потихоньку выскользнуть из спальни Саманты. Это он завел будильник и черкнул несколько слов на клочке бумаги. Записка содержала всего одну фразу: «Я люблю тебя, Белогривка!»

Прочитав это, Саманта откинулась на подушку и, улыбнувшись, снова закрыла глаза. И на сей раз из-под ресниц не выкатилось ни слезинки.

К концу рабочего дня Саманта выглядела такой же свежей и бодрой, как и в начале, и, поглядев, как она с улыбкой вешает седло на крючок, Джош недовольно пробурчал:

– Ну, ты даешь! До чего же ты выносливая, Сэм! Три недели назад ты под конец дня еле ходила – совсем без сил была. А теперь резво спрыгиваешь с этой проклятой лошади, и глаза у тебя в шесть часов вечера блестят, как утром, когда ты только-только проснулась. Мне на тебя даже глядеть тошно. Получается, что теперь тебе впору меня тащить домой на руках. На заднице у меня живого места не осталось, а к рукам больно прикоснуться – так я натер их, гоняясь с арканом за бычками. Может, тебе нужно поменьше сачковать и побольше работать?

– Да я больше вас сегодня вкалывала, придира!

– Ах, вот как? – шутливо рыкнул на Саманту Джош и, когда она проходила мимо, легонько шлепнул ее своей шляпой.