Филиппа Грегори - Любовник королевы

С мсье Ранданом Уильям оставался вежлив и учтив, как и надлежало быть дипломату. Глядя на Сесила, можно было подумать, что время на стороне англичан и он готов вести эти переговоры месяцами подряд. Но его было в обрез. От успеха почти невероятной авантюры сейчас зависела судьба Англии.

Наконец Сесилу и Рандану удалось договориться об условиях посещения Эдинбурга. Француз отправил своего человека в Лейтский замок, приказав ему уведомить регентшу, что через неделю он прибудет к ней для получения указаний. Вернувшись, гонец сообщил: Мария де Гиз страдает от водянки, однако готова увидеться с мсье Ранданом и передать ему распоряжения по переговорам.

– Думаю, я доставлю вам немало хлопот своей несговорчивостью и неуступчивостью, – с улыбкой сказал Сесилу Рандан. – Надо знать Марию де Гиз! Уж она-то никак не настроена отдавать королевство своей дочери в руки захватчиков.

– Мы всего-навсего добиваемся, чтобы французские войска не вступали в Шотландию, – невозмутимо ответил ему Сесил. – Мы здесь отнюдь не захватчики, даже наоборот, защищаем шотландцев от вторжения.

Мсье Рандан лишь пожал плечами.

– Рассказывайте мне! Королева Шотландии одновременно является и королевой Франции. Она вправе посылать своих подданных в любой уголок обеих стран. Для нашей королевы Франция и Шотландия едины. Ведь ваша Елизавета повелевает своими подданными так, как считает нужным? – Француз театрально засмеялся. – Пожалуй, за исключением ее шталмейстера. Мы слышали, что он ею командует.

Это было явным оскорблением, но улыбка на лице Сесила даже не дрогнула.

– Мы должны обеспечить соблюдение договоренности, по которой французские войска покинут Шотландию, – спокойно повторил он то, что говорил уже не раз. – Иначе война будет продолжаться, принося потери и Англии, и Франции.

– Я исполню то, что мне прикажет ее величество, – с пафосом заявил мсье Рандан. – Завтра мы приедем в Эдинбург, и я незамедлительно отправлюсь к ней. Она даст мне свои указания. Боюсь, вам придется с ними согласиться.

Сесил поклонился, всем видом показывая, что перевес на стороне противника, а ему не остается ничего иного, как скрепя сердце подчиниться.

Однако мсье Рандан так и не встретился с регентшей, не получил от нее указаний и не явился с ними к Сесилу. Ночью Мария де Гиз скончалась.

В середине июня из Шотландии пришло известие, о котором Елизавета была предупреждена еще неделю назад. Каждый день она надевала официальное платье, садилась под балдахин и ждала, когда какая-нибудь фрейлина сообщит ей о приезде запыленного и уставшего человека от Сесила. Наконец это случилось, и Роберт Дадли сам провел гонца к королеве сквозь толпу почтительно расступавшихся придворных.

Елизавета вскрыла письмо и принялась читать. Дадли стоял рядом, совсем как второй правитель, и через ее плечо тоже просматривал написанное, словно имел на это право.

– Боже милостивый, – прошептал Роберт, добравшись до той части письма, где Сесил сообщал о внезапной смерти Марии де Гиз. – Елизавета, тебе же чертовски повезло!

Краска залила лицо королевы. Она подняла голову от письма и улыбнулась придворным.

– Бог явил нам свое милосердие, – начала она. – Мария де Гиз скончалась от водянки. Французы в смятении. Сесил пишет, что начал переговоры о скорейшем заключении мира с Францией.

Фрейлина, брат которой служил под командованием лорда Грея, радостно вскрикнула. Остальные восторженно зааплодировали.

– Мы победили французов, – провозгласила Елизавета. – Сам Господь, видя справедливость нашего дела, поразил злейшего врага Англии – Марию де Гиз. Пусть это послужит предостережением остальным. Теперь все видят, что Бог на нашей стороне.

«Вот-вот, – произнес про себя Роберт, беря Елизавету за руку и тоже поворачиваясь лицом к придворным, как и подобает правителю в минуту триумфа. – Только кто бы подумал, что Бог изберет своим орудием такого хитрого проныру, как Уильям Сесил?»

– Разве это не чудо? – шепотом спросила его ликующая Елизавета.

– Я вижу в случившемся не десницу Божью, а руку человека, подосланного убийцы, – ответил Роберт, внимательно следя за выражением ее лица.

Взгляд темных глаз королевы не дрогнул ни на мгновение. Роберт понял, что она все знала заранее. Ожидание гонца было спектаклем для придворных. Елизавета не сомневалась в скорой смерти Марии де Гиз уже в день их помолвки, когда в ее состоянии и настроении вдруг произошли разительные перемены.

– Что за странные фантазии, Роберт? – Королева слегка нахмурилась. – Сесил пишет, что она умерла от приступа водянки. Но сколь своевременно наступила ее смерть! В этом и заключается чудо, да хранит Господь ее душу.

– Аминь, – сказал Роберт.

В июле стало совсем тепло. Теперь Эми каждый день выходила из дому и гуляла по саду Хайдов. Вестей от Роберта по-прежнему не было, и она не знала, куда они с Лиззи поедут после Денчворта. Эми больше не питала надежд вернуть мужа, если только Бог не сотворит чудо.

Один из малолетних детей Хайдов, только-только научившийся ходить, проникся к Эми особой симпатией. Завидев ее, он сразу же протягивал к ней пухлые ручонки и кричал: «Ми-ми!»

– Эми, – с улыбкой поправляла она малыша. – Можешь сказать: «Эми»?

– Ми-ми, – серьезно повторял ребенок.

Одинокая, лишенная радостей материнства, Эми откликалась на чувства малыша. Она качала его на коленях, напевала ему песенки, рассказывала истории, а днем позволяла спать в ее постели.

– Ты только посмотри, как она привязалась к нашему малышу, – одобрительно сказала мужу Алиса. – Если бы Господь послал ей детей, какой замечательной матерью она была бы. До чего же несправедливо, что она никогда не понянчит своего ребенка.

– Да, – равнодушно согласился Уильям.

– Маленький Томас любит ее, – продолжала Алиса. – Только о ней и спрашивает. Она для него лучше всех нянек.

Мистер Хайд кивнул и заявил:

– Тогда наш ребенок – единственный человек во всей Англии, кто питает к ней симпатию.

Утром они пошли прогуляться вдоль реки. Дул прохладный ветерок, что было даже приятно, поскольку ближе к полудню июльское солнце снова начнет печь.

– У меня есть для тебя новости из Шотландии, – сказал Елизавете Роберт. – Самые лучшие из тех, что ты получала оттуда.

– Какие?.. – спросила она и сразу насторожилась.

Сесил утверждал, что никто не привозит в Лондон новости быстрее, чем его люди. Что же такое Роберт мог проведать раньше ее?

– У меня есть по паре слуг в Ньюкасле и Эдинбурге, – со своей всегдашней небрежностью продолжал Дадли. – Один из них прибыл сегодня на рассвете. Словом, Сесил убежден, что заставит французов принять наши условия. Его слуга сказал моему, что Уильям написал жене, чтобы ждала его домой к середине месяца. Если учесть, что Сесил любое дело доводит до конца, это значит… он близок к заключению мира с французами.