Даниэла Стил - Игра в большинстве

Мартен была совершенно не такой, как Эшли, и он никогда в действительности не уважал ее, а просто был одержим ею. У него никогда не было к ней таких нежных чувств.

– Речь идет не обо мне и тебе, – напомнил Джеффри. – Речь идет о нем и тебе. Может быть, я появился как спасательный круг, чтобы не дать тебе утонуть. Но ты не утонешь и без меня. И, может быть, правильным решением для тебя будет кто-то другой, кого ты еще не знаешь, но кто станет идеальным партнером для тебя. Вероятно, я для тебя передышка, пока он не появится. Или, возможно, тебе лучше побыть даже какое-то время одной с девочками. Или все-таки выйти замуж за Маршалла. Ты разберешься, Эш. Ты умная девочка. Всегда была такой.

Он верил в нее, даже несмотря на то, что сама она считала себя совершенно запутавшейся.

– Спасибо. Теперь я окончательно сбилась с толку. – Все, что он говорил, было справедливо. – Спасибо за веру в меня, хотя я ее и не заслуживаю. Я не была умной все эти годы, когда он морочил мне голову, лгал и держал на привязи. Он говорил, что разведется с ней, как только я забеременела, и мы поженимся прежде, чем родятся девочки. А потом случалось то одно, то другое, и он всегда находил оправдание, которое звучало правдоподобно. Мне кажется, он никогда и не думал разводиться, просто не хотел потерять меня, поэтому придумывал отговорки, чтобы я оставалась с ним. Единственное, что заставило его предпринять какие-то шаги, – это давление со стороны совета директоров. Моя подруга Бонни и психотерапевт правы – ему жилось комфортно, и я сама в этом виновата. Я просто сидела здесь и ждала, когда он объявится на два дня, если только он не был в отпуске с семьей или у него не было более неотложных дел. Я всегда была десертом, а основным блюдом – его семья. И жена, вероятно, гораздо лучше помогает ему в карьере, чем смогла бы я. Я понятия не имею, как это делается, и даже ни разу не видела, что это такое. Я просто его люблю. И неожиданно он вдруг бросает ее, хотя до сего времени утверждал, что она его незаменимая помощница. Тогда кто я? Лишь девчонка для развлечения на стороне, – закончила она резко.

Сейчас она и чувствовала себя такой – шлюхой, и так же будет думать о ней его семья, особенно дети. Она оставалась в тени слишком долго, поэтому сейчас выглядит так же неприглядно, как и он.

– Я уверен, что ты была для него гораздо большим, – тихо сказал Джефф. – Ты не такая, чтобы служить лишь развлечением.

Он не мог даже представить ее в этом качестве и никогда не сможет. Она слишком порядочна, чтобы воспринимать ее так, но это та роль, на которую ее определили.

– Не будь так уверен, – грустно возразила Эшли.

Она была жестока к себе в эти дни, но считала, что заслужила это. И психотерапевт заставила ее трезво посмотреть на себя и на ситуацию и ответить на вопрос, почему оставалась с Маршаллом так долго, не получая того, чего хотела и заслуживала. Это случалось в связях с женатыми мужчинами – ты просто сидишь и надеешься и очень скоро превращаешься в ту, кем не хотела бы быть и никогда не ожидала, что станешь. Эшли всегда была высоконравственной, обладала чувством собственного достоинства, но внезапно превратилась в Ту Другую Женщину, считая это позором для себя.

– Я уверена, что для него все это началось просто как секс, – заметила Эшли, и у Джеффа создалось впечатление, что это правда. – Я была для него словно наркотик. Вначале он никак не мог насытиться мною, а затем попался на крючок. И он все еще на крючке. Но беда в том, что и я тоже. Он помешался на моем теле, а я помешалась на идее стать его женой. Может, это был чистый выпендреж – стремление выйти замуж за кого-то взрослого, важного и влиятельного. Брак с таким мужчиной кажется престижным, пока не начнешь понимать, что за всем этим стоит. Такой мужчина не получает высокое положение в честной игре. Он никогда не играет честно. Ему это не нужно. Ему принадлежит весь мир.

– Но ты ему не принадлежишь, Эш, – спокойно заметил Джефф.

– До сих пор принадлежала, – честно ответила она. – Но я не знаю, кому принадлежу теперь.

Она посмотрела на Джеффа, и он серьезно сказал:

– Единственный человек, которому ты можешь принадлежать, – это ты сама.

Он не ждал, что она будет принадлежать ему, а просто хотел всегда видеть рядом, если это устраивало их обоих. Но это пока еще не ясно. Единственное, что они оба знали, – они нравятся друг другу, их друг к другу влечет. Этого, конечно, недостаточно, чтобы строить будущее или прерывать восьмилетние отношения. Но это могло стать хорошим началом, если бы они оба были свободны. Но Эшли не была: над ней все еще давлели чувства к Маршаллу, как бы плох он ни был. Это, по-видимому, не изменило ее чувств к нему. Так что она все еще была на крючке. Как и Маршалл. И Джеффу хотелось бы знать, освободится ли она когда-нибудь. Он не стал задавать ей этот вопрос сейчас, потому что знал: она и сама не знает ответа и отчаянно его ищет, как затерявшуюся туфлю в платяном шкафу. Она знает, что туфля где-то здесь, но никак не может ее найти. Но Джеффу терпения не занимать – он готов ждать сколько потребуется.

Они оставались в пляжном клубе весь день, а к вечеру Джефф отвез их домой, в Малибу, но на ужин не остался. Сказал, что ему надо поработать над сценариями, и подумал, что Эшли тоже требуется время побыть одной, и не ошибся. Он не хотел сбивать ее с толку. И в воскресенье Джеффри весь день работал, Эшли убиралась в доме, играла с дочерьми, стирала и все это время старалась не думать о нем, а сконцентрироваться на Маршалле. Безусловно, то, что они снова встретились и обнаружили, что питают друг к другу чувства, не выходило у нее из головы, в то время как Маршалл теперь лежал на ее сердце как камень.

В субботу, перед тем как уехать, Джефф поцеловал ее, когда девочки ушли в дом и он знал, что они их не увидят. Он не хотел смущать и их тоже. Они любили отца, их отношения с ним были намного проще и чище, чем у Эшли. Поцелуй между ней и Джеффом был обжигающим.

– Я не хочу усложнять тебе жизнь, Эш, – сказал он с расстроенным видом, но всякий раз, когда она находилась рядом с ним, не мог устоять.

Именно поэтому он отказался остаться на ужин или встретиться с ней в воскресенье. Все это переворачивало и его жизнь с ног на голову. Он не хотел влюбляться без памяти в женщину, которую не мог заполучить и которая принадлежала другому. Но тем не менее это произошло, и единственное, что он мог сделать, – это нажать на тормоза и замедлить процесс, если уж не в состоянии остановить его.

– И не хочу тебя смущать, – продолжил он, снова поцеловав ее, и почувствовал, что говорит скорее сам с собой, потому что не хотел смущать и себя тоже.

– Все хорошо, – прошептала она и поцеловала в ответ. – Смущай меня. Кажется, мне это даже нравится.