Анна Рэндол - Принцесса-грешница

Клейтону и его новой жене удалось остаться в живых после русских, но они были на волоске от гибели. И Йен больше не позволит им рисковать.

– «Трио» – это англичане, да?

Йен едва увернулся от удара по ноге. Ему пришлось быстро отступить, чтобы раньше времени не полоснуть ей ножом по горлу.

– Я думала, что за этим стояли французы, поскольку мы не стали бы поддерживать Наполеона. Или испанцы, потому что… – Джулиана застонала от досады. – А я все это время сижу в Лондоне. В самом логове подонков, которые виноваты в смерти моих родителей. – Ее острый локоть с удивительной силой воткнулся в Йена, но он только поморщился. – Ну что ж, я желаю удачи тем, кто охотится за «Трио», а вы идите к черту.

Этот допрос шел не так, как ожидал Йен. За эти годы он допрашивал многих. Мужчин. Женщин. Даже детей один или два раза. И всегда получал нужную ему информацию.

А еще он научился отлично распознавать правду, когда слышал ее.

И эта женщина говорила правду.

Проклятие.

– У меня верная информация, – как тонущий в Темзе кот, еще раз попытался найти опору Йен.

– Боюсь, что это не так. – Впервые с момента его появления она говорила высокомерным и снисходительным тоном. Как настоящая принцесса.

Что же он, черт возьми, упустил? Его информация безошибочна, но он не собирался спорить с ней, тратя время впустую, пока после небольшой суматохи, которую он устроил, не вернется ее горничная.

– В июне прошлого года меня здесь даже не было. Меня и регента пригласили в Брайтон.

О боже, получается какая-то чертовщина.

Если это – правда, тогда удерживать ее под угрозой смерти бессмысленно. Йен убрал нож и развернул Джулиану к себе, чтобы иметь возможность рассмотреть ее лицо.

– Я ведь могу это проверить.

– Давайте проверяйте. – Ее необыкновенные глаза янтарного цвета могли бы заморозить даже рога дьявола.

– Значит, в этом деле замешан кто-то из домашних, – заявил Йен. Одно из писем было написано на бумаге с ее стола, и он лично это проверил. И те революционеры действительно приходили сюда. Ничего не понятно, но получается, что Йен неправильно сложил кусочки мозаики.

– К сожалению, у вас нет ни малейшего шанса найти этого человека, – осторожно отдвинулась от него Джулия.

– Я получу такой шанс.

– Но не после того, как я закричу. – Джулиана схватила со стола подсвечник и взмахнула им перед собой. – Мои солдаты убьют вас.

Такая наивность не могла не рассмешить Йена. Он перехватил ее руку, повернул запястье, и подсвечник оказался у него в руках.

– Все твои солдаты – это пятеро парней, которые забавляются, играя ржавыми мечами. Им меня не остановить, и я вернусь сюда, когда захочу. Кроме того, ты даже не сможешь доказать, что я здесь был.

– Тогда вас застрелю я, – прищурилась, взглянув на Йена, Джулиана.

Йен коснулся пальцем ее подбородка, заставляя Джулиану приподнять голову. Черт возьми, какая у нее нежная кожа.

– Ты просто прелесть.

Смелая, подумал Йен. Вот какое слово ей подходит. Принцесса, оказывается, смелая.

Джулиана ударила его по руке, и Йен отпустил ее. Никакая она ему не прелесть, она почти правящий монарх.

– Я удвою охрану дома.

Боже мой, неужели, разговаривая, она брызгала слюной? Ну и ладно, сейчас ее это совершенно не волнует. Она плюнет на могилу этого человека.

– Потому что твоя охрана не помешала мне первый раз, Джули?

Если он не перестанет ухмыляться, она его ударит.

– Вы будете обращаться ко мне ваше высочество.

– Я взял за правило никогда не обращаться согласно титулу к раздетому человеку.

Вот-вот! Джулиана размахнулась изо всех сил и, прежде чем ударить, заметила, как исчезла улыбка с лица незнакомца.

Ай! Джулиана поморщилась от боли, подумав, что наверняка сломала запястье.

Сильная рука мужчины сомкнулась вокруг ее руки, и Джулиана открыла глаза. Неужели она их закрывала?

Оказывается, она ударила его по плечу. Даже не по лицу.

Йен завел ей руку за спину, довольно сильно, так, что она не могла ею пошевелить, не вывихнув себе что-нибудь.

– Отлично, принцесса. Когда я вернусь в твой так называемый замок, ты даже не узнаешь, что я здесь. – Йен наклонился к ней так близко, что его губы оказались всего в нескольких дюймах от ее губ. – А пока будешь лежать в своей постели, размышляя о моей стальной груди, можешь спросить себя, почему ты ни разу даже не попыталась закричать.

Йен с такой скоростью развернул и оттолкнул Джулиану, что у нее едва земля не ушла из-под ног. Ей даже пришлось ухватиться за край стола, чтобы не упасть.

Когда она повернулась, он уже исчез.

Больше всего на свете Йену хотелось поскорее забраться в постель. Но не просто в какую-то постель, как это происходило чаще всего, а в мягкую постель с кроличьими одеялами, подбитыми гусиным пухом.

По правде говоря, проникнуть в дом принцессы оказалось намного сложнее, чем он предполагал. Йену пришлось взбираться до третьего этажа, прежде чем он нашел окно, открывавшееся снаружи.

А ведь он уже не так молод, как прежде.

От сапог Йена на мягких турецких коврах в коридоре перед его комнатой в апартаментах Олбани остались следы. Этими комнатами Йен пользовался редко. Обычно он предпочитал скрываться вместе с себе подобными в одной из лачуг в городских трущобах. Однако сегодня вечером у него болела спина, и ночь на полу в какой-нибудь дыре не принесла бы ему ничего, кроме нескольких часов беспокойных метаний и размышлений о почти голой принцессе.

И потом, он ведь должен как-то потратить деньги, которыми его обеспечили.

Йен открыл дверь и зашел в комнату, на ходу прикинув, что закажет на кухне. Стоимость комнат с лихвой окупалась божественными творениями, которые рождались на кухне. Жан Пьер был непревзойденным мастером, когда речь шла об ароматах.

Йен закрыл за собой дверь. И вдруг волосы у него на затылке встали дыбом.

В комнате был зажжен камин. И горела свеча.

Кто-то убрал его чулки.

Он оставил их сушиться перед камином, когда находился здесь последний раз… Когда же это было? Неужели две недели назад?

Какого черта? Если кто-то поджидает его, чтобы убить, то вряд ли зажег бы камин и убрал его вещи.

– Добрый вечер, сэр. Ваш ужин скоро подадут.

В поле зрения Йена появился пожилой слуга в безупречном черном сюртуке и лимонно-желтой шляпе с тремя страусиными перьями.

– Кентербери?

– С вашего позволения, могу я взять у вас шляпу и перчатки?

– Что все это значит? Какого черта ты делаешь в моей комнате?

– Беру вашу шляпу и перчатки, сэр.

– Но как ты нашел мою комнату? – Йена было практически невозможно сбить с толку, но сейчас даже он растерялся.

– Мистер Кэмпбелл по моей просьбе подсказал мне, где вы остановились.