Мишель Лейтон - Поднимаясь ко мне

Я зажмуриваюсь и запрещаю себе думать. Мне снова нужно остывать.

Гр-р!

Но есть нечто более глубокое и основательное в том, как я чувствую себя рядом с Кэшем. Он заполняет пустоту, которая только недавно стала зияющей дырой в моей душе, а точнее – с того момента, как мы встретились. Такое ощущение, что создал ее он, и при этом сам тоже ее чувствует.

Со вздохом, отозвавшимся в сердце, отключаю и этот мыслительный канал. Ни к чему хорошему это не приведет – причем ждать недолго.

– Ну что, – начинаю я, когда тишина и близость становятся невыносимыми. – Как все прошло?

Ругаю себя. Мне бы следовало больше всего беспокоиться о звонке, а не пытаться контролировать руки или мечтать о том, чтобы Кэш не сдерживал свои.

От вздоха Кэша волосы у меня за ухом всколыхнулись, а по руке побежали мурашки.

– Звонок был. Не думаю, что разговор их сильно порадовал, но, кажется, я держался спокойно и убедил их, что книги заперты в банковском сейфе. Ублюдки, – шепотом ругается Кэш.

– Они дали тебе поговорить с Мариссой?

– Да.

– И? Как она?

– Думаю, не исключено, что на самом деле убьет их она, не намеренно, конечно. Мне их просто жаль.

Не могу удержаться от ухмылки.

– То есть она не склонна смиренно принимать это… пленение?

– С ними она, кажется, вежлива, но вот мне весь мозг вынесла. Нет вопросов, кого она обвиняет в этой истории. Хорошо, если они не разболтают ей, что я – это оба брата. Тогда она будет проклинать меня и не втопчет в грязь Нэша и все его достижения.

– От Мариссы я ничего другого и не ожидала.

Неприятно говорить о ней так, когда ее держат в заложниках. Что за жуть! Но и сама Марисса – сплошной кошмар. Может, все это сделает ее немного лучше. Или, может, от удара по башке она прозреет. Или они применят хлороформ, и от этого у нее улучшится характер – она станет милой и приятной. Все возможно, правда?

– Так какой же у нас план?

– Завтра мне надо сделать несколько вещей. И я хочу повидаться с отцом. Он не только должен узнать обо всем, что случилось, – он сможет оказать помощь.

– Каким образом? Человек сидит в тюрьме.

– Я знаю, – немного резко отвечает Кэш. – Но он знаком с этими людьми, понимает их образ мыслей. Плюс он всегда был хорош в том, что касалось выработки планов и развертывания стратегий. Я не хочу рисковать и упустить что-нибудь важное. Слишком многое стоит на кону, – говорит Кэш и придвигает меня к себе.

Мы замолкаем. Уверена, мысли в голове Кэша крутятся быстрее, чем у меня, а мой мозг медлительностью не отличается. Но на Кэша давит груз вины, не говоря уже о боли, зарытой так глубоко, что не докопаешься.

– Кэш, – тихо начинаю я.

– Да, детка, – шепчет он рядом с моим ухом, и нежность окутывает меня как теплое одеяло.

– Я тебя не виню.

Он сдавливает меня и прижимает губы к моему плечу. Я едва ощущаю их сквозь лацкан халата.

– Можно я сниму это с тебя? – выдыхает Кэш. – Я хочу почувствовать твою кожу.

Приступ желания пронизывает меня при мысли о том, как Кэш будет прижимать к себе мое голое тело. Всего несколько часов назад мы занимались любовью пятый раз за день, но кажется, с тех пор прошла целая вечность. Так много всего случилось за это время, столько эмоций накатило и отступило, что все ощущается… иначе.

– Да, – шепчу я в ответ, соглашаясь прежде, чем разум отговорит меня.

Я начинаю садиться, но Кэш меня останавливает. Он опирается на локоть и убирает волосы с моего лица и с шеи, склоняется и целует нежную кожу под ухом.

– Разреши мне.

Я, как могу, стараюсь расслабиться, когда рука Кэша спускается к узлу пояса, завязанного у меня на талии. Кэш развязывает его проворными пальцами, а потом медленно тянет за один конец, пока пояс не оказывается на полу.

Следующее, что я чувствую, – его пальцы касаются моей груди. Он проводит вдоль внутренней стороны отворота халата и откидывает полу в сторону по всей длине до самых бедер. Движением легким, как запах лаванды, источаемый порами моей кожи, Кэш снимает махровую ткань с закруглений моих плеч и мягко прикасается к ним губами.

– Ты так приятно пахнешь.

Так же мягко его бедра ударяются о мои. Поток желания устремляется к низу живота, когда Кэш приставляет ко мне затвердевший член.

Он ведет пальцами по моей руке, попутно спуская с нее ткань. Я сгибаю локоть и вытаскиваю руку из рукава. Кэш вытаскивает из-под меня халат.

– Повернись ко мне.

Возбуждение, от которого звенят нервы, заканчивается. Я делаю, как он просит: переворачиваюсь на спину и продолжаю вращение, пока не оказываюсь к нему лицом. Он так близко, что, стоит мне выпятить губы, и я могу поцеловать его подбородок.

В тускло освещенной комнате я различаю его глаза – они блестят, как черные бриллианты. Сквозь дверь в спальню проникает мягкий свет из гостиной, он освещает половину лица Кэша, оставляя другую в глубокой тени.

Я слышу его дыхание. Ощущаю тепло, которое исходит от его тела. Я знаю, он так же возбужден, как и я, и хочет меня так же, как я его, и все же намерен удержаться. Только ради меня.

Но что, если я не хочу, чтобы он сдерживался? Что, если, несмотря на бесконечные сомнения, опасения и ужасы дня, я его хочу? Достаточно ли этого? На данный момент? Будет ли это так уж плохо?

В каком-то смысле это плохо. А в каком-то нет. Факт в том, что прямо сейчас Кэш нужен мне. Мне нужно, чтобы он обнимал меня, целовал, трогал. Мне нужен он внутри, пусть наполнит меня своим присутствием и одарит ощущением безопасности. Завтрашний день принесет новые тревоги. Тогда я и буду думать.

Кэш очень медленно проводит пальцами по моей ключице и снимает ткань с другого плеча. Она цепляется за сосок, и я вижу, как взгляд Кэша падает на мою грудь. Втягиваю ноздрями воздух и задерживаю дыхание. Взгляд Кэша обжигает, как физическое прикосновение.

Кэш подносит руку к моей груди и откидывает ткань, намеренно задевая тыльной стороной пальцев сосок. Теперь все мое тело открыто его жадному взгляду. Он не двигается несколько секунд. И я тоже не шевелюсь. Но вот его глаза быстро находят мои, и в них отражается много всего, но наиболее ярко – решимость. Он не позволит себе уступить. Не сегодня. Это важно для него. Почему, я не знаю. Может быть, я настолько важна для него. Могу только надеяться.

Слегка наклоняясь ко мне, Кэш стаскивает халат, откидывает на спину, проводит рукой по моим ягодицам и останавливает движение на бедре. Я лежу перед ним голая, как и он сам, и он глазами блуждает по моему телу.

Я вижу их близко-близко, а потом он перекатывается на спину, закидывает руку мне за голову и придвигает меня к себе – к своей груди. Рукой прокатываюсь по мышцам его живота и закидываю согнутую в колене ногу ему на бедро.

Дыхание Кэша неразличимо. Он что, вообще не дышит? Не знаю, но биение сердца под ребрами слышу отчетливо. Он борется со мной, с нами обоими.