Дженнифер Арментроут - Холодные объятия

Зейн взял меня за руку и повел вверх по лестнице.

– Теперь… когда вернулся, сама знаешь кто… конечно же, он хочет быть уверен, что ты в безопасности.

Я пропустила эти слова мимо ушей.

– Все было совсем не так, Зейн. Он говорил что-то еще, но слишком тихо, и я не разобрала. А потом он заговорил о том, что подозревает кое-что.

– Что именно?

– Я не знаю. – Расстроенная, я резко выдернула руку. – Я не расслышала, да еще эти дурацкие окна повылетали. – Я обернулась и посмотрела вниз. Осколки стекла поблескивали на полу, как капли дождя. – Но я действительно ничего не делала.

– Я тебе верю.

Мой взгляд отыскал его глаза.

– И я не доверяю твоему отцу.

– Лейла, – вздохнул он, отступая назад. – Между вами возникли очевидные проблемы, и я все прекрасно понимаю. Он очень многое утаивал от тебя.

– Это точно, – пробормотала я.

Он переминался с ноги на ногу.

– Но если он просит кого-то из ребят присматривать за тобой, так только потому, что беспокоится о тебе.

– И потому, что не доверяет мне.

– И это тоже, – признал он. – Послушай, ты должна понять. Ты…

– Соврала. Я знаю. Но он тоже обманывал меня, и куда серьезнее.

Зейн уставился на меня так, будто собирался объяснить, что злом зла не поправишь, а потом снова вздохнул:

– Ладно, проехали. Я стащил за ужином кусок жареной курицы. Холодной, как ты любишь.

– Кажется, мне приказали идти в свою комнату, – сказала я раздраженно.

Он закатил глаза и потянулся, чтобы схватить меня. Я отпрыгнула назад, и он проказливо усмехнулся:

– Идем, или я отнесу тебя на руках.

– Господи, ты с возрастом становишься деспотом.

Зейн подмигнул мне:

– Ты еще не знаешь, на что я способен. Даю тебе две секунды.

– Две секунды? А как же твое фирменное «Марш за мной»? – Я завизжала, когда он снова попытался меня схватить. – Ладно. Я пойду сама.

Его ухмылка стала шире.

– Я знал, что ты умница.

Я показала ему язык, и он рассмеялся, но я все-таки пошла за ним по коридору в его спальню. Живот заурчал в предвкушении холодной жареной курицы, но мои мысли все еще витали в атриуме на первом этаже, и по какой-то неясной причине я думала о флаконе с молочно-белой субстанцией.

Мне хотелось знать, что это было.

Бабочки-паразиты свили колючее гнездо у меня в животе и теперь пытались прогрызть себе путь на волю. Никогда еще я так не боялась школы.

– Ты уверена, что тебе уже лучше? – спросила Стейси, вышагивая вокруг меня, пока я доставала учебники из своего шкафчика в раздевалке. – У тебя такой вид, будто ты сейчас грохнешься в обморок.

– Я прекрасно себя чувствую. – Перекидывая сумку через плечо, я выдавила из себя улыбку – наверное, наводящую ужас. Рана, которую нанес Страж, почти не напоминала о себе, хотя из головы не шел Томас, который так и не объявился.

Бэмби растянулась вокруг моего живота.

Плохая девочка.

– Так ты рада? – спросила Стейси, подхватывая меня под руку.

У меня в горле будто застрял комок шерсти.

– Ты о чем?

– Ну, что Рот вернулся? – Стейси взвизгнула так, что у меня заложило уши.

Смертоносные бабочки снова принялись за работу. События последних двух дней и страх перед возвращением в школу вызвали приступ бессонницы, и мне так и не удалось сомкнуть глаз. Втайне я надеялась, что Зейн пропустит охоту на демонов и останется со мной, но он этого не сделал, а просить не хотелось. Это уж слишком.

– И, пожалуйста, не злись на меня, потому что я действительно не знаю, что между вами произошло, но вчера он выглядел чертовски сексуально.

Мое сердце сжалось от боли. Прекрасно. Надеюсь, мои надежды на то, что его физиономию разнесло от герпеса, оправдаются.

– Никакого восторга я не испытываю, – ответила я наконец.

Она затихла, пока мы шли по коридору. Странное ощущение, вызванное тем, что я не видела мерцающих душ учеников, отвлекало меня от надвигающейся встречи с Ротом.

– Хочешь, я найму кого-нибудь, чтобы ему вмазали как следует? – вдруг предложила Стейси. – Среди моих знакомых киллеров нет, но я уверена, что Сэм сможет подыскать нам подходящую кандидатуру по Интернету.

Я громко рассмеялась.

– Наверное, сможет, но я против. Все нормально.

– Ну, если передумаешь… – Она забежала вперед, открывая дверь в кабинет биологии. Еще не переступив порог, я уже знала, что его нет в классе. – Дамы вперед и все такое.

Улыбаясь через силу, я заняла свое место на задней парте. Миссис Клео до сих пор не оклемалась, так что за учительским столом восседал мистер Такер, старательно игнорируя обожающие взгляды девчонок, устроившихся в первом ряду.

Стейси села рядом со мной, и я достала учебник. Класс постепенно заполнялся. Я увлеченно рылась в пенале, выбирая авторучку, и остановилась на фиолетовой, которая выглядела так, будто ее искупали в блестках… в общем, как Кеша [11].

Прежде всего я уловила запах. Порочный, сладковатый аромат словно дразнил обоняние. Мои пальцы сжали авторучку, когда атмосфера в классе изменилась. Нет, не от напряжения; я как-то раньше не обращала на это внимания, но Рота всегда сопровождало это томное чувство пофигизма.

Крошечные волоски на моем затылке уже стояли дыбом – свидетельство того, что он рядом. Не только потому, что Стейси напряглась рядом со мной. Во мне говорило шестое чувство, которое распознавало его на глубинном, интимном уровне.

Я даже глаз не подняла, когда услышала, как заскрежетали по полу ножки стула перед нашей партой, но он был так близко, и чертовски пронзительная боль снова вцепилась в горло и грудь. Я не хотела страдать из-за него; скорее, согласилась бы промотать пленку жизни вперед и оказаться в будущем, где от жгучей боли останется лишь легкое недомогание.

– Приятно видеть, что ты с нами, а не в секте.

При звуке его глубокого бархатистого голоса дрожь пронеслась по моей коже. Я сделала глубокий вдох и тотчас пожалела об этом. Его запах был повсюду, и я практически ощущала его вкус. Я невольно подняла голову, и остатки разума улетели в соседнее окно.

Рот смотрел на меня сверху вниз своими янтарными глазами в обрамлении густых черных ресниц. Его волосы разметались в художественном беспорядке, касаясь арок бровей. Полные губы, вопреки моим ожиданиям, не изогнулись в усмешке, когда он заговорил со мной.

Я промолчала, и через несколько секунд его губы сжались в тонкую линию, и он отвернулся, усаживаясь за парту. У меня в груди закололо, когда я уставилась ему в спину. Под светло-голубой рубашкой его плечи были неестественно напряжены, и мне бы следовало испытать удовлетворение от сознания того, что ему неуютно. Кто бы мог подумать, что Кронпринцу Ада бывает неуютно? Но от этого открытия мне почему-то не стало легче.