Филиппа Грегори - Любовник королевы

Прекрасное утро конца августа перешло в такой же замечательный день. Год назад Эми восторгалась бы красотами природы. Сегодня она молчала, не замечая, попросту не видя их. Справа от нее в небе вился жаворонок, прилетевший с пшеничного поля. Он поднимался выше и выше, сопровождая каждый взмах крыльев веселым щебетанием, но Эми не слышала и этой песни. Ее лошадь поднималась по холмам, спускалась в лесистые долины, шла мимо плодородных полей. Эми ни на что не смотрела. Лиззи несколько раз пыталась вовлечь ее в разговор, но слышала лишь односложные ответы, а потому оставила свои попытки.

Они остановились у ручья, чтобы напоить лошадей и освежиться самим. Эми отогнула вуаль своей шляпы. Лиззи встревожила необычная бледность лица подруги.

– У тебя что-то болит? – спросила она.

– Да.

– Так ты не сможешь ехать дальше? – испугалась Лиззи.

– Смогу. Все как обычно. – Эми вздохнула. – Мне пора к этому привыкнуть.

Слуги с телегой уехали вперед. Лиззи не торопила Эми, зная, что к вечеру они так и так доберутся до Камнора.

Городок встретил их кудахтаньем потревоженных кур и лаем уличных собак. Эми и Лиззи проехали мимо церкви с красивой четырехугольной каменной башенкой колокольни. Она была старой, ее окружали такие же древние толстоствольные тисы. Над башенкой развевался флаг с гербом Елизаветы, но Эми даже не взглянула на него. Глинистая улица изгибалась между незатейливыми деревенскими домами, похожими один на другой, крытыми соломой.

Усадьба Камнор-Плейс находилась несколько дальше и примыкала к кладбищу, отгороженному полуразрушенной стеной из известковых плит. К ней вела аллея, тоже окаймленная тисами. Оказавшись в их тени, Эми вздрогнула, словно попала из лета в зиму.

– Потерпи, осталось совсем немного, – решила ободрить ее Лиззи.

– Знаю.

Миновав каменную арку, женщины въехали во двор перед домом.

Заслышав лошадей, миссис Форстер поспешила навстречу гостьям и крикнула еще издалека:

– Добро пожаловать! Путешествовать в такое время – одно удовольствие. Должно быть, вы даже не заметили, как доехали к нам.

– Да, мы быстро добрались, – ответила Лиззи, оглядываясь на молчаливо сидящую Эми. – Вот только леди Дадли, как мне кажется, очень устала.

– Как вы себя чувствуете, ваша светлость? – спросила миссис Форстер.

Эми так же молча откинула вуаль.

– Боже, какая вы бледная! – всплеснула руками хозяйка. – Поскорее слезайте с лошади. Еще немножко – и вы отдохнете.

Подошел конюх. Эми неуклюже спешилась. Миссис Форстер взяла ее за руку и повела в большой зал с высоким потолком, где в громадном старинном камине потрескивали дрова.

– Не желаете ли выпить эля? – предложила хозяйка.

– Благодарю вас, – почти шепотом ответила Эми.

Миссис Форстер усадила ее в громоздкое кресло возле очага и послала слугу за элем и кружками. Лиззи уселась рядом.

– Вот вы и добрались, – подытожила миссис Форстер и замолчала, выбирая самую безобидную тему для разговора.

Спрашивать о придворных новостях было бы равносильно удару наотмашь. Миссис Форстер и сама слышала сплетни, достигавшие Камнор-Плейса. Поведение королевы и мужа этой бледной, уставшей женщины становилось все более дерзким и вызывающим. Вся страна знала, что Роберт Дадли ведет себя как будущий король, а Елизавета в присутствии своего шталмейстера млеет и готова выполнить любую его прихоть.

– Этим летом нам повезло с погодой, – сказала миссис Форстер, не найдя иных тем.

– В самом деле, – поддакнула Лиззи. – Вот только жарко. Но для урожая, наверное, это благо.

– Я ничего не смыслю в подобных делах, – быстро ответила миссис Форстер, всем своим видом давая понять, что она состоятельная нанимательница прекрасной усадьбы, а не жена фермера. – Об урожае нужно спрашивать в деревне.

– Он окажется очень хорошим, – сказала Эми. – Благодарение Богу, у всех нас будет достаточно хлеба.

– Да, конечно, – растерянно произнесла миссис Форстер.

Неловкое молчание было прервано появлением слуги, принесшего эль.

– Забыла вам рассказать. У нас гостит миссис Оуэн, – оживилась хозяйка. – Это мать нашего землевладельца, мистера Уильяма Оуэна. Думаю, ваш муж… – Миссис Форстер умолкла, напряженно соображая, как безопаснее всего закончить эту фразу, и неуклюже вывернулась: – Мне думается, Уильяма Оуэна хорошо знают при дворе. Может, он знаком и вам, леди Дадли?

– Мой муж хорошо его знает, – все тем же бесцветным голосом ответила Эми. – Он очень высокого мнения о нем. Это я слышала.

– Его мать оказала нам честь, согласившись остаться у нас на длительное время, – с гордостью сказала миссис Форстер, воспрянув духом. – Вы встретитесь с нею за обедом. К этому времени вернется и мистер Форстер. Он поехал навестить наших соседей и велел мне устроить вас со всеми удобствами.

– Как любезно с его стороны, – равнодушно и устало отозвалась на это Эми. – Я сейчас прилегла бы с дороги.

– Конечно-конечно. – Миссис Форстер засуетилась, поднялась со стула. – Ваша комната прямо над этим залом, окном на дорогу.

Вот и первый признак того, что Эми здесь не слишком-то хотели видеть. В прошлый раз ей отвели лучшее помещение, расположенное в другом конце дома.

– Идемте со мной, – сказала миссис Форстер.

Они вышли из зала через двойные сводчатые двери, миновали кладовую с каменным полом и оказались возле такой же винтовой лестницы.

– Вот ваша комната. – Хозяйка указала на одну из двух одинаковых дверей. – Рядом разместится миссис Оддингселл.

По стене коридора тянулся деревянный карниз, фрагменты которого соединялись фигуркой ангелочка. Когда-то она была темной, как и весь карниз, но от частых прикосновений стала почти белой.

– Наверное, лет пятьдесят назад здесь был монастырь, – вдруг сказала Эми. – Этот ангелочек кому-то помогал молиться.

– Слава богу, королева избавила нас от католических предрассудков! – с жаром воскликнула миссис Форстер.

– Аминь, – благоразумно завершила эту щекотливую тему Лиззи.

Эми молча погладила деревянную щеку ангелочка, открыла тяжелую дверь бывшей кельи и вошла.

Миссис Форстер и Лиззи дождались, когда дверь закроется. Тогда они прошли в соседнюю комнату. Толстые стены гасили все звуки. Здесь можно было говорить, не опасаясь, что Эми услышит.

– До чего же она бледна, – вздохнула миссис Форстер. – Леди Дадли, часом, не больна?

– Очень устала с дороги… и вообще, – ответила Лиззи. – Почти ничего не ест. У нее не утихает боль в груди, но она говорит, что это от сердечных мук. Ничего удивительного. Эми все принимает очень близко к сердцу.

– Я слышала, у нее чуть ли не рак груди.

– Боль ее не оставляет, но никаких опухолей нет. А насчет рака – это еще одна лондонская сплетня, как и все прочие.