Филиппа Грегори - Любовник королевы

«Хитер, старый лис, – с неприязнью подумал Роберт. – Блестящий ход против меня. Более убедительной причины не придумаешь».

– Да, мы с тобой в опасности, – согласился он. – Но есть надежный способ обезопасить нас. Я тебе уже говорил. Елизавета, позволь мне развестись с Эми и жениться на тебе. Как только ты станешь моей супругой и у нас появится ребенок, все опасности исчезнут.

– Ах, Роберт, твои предчувствия оказались верными. Наши противники уничтожат тебя. Что же мне делать? Расстаться с тобой?

– Нет! – крикнул он, забыв о предосторожности.

Фрейлины, сидевшие у огня, сразу же повернулись в сторону окна. Не обращая на них внимания, Дадли подошел к Елизавете почти вплотную.

– Этого нельзя допустить. Ты не можешь расстаться со мною. Ты же любишь меня, а я – тебя. Расставаться, когда к нам пришло счастье, которого мы ждали столько лет?

Елизавета держала себя на железных канатах воли, кусала губы, чтобы не разрыдаться.

– Я должна это сделать. Любовь моя, не усугубляй моих страданий. У меня и так сердце разрывается.

– Ты говоришь мне это здесь? На глазах у своих фрейлин? Не хватало еще созвать весь двор!

– Роберт, а где еще я могу тебе это сказать? Наедине у меня не хватило бы сил. Ты и сам знаешь. Да, я говорю тебе это в присутствии других, где ты не можешь меня обнять, а я не забуду обо всем на свете. Обещай, что не станешь пытаться меня переубедить. Тебе нужно оставить меня и забыть мечтания о нашей женитьбе. Я должна отказаться от тебя и выйти за герцога Арранского, если он победит французов. А если нет – тогда за эрцгерцога.

Роберт мотнул головой, собрался возразить, но Елизавета опередила его:

– Это единственный способ остановить французов. Либо герцог Арранский, либо Карл. Нам нужны союзники в Шотландии.

– Ты готова променять нашу любовь на безопасность королевства?

– На меньшее я не согласилась бы. Хочу попросить тебя еще кое о чем.

– Ты же знаешь, мое сердце целиком принадлежит тебе. Что я могу для тебя сделать?

В глазах Елизаветы блестели слезы. Она протянула ему дрожащую руку.

– Роберт, ты останешься моим другом, даже если мы никогда уже не будем любовниками, даже если я выйду замуж за другого мужчину?

Дадли, равнодушный к взглядам фрейлин, медленно взял ее холодную руку, наклонился и поцеловал. Затем он встал на колени и поднял руки, как испокон веков делали люди, приносящие клятву верности. Елизавета наклонилась и приняла его ладони в свои.

– Я был и останусь твоим, – сказал Роберт. – Сердцем и душой. Ты была и останешься моей королевой. Ты единственная женщина, которую я любил по-настоящему. Если ты захочешь, чтобы я танцевал на твоей свадьбе, я сделаю это со всем блеском и изяществом. Если ты вызволишь меня из нынешнего плачевного состояния, я мгновенно верну радость нам обоим. Я – твой друг, возлюбленный на всю жизнь и супруг перед очами Господа. Только прикажи мне, Елизавета, и я буду рядом всегда, до самой смерти.

Они дрожали, не в силах отвести глаза друг от друга.

Выждав несколько тягостных минут, Кэт Эшли набралась смелости, подошла к ним.

– Ваше величество, люди будут говорить об этом.

Елизавета вздрогнула и выпустила руки Роберта. Он встал.

– Ваше величество, вам сейчас лучше отдохнуть, – сказала Кэт, затем перевела взгляд на бледное, застывшее от потрясения лицо Роберта. – Королеве нездоровится. Сэр, не усугубляйте ее состояние.

– Да принесет Бог здоровье и счастье вашему величеству, – порывисто произнес Дадли и поспешил уйти, чтобы королева не видела его лица, перекошенного отчаянием.

Отец мистера Хайеса родился в семье, арендовавшей земли Дадли. Поначалу он торговал шерстью, но сумел подняться выше и стать мэром Чизлхерста, отдал своего сына в школу, а потом отправил изучать законы и право. Когда отец умер, молодой Джон Хайес обладал небольшим состоянием и имел доходную профессию. Отношения с семейством Дадли он сохранил и был одним из немногих, кто не отвернулся от них в тяжелые годы правления Марии. Джон Хайес помогал матери Роберта составлять прошения о возвращении титула и имущества. Потом, когда на трон воссела Елизавета и звезда Дадли вновь начала подниматься, Хайес взялся управлять деловыми интересами Роберта в Лондоне и провинции. Заботами Джона все, во что вкладывал деньги сэр Роберт, приносило ощутимые, постоянно возрастающие доходы.

Эми любила останавливаться в доме Хайеса. Иногда туда приезжал и Роберт, чтобы поговорить с Джоном о делах, посоветоваться насчет новых вложений, сыграть в карты или поохотиться.

Эми и Лиззи прибыли в Чизлхерст около полудня. Сентябрьское солнце еще оставалось ярким и жарким, и Эми была рада поскорее укрыться от него в доме.

– Добро пожаловать, леди Дадли, – сказал Джон Хайес, целуя ей руку. – Рад, что вы снова у нас. Миссис Минчин проводит вас в вашу комнату. Вы ведь предпочитаете ту, что выходит в сад?

– Да, если возможно. Скажите, есть вести от моего господина?

– Он написал, что собирается приехать сюда через неделю, – ответил Джон Хайес. – Правда, точный день приезда не обозначил. Думаю, сэр Роберт и сам этого не знает, – с улыбкой добавил он.

Эми тоже улыбнулась.

«Конечно, откуда ему знать, когда королева соблаговолит отпустить его», – послышался в ее мозгу голос ревнивой жены.

Она сразу же сунула руку в карман и нащупала четки.

– Когда бы он ни приехал, я всегда рада видеть его, – сказала Эми и вслед за горничной пошла наверх.

В дом вошла Лиззи Оддингселл, с наслаждением откинула капюшон и принялась отряхивать пыль с дорожного костюма. Приведя себя в порядок, она сердечно поздоровалась с Джоном, своим давним и добрым приятелем.

– А леди Дадли неплохо выглядит, – сказал тот. – Я слышал, она очень больна.

– Неужели? Где же ты это слышал? – с подчеркнутым равнодушием спросила Лиззи.

Джон Хайес задумался.

– Пожалуй, в двух местах. Мне кто-то рассказывал в церкви. Еще об этом сообщал мой лондонский секретарь.

– Чем же больна леди Дадли?

– Секретарь говорил, что-то там в груди. То ли камень, то ли опухоль. Очень большая, вырезать невозможно. Говорили, что сэр Роберт решил расстаться с ней. Она согласилась уйти в монастырь и дать ему развод, поскольку не в состоянии родить ребенка.

Слушая это, Лиззи все плотнее сжимала губы.

– А что скажешь ты? – спросил ее хозяин дома.

– Ложь все это, – невозмутимо ответила она. – Как по-твоему, кто заинтересован в распространении всей этой клеветы? Кто придумал, что леди Дадли неизлечимо больна?

– Откуда мне знать? – Джон развел руками. – Как говорится, река глубока. Просто я слышал, что все зашло слишком далеко…

– До тебя дошел слух, что они любовники?

Мистер Хайес обернулся назад, не слышал ли кто, будто даже косвенное упоминание королевы и Дадли могло ему повредить. Коридор был пуст.