Рут Лэнган - Затерянные в смерти (сборник)

– Пойти на пляж? – поддразнивая ее, спросил он.

– Нет! – со смехом сказала она. – Если вы пойдете со мной, хозяин, то я напомню вам, почему это место можно считать нашим собственным райским уголком.

Сначала я хотела добиться того, чтобы пение играло в этой истории ключевую роль, включив в текст слова церковных гимнов, которые я регулярно пою в храме. Я думала, это даст возможность показать, что содержащееся в них послание любви имеет не только божественный контекст.

Когда стало ясно, что большинство из отобранных мною текстов нельзя будет использовать, я изложила их собственными словами. Исключение составляют одна строфа из гимна «Не бойся», используемая здесь с разрешения «Орегон кэфлик пресс» [14], и слова из гимна Оссии, которые взяты из Библии, и соответственно на них не распространяется авторское право.

Если вы уделите время на то, чтобы внимательно ознакомиться с церковными гимнами, вы вместе со мной увидите, что многие из них посвящены любви. В то время как их автор явно имел в виду духовное начало, значение гимнов можно распространить и на ту любовь, которую мы испытываем к своим близким, к друзьям и даже к посторонним людям.

В основе моей повести лежит моя вера в то, что мы находимся здесь именно благодаря любви и что любовь может спасти даже самые зачерствевшие сердца. Изабель убеждает Себастьяна принять ее любовь и освобождает его от проклятия. Надеюсь, и для вас это будет убедительно.

– Мисс О’Мара? – с сильным ирландским акцентом произнес молодой человек.

– Да, это я.

Молодой человек снял фуражку.

– Машина ждет. Вон там. Я возьму ваш багаж.

Подхватив ее дорожную сумку с такой легкостью, словно это была игрушка, он стал протискиваться сквозь толпу в дублинском аэропорту, слегка замедляя шаг, когда она от него отставала.

– Вот мы и пришли.

Прежде чем помочь ей разместиться на заднем сиденье машины размером с прогулочный катер, он положил в багажник ее дорожную сумку.

Сев за руль, он оглянулся на нее через плечо.

– Там есть бутылка воды, если пить захотите. Путь у нас не близкий.

– Благодарю вас.

Эйдан наблюдала за потоком движения, с любопытством вглядываясь в мелькавшие за окном окрестности. Она впервые оказалась за границей в совершенно незнакомой обстановке. Неужели всего неделю назад она похоронила мать и ее мир рухнул? И вот она здесь, и целый океан отделяет ее от всего родного и привычного, в старомодном «Роллс-Ройсе» с рыжим веснушчатым шофером в лихо надвинутой фуражке, словно сошедшим с рекламы турфирмы, едет на встречу с незнакомцем, каким-то загадочным образом связанным с прошлым ее семьи.

Она была совершенно измучена, так много всего случилось с ней за последние несколько дней, слишком много, чтобы осознать в полной мере случившееся. Непрерывный поток транспорта, человеческая река, струившаяся по улицам Дублина, слились для нее в одно целое.

– Я скорблю о вашей потере, Эйдан.

Прежде чем отойти от могилы, отец Дэвис вручил ей деревянный крестик, взятый им с крышки гроба ее матери. Он помолчал немного.

– Вы можете питаться в нашей трапезной, пока не придете в себя. Если вам что-нибудь нужно…

– Спасибо, святой отец. Я справлюсь.

Она чувствовала на себе взгляды стоявших рядом людей, слышала их перешептывания о долгой болезни ее матери и плачевном состоянии ее финансов.

Держась из последних сил, она поблагодарила друзей и соседей, пришедших выразить ей свои соболезнования.

Оставшись наконец одна, Эйдан испытала странное чувство облегчения. Опустившись на колени и глядя на надгробия членов семьи рядом со свежей могилой ее матери, она испустила протяжный глубокий вздох. Хорошо, что ее родители много лет назад купили этот участок и теперь будут покоиться рядом с их родителями. Если этого места сейчас не было бы, она, обремененная похоронными расходами, не смогла бы его купить.

Последние месяцы были такими тяжелыми! Сначала Эйдан еще как-то совмещала работу в банке с уходом за матерью. Но когда состояние больной ухудшилось и положение осложнилось, соседка порекомендовала Эйдан поместить мать в частную клинику. Эйдан навела справки, увы, цены в клинике были ей не по карману. Она поговорила со своим шефом, надеясь получить отпуск, но ей было отказано. Вынужденная в конце концов выбирать – уйти с работы или поместить мать в городскую больницу, Эйдан оставила работу и ухаживала за матерью дома до конца.

Она надеялась, что спустя несколько месяцев ее место в банке будет еще свободно. Ее скудные сбережения к этому времени совсем истощились.

Поскольку свою машину она продала, ей пришлось пройти шесть кварталов пешком до маленького чистенького домика, где она жила с матерью, расставшись с собственной квартирой. Войдя в дом, Эйдан взяла почту и прошла на кухню. За чашкой чая она аккуратно вскрывала конверты, пополняя кипу неоплаченных счетов. Долги за лечение были тоже немалыми, но долги по налогам означали, что родительский дом может быть в ближайшее время продан с аукциона.

– Ох, мама, мама! – Эйдан закрыла лицо руками, тщетно пытаясь не расплакаться.

Как же так случилось, что ее жизнь приняла такой оборот? Она выросла в благополучной семье, получила хорошее образование, добросовестно трудилась. Правда, в свое время ее дед потерял много денег, спекулируя на операциях с недвижимостью. Но мать и бабушка Эйдан сумели выплатить его долги. Ее отец скопил достаточные средства, чтобы достойно жить на пенсии, во всяком случае, до тех пор, пока их не съела его долгая болезнь. За время болезни матери, последовавшей за смертью отца, все запасы Эйдан быстро иссякли.

Нажимая кнопки калькулятора, Эйдан подводила итоги. Состояние ее банковского счета повергло Эйдан в панику. По роду своей работы ей приходилось давать советы людям, которым грозила опасность потерять работу. Но в отличие от них, у нее работы уже не было. Она была практически разорена.

Эйдан взглянула на часы. Звонить шефу было уже поздно. Завтра первым делом она позвонит мистеру Сондерсу. Он должен, просто должен взять ее на работу.

Когда раздался звонок, она не хотела открывать дверь. Уж слишком она устала, чтобы общаться с соседями. Но воспитание не позволило ей уступить чувству. Она открыла дверь и принужденно улыбнулась.

– Эйдан О’Мара?

На пороге стоял молодой мужчина в безупречном костюме и галстуке с «дипломатом» в руке. Он протянул ей свою визитную карточку: «Филип Барлоу, представитель фирмы «Патнем, Шоу и Форест».

– Да, это я. – Эйдан напряглась, пытаясь скрыть охвативший ее страх. Вручение судебного иска в эту минуту означало бы окончательное унижение.