Элоиза Джеймс - Три недели с леди Икс

Индия запротестовала, но Дотри стремительно и властно усадил ее на сиденье экипажа. Потом запрыгнул в экипаж сам, захлопнул дверь и приказал кучеру:

– Трогай!

Серые глаза Дотри притягивали Индию словно магнит, и она, как будто опасаясь чего-то, уставилась в окошко. На лугу паслись коровы, такие же сонные, как и она сама…

– При вас безотлучно должны находиться лакеи, – сказал Дотри. – Завтра же из Лондона пришлю своих людей.

– В этом нет надобности. – Голова у Индии буквально падала на грудь. – Служанка со мной целый день, а как только мы закончим крыло для прислуги, я найму для вас подходящий персонал. Завтра к вечеру прибудут списки из агентства по найму…

Как только они доедут до гостиницы, она повалится спать… Пока же ей с превеликим трудом удавалось сидеть прямо – она все время клонилась набок.

Очередное стремительное движение – и Дотри уже сидит рядом с ней. Устроившись в углу, он обнял Индию за плечи, прижал к своей широкой груди и приказал:

– Спи!

Индия тщетно пыталась высвободиться:

– Это непозволительно! И потом… я не намерена спать!

– Снова своевольничаешь. – В голосе Дотри звучало раздражение. – Послушай, я не собираюсь на тебе жениться, леди Икс, а ты не намереваешься выйти за меня замуж! К тому же о твоем «позоре» никто не узнает – а если б и узнал, кому какое дело?

– Но я не умею так спать!

– Что ж тогда не спи, – ответил Дотри, но объятий так и не разомкнул.

Продолжать сопротивляться было бы смешно и глупо. К тому же каждый мускул, каждая косточка тела Индии были благодарны за то, что ей не нужно сидеть, словно проглотив палку…

А Дотри, похоже, никакого неудобства не испытывал.

– С тех пор как мы виделись с тобой в последний раз, я и Роуз куда лучше узнали друг друга. Теперь она вдобавок к своему греческому учит французские глаголы в несовершенном времени. Вчера вечером она кругами ходила по библиотеке и декламировала нараспев: «Nous venions, vous veniez…»

А Индия слушала мерное и мощное биение его сердца – оно напоминало звучащую где-то вдали мелодию, исполняемую на пианино…

– Не понимаю, что это значит, – призналась она.

– Увы, ее ни один француз не поймет! У нее ужасное произношение – Роуз удивительно напоминает престарелую вдову, решившую на склоне лет выучить язык. Я пообещал найти ей преподавателя, но уже понимаю сложность задачи. Я до сих пор не смог подобрать для Роуз гувернантку – ни одна из кандидаток мне не по вкусу, и девчонка на меня сердится.

Индия как раз усиленно размышляла о подборе гувернантки для девочки, когда провалилась в сон…

Проснувшись, Ксенобия поняла, что лежит, и находится уже не в экипаже, а в какой-то комнате. В открытое окно дул свежий вечерний ветерок. И почему-то она продолжала слышать мерное биение сердца Дотри. А на ее спине покоилась тяжелая и теплая мужская рука…

Сердце Индии болезненно сжалось: она не могла припомнить, чтобы когда-нибудь кто-то обнимал ее во время сна. Даже в детстве…

Она села в постели и, поглядев на Дотри, сказала:

– Приветствую!

И тут сообразила, что они в номере гостиницы, а еще… что стряслось с ее прической? Ее пышные белокурые волосы разбросаны по плечам…

– Мне нравятся твои волосы, – заявил Дотри, перелистывая какую-то книгу.

– Они достались мне в наследство от матушки. – Голос Индии со сна звучал хрипловато. – А что ты читаешь?

– Книгу об изобретениях Леонардо.

Индия представления не имела о том, кто такой этот Леонардо, но не осмелилась спросить. Выражение глаз Дотри, наблюдающего за тем, как она подбирает волосы, вызвало у нее сразу два противоречивых желания: спросить, что еще ему в ней нравится, и стремглав бежать вон из комнаты. Полнейший абсурд!

Глубоко вздохнув, она скрутила волосы в тугой жгут. Но большинство шпилек куда-то бесследно исчезло…

– Я все их повытаскивал еще в экипаже, – сказал Дотри, наблюдая за ее бесплодными усилиями.

– Но какого… то есть зачем ты это сделал?

– А мне стало скучно. – Он извлек из жилетного кармана шпильку и протянул ей. – А знаешь, я мог бы у себя на фабрике изготовить шпильки куда лучше, с перегибом посередине. Они держали бы куда лучше…

Индия не поняла сути новации, но прямо сказать об этом показалось не слишком вежливым.

– Прошу извинить меня, мистер Дотри, за то, что я заснула так… ну, так, как не подобает леди…

– Торн.

– Что, простите?

– Ты обещала называть меня Торном, помнишь? Причем это мое жесточайшее требование. Слушай, мне надоела «леди Икс». Я буду называть тебя Индией – ведь так зовет тебя крестная, правда? А леди Икс – имя, более подходящее для дамы, способной предложить широкий спектр эротических услуг. Ведь ты не из таких, не правда ли?

Индия обожгла его взглядом.

– Прошу простить меня, сэр, но лучше мне удалиться к себе в комнату. Разумеется, я буду продолжать информировать вас о ходе работ…

– А вот о ходе работ ты мне почти ничего и не рассказала, – заметил Торн. – Вместо этого ты прислала мне такие счета, что за эти деньги можно оклеить обоями половину Ист-Энда!

И, протянув руку к звонку, он дернул за шнурок. Почти тотчас же на пороге возник хозяин гостиницы.

– Мы готовы отужинать, – объявил Торн.

Хозяин с поклоном удалился.

– Но я не могу… – стала отнекиваться Индия, чьи волосы вновь рассыпались по плечам и спине. Хотя ей казалось, что ее бедный желудок присох к позвоночнику…

– Если ты сейчас собираешься нести всякую околесицу насчет того, что не можешь позволить себе есть в обществе мужчины, то лучше даже не начинай! Я умираю с голоду, да и ты порядком проголодалась. И смертельно устала… К тому же ты сейчас не леди, а мой наемный работник – могу же я позволить себе отобедать с моим камердинером, не так ли?

Прежде чем Индия успела понять, что мучает ее сильнее – усталость или голод, вошел хозяин гостиницы с огромным подносом, сопровождаемый двумя служанками, которые несли столовое серебро и фарфор.

Когда стол был накрыт, Индия уже ни о чем не могла думать. Усевшись за стол, они с Торном отведали сперва тушеных устриц, затем ростбифа с фасолью и зеленым горошком и потрясающего пирога с сыром. Индия давным-давно так сытно не ела. К тому же выпила два бокала вина, а сейчас медленно и со вкусом допивала третий, наблюдая, как ест Торн.

– У вас весьма впечатляющий аппетит, – заметила Индия слегка испуганно.

– У тебя тоже, – отозвался Торн, уплетая вторую порцию зеленого горошка. – Не люблю женщин, которые едят как птички.

– У Лалы очаровательная фигурка, – вырвалось у Индии.

Подняв на ее глаза, Торн ухмыльнулся, показав замечательные белоснежные зубы:

– Мне это известно.

Индию от сытости вновь потянуло в сон, и она поставила на стол оба локтя. Даже не имея в детстве гувернантки, Индия знала, что такое совершенно непозволительно. Более того, что это непростительный промах…