Сандра Браун - Держи меня крепко

Радуясь как мальчишки, что будут жить рядом с настоящими ковбоями, они отправились ужинать во флигель. Генерал ужинал в уединении в своей комнате, Энди и Лайон – в столовой.

– Ты довольна тем, как прошло сегодня интервью? – спросил он, нарушая тяжелую, давящую тишину, царившую в комнате с начала ужина.

– Да. Твой отец ведет себя поразительно естественно перед камерой. Нам часто приходится напоминать интервьюируемым, чтобы они говорили со мной, а не с камерой. С непривычки человек непроизвольно смотрит в камеру, но твой отец не обращал внимания ни на камеру, ни на свет. Он просто мечта для журналиста-телевизионщика.

– Похоже, твои ребята любят тебя.

Энди почувствовала, что за этим утверждением кроется гораздо больше, чем просто констатация факта.

– Мы уже много лет работаем вместе. Иногда мне приходится работать с другими группами, но это моя самая любимая команда. Все они очень хорошие профессионалы.

– Угу.

Энди так резко поставила стакан на стол, что вода пролилась на скатерть.

– Что это значит?

– Ты о чем?

– Это твое двусмысленное «угу».

– Тебе показалось, – сказал он с такой притворной искренностью, что ей захотелось закричать. – Если ты услышала в моем «угу» нечто большее, значит, твоя совесть нечиста.

– Ошибаешься.

– Тогда чего ты кричишь?

Его безмятежность привела ее в бешенство.

– Скажи Грейси, что сегодня я отказываюсь от десерта, – прошипела она, вскакивая со стула.

Уже у двери ее нагнал веселый голос:

– Приятных снов, Энди.

То, что он повторил ее же собственные слова, подслушанные из разговора с Лесом, до такой степени взбесило ее, что она больше не могла сдерживать свое бешенство. Энди резко обернулась.

– Иди к черту, Лайон, – сказала она елейным голоском и вылетела вон из комнаты.

Следующий день прошел успешно, хотя не без шероховатостей. Накануне вечером ребята выпили слишком много пива и теперь страдали от последствий. Но Энди не боялась, что это отразится на работе. Был случай, когда после бурной пирушки они сняли настоящий шедевр.

Генерал Рэтлиф вел себя так же раскованно, как вчера. На этот раз съемки проходили в оранжерее, где Энди впервые повстречалась с ним. Джеф снимал при естественном свете и только изредка, когда это было совершенно необходимо, просил Тони добавить освещения. Он даже разрешил оставить включенным вентилятор на потолке.

Было только одиннадцать часов утра, когда Джеф выключил свою камеру.

– Вот это да! Все прошло без запинки. Жаль, что этот фрагмент такой короткий. По-моему, вы оба только начали разговариваться.

– Если хотите, Энди, я с радостью готов продолжить, – удивил ее генерал.

– Я не хочу, чтобы вы переутомились.

– Отец, надо остановиться, пока ты действительно не устал.

– Я чувствую себя превосходно, Лайон. Правда. – Он слегка повернул кресло, чтобы посмотреть на сына, стоящего в противоположном углу комнаты. – Давайте продолжим.

– Джеф, что ты скажешь? – спросила Энди.

– Я готов. Мне ужасно нравится этот фон.

К ленчу они отсняли еще одну получасовку.

Лайон решил обедать с отцом, а для Энди и ее ребят Грейси накрыла в столовой. Покончив с обедом, они пили охлажденный чай и обсуждали отснятый материал и планы на завтрашний день.

– Я и не думал, что он такой молодец, – заявил Джеф. – Когда Лес сказал мне, что старине уже девяносто, я подумал: «Боже, что мы будем делать, если он начнет заговариваться или пускать слюни?»

Энди ощетинилась:

– Джеф, он может быть болен, но он не страдает старческим маразмом.

– Чего ты кипятишься, Энди? Я ничего не хотел сказать.

– У него потрясающее чувство юмора. Никак не ожидал. Чего стоит его рассказ о том, какой он никудышный стрелок, – попытался разрядить возникшее напряжение Джил.

– Здесь такая жарища, наверное, почище, чем в аду, – проворчал Тони, но его жалоба осталась без внимания.

– Интересно знать, что скрывает этот старик? – неожиданно сказал Джеф.

Судя по тому, как отреагировала на эти слова Энди, можно было подумать, что разорвалась бомба.

– Что ты имеешь в виду? – спросила она, резко повернувшись. – Почему ты думаешь, что он что-то скрывает?

Джеф пожал плечами:

– Лес сказал, что он не хочет рассказывать о войне, и, возможно, у него есть тайна, которую он хочет унести с собой в могилу.

– Лес сумасшедший. Ты же знаешь, что ему частенько приходят бредовые мысли.

– Которые в итоге оказываются абсолютной истиной, – заметил Джеф.

– Только не на этот раз.

– А ты уверена? Лес сказал, что ты собиралась подружиться с сыном, чтобы постараться выудить у него информацию. Ну и как? Нашла что-нибудь солененькое?

Какой-то звук позади них заставил их обернуться. Под аркой, ведущей в холл, стоял Лайон. Он смотрел на Энди, и глаза его были почти черного цвета. Обеими руками он так сжал соломенную шляпу, что костяшки его пальцев побелели.

– Я хотел предложить вам воспользоваться бассейном после ленча, – проговорил он. Казалось, слова даются ему с трудом. – Костюмы, полотенца – словом, все, что вам понадобится, вы найдете в купальной кабине.

Он нахлобучил шляпу и пошел к выходу, и звуки его шагов на каменных плитах отозвались в ушах Энди погребальным звоном.

Тони тихонько присвистнул. Джил неловко заерзал на стуле и уставился на свою пустую тарелку. Уоррен кашлянул.

Джеф нервно рассмеялся:

– Ладно, ладно, ладно. По-моему, мы рассердили ковбоя.

– Заткнись, Джеф, – взорвалась Энди.

– Тихо, тихо. Что это с вами обоими?

Спокойно, Энди. Только не смей расплакаться перед ними. Не думай о ненависти, которую ты прочла на лице Лайона. Не думай о поцелуях, подаренных человеком, который теперь тебя презирает. Не думай!

– По-моему, он ведет себя достаточно дружелюбно, – заметил Джил. – Но у меня такое ощущение, что ему хочется, чтобы мы поскорее убрались отсюда.

– Сначала он был категорически против всей этой затеи, но, как видишь, все уладилось. – Энди сделала глоток холодного чая, демонстрируя всю невозмутимость, на какую была способна.

– Ты от него что-нибудь узнала?

– Нет. И не подружилась. Лес на этот раз проиграл.

– Да?

– Да! – закричала она. Уже второй раз за последние несколько часов она не смогла сдержать свои эмоции. – Почему бы всем вам не пойти искупаться? Я присоединюсь через часок, после того, как сделаю наброски на завтра. Уоррен, я смогу просмотреть на мониторе отснятые пленки?

– Да, Энди. Я его настроил. Монитор в гостиной.

– Спасибо. Увидимся позже.

Войдя в свою комнату, Энди повалилась на кровать и закрыла лицо руками.

Внизу, в бассейне, веселились и дурачились ребята, но их смех лишь обострял ее боль.