Л. Мари Аделайн - О чем мечтают женщины

Я даже сфотографировала все это. И вместо того, чтобы почувствовать себя уставшей, я была полна жизни, энергии. А потом заметила их перед витриной – столы ! Я совсем забыла о складных столиках с товаром, выставленных на тротуар.

–  Черт побери, черт побери, черт побери! – воскликнула я, быстро отпирая входную дверь.

Было уже довольно поздно, так что Магазин-стрит почти опустела. Я вытащила наружу пластиковые корзины, чтобы собрать со столиков всю лежавшую на них ерунду: непарные длинные перчатки, облезшие парики, поблекшие атласные муфты с крошечными пятнами, вуальки, искусственные бриллианты, которые лежали под этикеткой: «Два доллара за каждый или все за двадцать». Меня, правда, уже несколько раз предупреждали представители торговой ассоциации Магазин-стрит, что я не должна выставлять товар на улице, пока не наступило время весенней распродажи, когда все тротуары будут заставлены такими же столиками. И в прошлом году меня оштрафовали на восемьсот долларов, когда я нарушила это правило в Пасхальную неделю. Но я все равно продолжала безобразничать.

И тут я увидела высокую тень, упавшую на столик передо мной.

–  Мисс Дофина Мэйсон?

Держа в одной руке розовый парик со стрижкой под пажа, а под мышкой другой – две непарные длинные перчатки, я медленно обернулась – и уперлась взглядом в голубую рубашку, плотно охватившую чье-то тело, и блестящую медную бляху.

–  Ну, чтоб мне провалиться, – пробормотала я с неожиданно вернувшимся акцентом; так говорила моя матушка…

Полицейские офицеры всегда вызывали во мне особые чувства. Они были коротко подстрижены, широкоплечи…

А этот и вовсе… При виде его просто захватывало дух. Серые глаза с крапинками, ямочка на одной щеке, которая то появлялась, то исчезала, потому что полицейский жевал резинку. Он стоял с видом человека, привыкшего к подчинению, и с его пояса свисала пара наручников.

–  Мне нужно, чтобы вы вернулись в магазин, мисс Мэйсон, – сказал он, небрежно оглядываясь по сторонам и продолжая жевать.

–  И кто на этот раз на меня донес?

–  Вы просто пройдите внутрь, пожалуйста. Не беспокойтесь. Никаких проблем.

У него были узкие бедра бегуна… Может быть, потому, что он частенько гонялся за плохими парнями?

–  Ну, чтоб им всем пусто было! – огрызнулась я, упирая руки в бока. – Это же просто какой-то сраный столик, офицер!

–  Выбирайте слова, мисс Мэйсон!

–  Ну, знаете… Если с меня снова потребуют восемьсот долларов штрафа за столик на тротуаре, вряд ли я очень обрадуюсь.

Офицер, ни слова больше не сказав, вошел следом за мной в магазин, и там уже я не стала сдерживать гнев.

–  Знаете, это просто глупо! – заявила я, бросая на стеклянный прилавок ключи от склада. – Вам бы лучше заняться поимкой преступников, а не гоняться за деловыми женщинами, которым нужно зарабатывать на жизнь!

Пока я все это декламировала, полицейский не спеша обошел магазин, заглянул в мужской отдел, затем за высокие вешалки.

–  Мисс Мэйсон, я оставил свою машину за магазином, сзади.

–  Зачем это?

–  Чтобы вы не смущались, когда будете в нее садиться. Но если вы не заткнетесь…

–  Вы хотите, чтобы я заткнулась? Ну нет, не дождетесь! Я считаю, это несправедливо, то, что…

–  Мисс Мэйсон, я хотел сказать, что, если вы не запрете входную дверь и не примете Шаг , я не смогу… арестовать вас. – С этими словами он подошел ко мне, держа в руке наручники, которые снял с пояса. Его улыбка стала уж очень опасной… – Не заставляйте меня применять вот это. То есть если вы не хотите, чтобы я это сделал.

–  Я… Я… Так вы из… Это они вас прислали?

Мой гнев мгновенно угас, сменившись смущением, потом любопытством и, наконец, возбуждением.

–  В чем дело, мисс Мэйсон?

–  Вы настоящий коп? – спросила я, слегка прищурившись.

Дело становилось все интереснее.

–  Я не должен отвечать на это.

Он стоял достаточно близко, чтобы я могла ощутить запах его мятной жевательной резинки.

Я протянула вперед руки.

–  Ну, тогда, думаю, пора… – сказала я. – Я принимаю Шаг.

Движения копа я бы описала как движения балетного танцора. Он ловко, элегантно развернул меня вокруг, завел руки мне за спину и надел на мои запястья наручники. И тут же склонился к моему уху.

–  Где ключи от магазина? – прошептал он.

Меня охватило жаром. Вот, значит, каково это – когда тебя задерживают… Честно говоря, такая ситуация была не только одним из моих страхов, но еще и одной из моих самых тайных фантазий. Я уже начала понимать схему. Сначала преодоление страха воды, теперь вот это…

–  А мы разве не останемся здесь?

–  Боюсь, что нет, мэм. Я отвезу вас в участок.

Я окинула взглядом свое платье – простое, хлопковое, пригодное для уборки, но не для соблазнения. Не лучше ли для предстоящего секса одеться понаряднее? Нет, это тоже один из страхов. К черту их!

–  Но я… Подходящий ли у меня наряд для полицейского участка?

–  Вы можете быть в парадном платье или вообще не одеты, безразлично.

–  И что вы собираетесь для меня сделать?

–  Все, что вы захотите, и ничего такого, что вам придется не по вкусу.

Отлично. Это надо запомнить. Я снова успокоилась. Потом мы направились в сторону примерочных, и тут я неожиданно застыла на месте, мои ноги словно приросли к полу.

–  Погодите!

–  Смелость, Дофина! – сказал он, мягко подталкивая меня в спину.

–  Нет. Мне нужно забрать сумку.

Коп глубоко вздохнул:

–  Где она?

–  Под прилавком, – ответила я, кивком указывая, где именно. – Спасибо.

Меня поразила странность представшей передо мной картины: высокий мужественный человек в полицейской форме возвращается, держа в руках мою кожаную сумку кораллового цвета…

Воздух в переулке был прохладным, вечер тихим. Полицейский запер входную и заднюю двери моего магазина, а потом усадил меня на заднее сиденье своей темной машины, прижав, как полагается, мою голову ладонью, чтобы я не ушиблась, и положил сумку рядом со мной.

–  Вы очень добры, спасибо. Настоящий джентльмен.

–  Нет. Я просто полицейский офицер.

–  Точно, – кивнула я. – Понимаю.

«Он должен играть свою роль… Предоставь ему это, Дофина. Доверие и контроль!»

Когда он сел на водительское место и запустил мотор, меня охватила легкая паника. Я понимала, что этот человек не сделает мне ничего плохого, не станет действовать против моего согласия, не повезет в такое место, где мне не захотелось бы оказаться, но мне не нравилось быть пассажиркой, оставаться в одиночестве, словно запертой в клетке. Но разве я не боялась точно так же, когда тот прекрасный мужчина поддерживал меня на поверхности воды в Абите? Я была ужасно испугана в тот день, когда мы свернули со скоростной трассы… И так счастлива после! Я постаралась расслабиться, но обнаружила, что никак не могу решить, что во мне сильнее: страх или волнение, и от этого мое возбуждение только нарастало. Я начала понимать состояние тех, кого задерживали по-настоящему.