Сандра Браун - Чужое сердце

– Вот так лучше, – вздохнул он. Положив руку ей на поясницу, он пригнул ее к комоду и принялся расстегивать брюки.

– Только не сейчас.

– Заткнись.

Он попытался просунуть руку ей между ног, но она крепко их сжала. Тогда он снова ударил ее по голове, на сей раз сильнее. Она вскрикнула.

– Раздвинь ноги и заткнись! – рявкнул он.

– Я не хочу вот так.

– Уговорила, – произнес он бархатным голосом. Правда, лицо его было перекошено злостью. Намотав себе на руку ее волосы, он развернул ее к себе лицом, заставил опуститься на колени и уткнулся членом прямо ей в лицо.

– Если не хочешь так, сделаешь этак. Видишь, какой я? Так тебе больше нравится? – он крепче намотал на руку ее волосы. – Только попробуй сделать мне больно. Я повыдергаю тебе все волосы.

– Ну, хорошо, хорошо. Я поняла. – Она обернулась на спящего ребенка. По ее лицу катились слезы боли и унижения. – Только не в этой комнате.

– А мне нравится в этой.

– Только не здесь. Ребенок… – всхлипнула она.

– Черт, какая же ты уродина, когда начинаешь реветь.

– Клянусь тебе, я перестану. Только не заставляй меня…

– Ребенок спит, – шепнул Мерфи. – Но я могу его разбудить. Подумай сама, какой полезный урок он получит.

С этими словами он шагнул к кровати. Она обхватила его ноги.

– Не надо, прошу тебя! – еле слышно взмолилась она.

– Тогда делай, что тебе говорят.

Половина его кайфа проистекала от наблюдения за ней. С высоты своего роста он смотрел, как она взяла в рот его член, как быстро заработала губами и языком. Все понятно: эта сучка хочет отделаться от него как можно скорее.

Но и он не дурак. Сразу просек, что к чему, и потому держался как можно дольше, а когда кончил, издал ослиное ржание.

На их счастье, Майкл не проснулся.

После ужина он устроился перед телевизором. На всех каналах шли новости. Он щелкал пультом, ожидая, когда на экране появится лицо Ванны Уайт.

На одном из каналов его внимание привлекла симпатичная рыжеволосая телка. Он уже видел ее раньше, но не обращал внимания. Мордашка у нее была очень даже смазливая, а вот сисек почти не было. За ее правым плечом виднелось фото какого-то ребенка. Она с серьезным лицом говорила, глядя в камеру:

– …предоставлен самому себе. Его родители – наркоманы. Он не сразу найдет язык с приемной семьей. Но у него есть огромный потенциал… он может со временем стать здоровым, умным, эмоционально уравновешенным ребенком. Главное, внимание и забота со стороны приемной семьи, и он…

Мерфи слушал ее с нарастающим интересом. Наконец, рыжая закончила рассказывать свою историю и вновь передала слово глуповатому ведущему. Мерфи задумчиво покосился на мальчика, игравшего в углу с грязным тряпичным зайцем.

Блин, как же он действовал ему на нервы. Нет, шума от него почти никакого, малец уже усвоил, что лучше не путаться у него под ногами. И все равно он вечно мешал, особенно когда самому ему хотелось чего-то еще – потрахаться, нюхнуть дозу, да мало ли что.

В собственном доме он был вынужден жить с оглядкой. Из-за ребенка. Его баба вечно отчитывала ему, не по одному, так по другому поводу. Не делай этого – тебя может увидеть Майкл. Не говори того, ведь он может тебя услышать. Не смей того, не смей этого. Господи, да так недолго и свихнуться, к чертовой бабушке.

И эта тетка, социальный работник, вечно сует свой длинный нос не в свои дела. Не иначе как это она в последний раз науськала на него копов, когда он взялся в очередной раз вправить мозги дуре-женушке. Ну, поколотил он ее маленько. Зато по делу. Заслужила. Где это видано, чтобы мужик вернулся домой, а жены дома нет? Когда же наконец она объявилась, то отказалась отвечать, где была. Что, скажите, ему оставалось делать? Закрыть глаза и спустить все на тормозах? А эти ее бусы? Зря он, наверно, разрешил ей заниматься этой хренью. Слишком вольно она себя почувствовала.

Но самой главной его головной болью был пацан. Каждый раз, когда она позволяла себе взбрыки, то только из-за него. Если бы не этот идиот, жизнь была бы гораздо приятнее.

Усыновление, сказала та рыжая. Не обязательно для сирот, но и для детей, чьим родителям они безразличны и те хотели бы от них избавиться. Дети с гаражной распродажи. Черт, а ведь это мысль!

Мерфи посмотрел на жену. Та нанизывала бусы. Черт, она же с катушек съедет, если Майкла заберут насовсем. Ничего, рано или поздно свыкнется. Можно подумать, у нее есть выбор. Хотя кто знает, вдруг она вообще не станет заморачиваться, зная, что ребенок попал в приличную семью. Эх, знать бы, что это такое.

Ванна тем временем продолжила перебирать письма. Мерфи пил пиво, но его мысли постоянно возвращались к той рыжей. Вот кто решит все его проблемы. Черт, надо будет обмозговать это дело на досуге.

– Кэт!

– Господи! – Она вскочила и машинально прижала ладонь к груди, как будто испугалась, что сердце выскочит наружу. – Я не знала, что здесь кто-то есть.

В телестудии было темно и, как ей казалось, пусто.

– Никого, кроме меня. Я тебя ждал.

Алекс поднялся из-за стола с кресла ведущего и направился к ней. От страха Кэт приросла к полу.

В темноте телевизионные камеры с их десятками кабелей и шнуров, змеившихся по полу, словно некие электронные пуповины, были похожи на инопланетные формы жизни. Экраны мониторов были темны, словно незрячие, немигающие глаза. В этот поздний час, отдыхая от своих ежедневных трудов, оборудование телестудии обрело очертания монстров из кошмарного сна.

До недавнего времени такая глупая мысль даже не пришла бы ей в голову. Теперь же ей повсюду мерещились гоблины и привидения.

– Откуда ты знал, где меня искать? – спросила она.

– Мне сказали, что ты обычно выходишь через студию.

– Кто тебе это сказал? И как ты сам попал внутрь?

– Уговорил охранника.

– Им запрещено пускать внутрь посторонних. Только тех, у кого есть служебный пропуск.

– Старина Боб принял во внимание мои былые заслуги.

– Старина Боб?

– Мы с ним уже на «ты». Как только я сказал ему, что я бывший коп, он был только рад мне услужить. До того, как пойти в охранники, он служил в полицейском управлении Сан-Антонио.

– Как я вижу, профессиональная солидарность – полезная вещь.

– Верно. Она открывает многие двери, – сказал он, пожимая плечами. – Тебе холодно?

Как оказалось, она стояла, обняв себя руками за плечи.

– Немножко. Я даже этого не заметила.

– Или ты дрожишь из-за того, что произошло здесь сегодня днем?

Она пристально посмотрела на него.

– Откуда тебе это известно?

– Я был здесь.

– Ты был здесь? Но почему?

– Решил проведать тебя и оказался здесь сразу после того, как подъехали пожарные. В суматохе я заговорил старине Бобу зубы и прошел внутрь. Но в студию так и не попал, потому что она была оцеплена и меня отказались пропустить внутрь.