Даниэла Стил - Алмазный браслет

– Неважно, в чем дело, но я не хочу тебя потерять. Не спеши с решением. Может, у нас все-таки есть шанс? – Лайам смотрел на нее с мольбой.

– И что тогда? – Она наконец повернулась к нему. – Куда это нас заведет? Тебе нужна женщина твоего возраста. Я старше тебя, у нас с тобой общее – только дела. Я консерватор по натуре, ты – возмутитель спокойствия. Над нами весь Париж станет смеяться. – Особенно если он явится на какой-нибудь прием без носков и в расписной рубахе. Она солидный человек, с серьезной репутацией, чего не скажешь о Лайаме. Он именно тот, кем себя называет, – «шальной художник». Вдобавок – друг Ксавье. Дети вообще придут в ужас, когда узнают. Да и сама она была в ужасе.

– Саша, мне не нужна женщина моего возраста. Мне нужна ты. – Он умолк на мгновение и вдруг спросил: – Ты меня стыдишься?

– Может, и так, – честно призналась она. – Но я не дам тебе возможности поставить меня в неловкое положение. Лайам, если бы я появилась с тобой в обществе, то выглядела бы стареющей искательницей приключений, изголодавшейся по сексу. У нас ничего не получится.

– Получится. Кое в чем ты абсолютно права. Ты в самом деле изголодалась по сексу, но никакая ты не искательница, тем более не стареющая.

– Дура, просто дура, – жалобно повторяла она, и Лайам поцеловал ее, желая приободрить. Веселиться Саша была не настроена, но не ответить на ласку было невозможно. Хоть она и решила прекратить в будущем всякие отношения с Лайамом, но мгновенно откликнулась на его прикосновение. Это было сильнее ее. Никогда в жизни Саша ничего подобного не испытывала, даже с Артуром, которого искренне любила столько лет. Но Артура больше нет. А Лайам – вот он, живой и… Она не успела опомниться, как тела их сплелись, и она с легким стоном кинулась с головой в омут страсти.

Когда они наконец насытились и, бездыханные, откинулись на подушки, на часах уже было без четверти десять.

– О боже! – ужаснулась Саша. – С минуты на минуту здесь будет Ксавье. Мы же с ним сегодня завтракаем.

Лайам рассмеялся.

– Тогда мне лучше сделать ноги. – Он поднялся и посмотрел на нее. – В жизни меня не влекло так ни к одной женщине. Когда можно будет вернуться?

– Никогда! – сурово отрезала Саша. – После завтрака я еду в аэропорт. Лайам, я говорю совершенно серьезно. – В голосе Саши была решимость, но убеждать ей надо было саму себя. Никогда в жизни Саша не испытывала такой растерянности и беспомощности. Она словно катила по «американским горкам», ведущим в пропасть. Ей представлялись картины одна ужаснее другой. Надо было брать судьбу в свои руки. – Я не допущу, чтобы это повторилось.

– Тогда ты действительно дура, – резюмировал Лайам. – А в это я не могу поверить. Вечером я тебе позвоню.

– Лайам, не надо. Я хочу с тобой работать. Ты потрясающий художник, тебя ждет большое будущее. Давай ограничимся этим. Не надо ставить все под угрозу.

– Ты хочешь сказать, что, если мы станем любовниками, ты меня представлять не будешь? Если так, то мне плевать на все ваши галереи и контракты! Ты для меня больше значишь! – с жаром воскликнул он.

– Ты сумасшедший, – произнесла Саша и села, уставясь на него в недоумении.

– Может быть. Родня мне это всю жизнь говорит. – Он уже натягивал одежду. Времени принимать душ не оставалось. Надо было исчезнуть до прихода Ксавье, иначе она его никогда не простит. – Тебе решать, Саша. – Он внимательно посмотрел на нее, словно искал ответа в ее глазах. Как же ему не хотелось уходить от нее! Эта ночь была лучшей в его жизни. В себе он был уверен – он влюблен, как мальчишка.

А Саша знала одно: она – взрослая женщина – потеряла голову. И ее надо было вернуть на место, причем быстро.

– Не звони мне, – сказала она, стараясь быть убедительной. Саша хотела, чтобы он воспринял ее слова всерьез. Этому безумию надо положить конец. А лучше было до него и не доводить. – Насчет работы я с тобой свяжусь.

– Одно к другому не относится, – резонно заметил Лайам, но Саша покачала головой. Он притянул ее к себе и запечатлел прощальный поцелуй. Саша стояла перед ним нагая и удивлялась, насколько ей с ним хорошо и легко. Один ужин, одна ночь – а ей уже кажется, что они знакомы всю жизнь.

– Ошибаешься! – В ее голосе звучало отчаяние. – Быть твоей любовницей и представлять твои интересы одновременно я не буду. – А еще она не будет немолодой подругой молодого мужчины. Никогда этого не признавала и не собирается изменять своим правилам.

Лайам поцеловал ее и молча вышел. Саша смотрела ему вслед. Да, так будет лучше. Никакого продолжения! Она твердо решила отныне соблюдать дистанцию. «Теперь, вот с этого момента, я его дилер, и ничего более». Она кинулась под душ, а когда вышла, раздался звонок. Саша испугалась, что вернулся Лайам, но звонил Ксавье – сказать, что выходит и будет через пять минут.

– Прекрасно, солнышко, – спокойно произнесла Саша, но руки у нее дрожали. – Я чуточку запоздаю. Встретимся в вестибюле через пятнадцать минут.

– Ты уже всем позвонила, кому хотела? – Судя по голосу, у Ксавье было прекрасное настроение. Должно быть, вчера хорошо повеселился. При мысли о том, что бы подумал сын, узнай он, с кем она провела всю ночь, Саша содрогнулась. Она чувствовала себя старой развратницей.

– Позвонила? – не сразу поняла она. – Ах, ну да… Конечно. Конечно. Я только чуть-чуть опоздаю. Пока. – Она опустилась на кровать. Ее трясло. То, что она сделала, было чистой воды сумасшествием. И этому надо положить конец. Она разумный человек, а Лайам не более чем испорченный великовозрастный мальчишка. Это у него кредо такое – никогда не взрослеть. Для пущей острастки она напомнила себе, что он еще и прелюбодействовал с сестрой собственной жены. Вряд ли это может говорить о его высоком моральном облике и благоразумии. Пускай у него и привлекательная внешность, но ведет он себя как безответственный мальчишка, да еще и гордится этим. И она себя так же повела. Надо ей быть благоразумной, раз уж Лайам на это не способен.

Саша побросала вещи в сумку, второпях оделась, причесала волосы и наложила косметику. И пятнадцатью минутами позже уже встречала в вестибюле сына, красивого и вполне довольного жизнью. Его походка и уверенный вид моментально напомнили ей о Лайаме. По образу жизни, отношению к действительности и поведению они были ровесники. Два юных хулигана.

– У тебя хорошее настроение, – заметил Ксавье. – Впервые вижу тебя с распущенными волосами. Тебе идет.

Саша в ужасе поняла, что забыла собрать в пучок волосы. В спешке она этого даже не заметила. И для Ксавье, и для нее самой это был верный знак: что-то не так. Раньше она распускала волосы только по особым случаям. Какой же сейчас особый случай?

– Спасибо за комплимент. Спешила очень.