Л. Мари Аделайн - О чем мечтают женщины

–  Кэсси, подай-ка мне вон то полотенце, – попросила Анджела, когда я вернулась в кухню. Она пальцем смахивала с блюда упавшие крошки глазури. – Не расставишь маленькие тарелки? Есть только голубые, но это не значит, что у Трачины будет мальчик. Надеюсь, никто не подумает, что она ждет обязательно мальчика. То есть я хочу сказать, мы ведь не знаем, кто у нее будет. Ну, собственно, это и неважно…

Было так приятно видеть ее за домашними хлопотами. Обычно Анджела вела себя очень сдержанно. Но она была хорошей подругой Трачины и желала устроить отличный праздник в честь будущего ребенка. В этот момент я искренне порадовалась тому, что у Трачины есть такая подруга, потому что уж я-то точно подругой ей не была. Мое присутствие в жизни Трачины лишь добавляло путаницы, хотя мой глупый флирт с Уиллом оставался, к счастью, тайной для всех. Завязывая большой желтый бант на коробке с памперсами для новорожденных, я поклялась себе, что впредь буду куда лучше относиться к Трачине и ее ребенку, независимо от моих чувств к Уиллу. И эту клятву было куда легче выполнить благодаря появлению в моей жизни Джесси Тернбула. Да, я наконец-то узнала его фамилию – Тернбул, – и этот маленький факт понемножку начал делать Джесси более реальным для меня.

После нашего первого свидания, закончившегося в моей спальне, мы встречались еще дважды. Первый раз на дневном концерте, где сидели на заднем ряду, и Джесси, сунув язык мне в ухо, а руку – в джинсы, довел меня до тихого – ох, очень тихого – оргазма. А потом, когда мы вышли на улицу, он поцеловал меня в лоб и отправился встречать сына. Во второй раз мы поехали в Метайри, чтобы посмотреть на мотоцикл, который Джесси подумывал купить. Там он затащил меня в ближайший переулок и овладел мной у блочной стены какого-то гаража. Все наши встречи были жаркими, короткими и сладкими, и каждый раз мне казалось, что, если я больше не увижу Джесси, меня это ничуть не удивит. Он был похож на добродушного кота, который искренне рад вас видеть, потому что ждет от вас корма и ласки, но который прекрасно обойдется и без вас.

Пока я занималась салатом, Кит один за другим вкатила в гостиную несколько столиков на колесиках и расставила их по углам комнаты. На них предполагалось разложить сладости и закуски. Потом мы решили сделать небольшую передышку и вполне естественно заговорили о делах общества.

–  Это слишком большие деньги, чтобы вот так просто отказаться от них. Но Комитет проголосовал сегодня утром. Единогласно.

–  Пятнадцать миллионов коту под хвост! – присвистнула Анджела.

Кит хлопнула ее по руке:

–  Но ты и сама была согласна!

–  А куда было деваться? Матильда произнесла такую страстную речь о том, что нельзя принимать деньги от завзятого женоненавистника!

–  Ну, не знаю, – сказала я. – Может быть, нам пора делать для женщин нечто большее, чем просто исправлять их сексуальную жизнь?

–  Ты что, жалуешься? – спросила Анджела, поднося прямо к моему лицу морковку, которую она как раз чистила.

Я откусила от морковки кусочек и улыбнулась:

–  Ничуть.

–  Кстати, о сексе, – начала Кит. – Матильда сказала, что я могу пригласить кого хочу для секса втроем с Домиником. – Она должна была провести именно такую тренировку. – Как насчет тебя, Кэсси? Хочешь поиграть? – Ответ она поняла еще до того, как я успела открыть рот. – Шучу, шучу! Кстати, как там Джесси? У вас никак любовь ?

Я знала, что им известно обо мне и о Джесси. Но до сих пор мы эту тему не трогали.

–  Мы пока просто исследуем глубины, – ответила я, слегка пожимая плечами, как будто тема была не особо интересной. – Я, вообще-то, ничего не жду.

Кит и Анджела переглянулись, как бы говоря друг другу: «Это правильно».

–  Останешься ли ты в обществе после того, как упомянутые глубины будут исследованы? – спросила Кит.

–  Там видно будет, – бросила я.

–  Я всегда сожалела о том, что не осуществила с Джесси «фантазию в машине» сразу после того, как мы его завербовали, – сказала Анджела, кладя в рот перепачканный глазурью палец. – Он ведь такой напористый парень, ты знаешь. Но напористый ровно в меру. Мы ведь хотели отправить его в машине с Дофиной куда-нибудь в пустыню. Кажется, в Сидону. Маленькое путешествие в уик-энд. Она так здорово все проделала с тем пилотом, и мы думали, что это будет весело, но, увы… Кэсси захотела Джесси для себя.

–  А кто его тренировал? – спросила я как можно более небрежным тоном.

–  Полин освежила его оральное искусство. Это я точно знаю, потому что наблюдала за ними. О, это было круто! – воскликнула Анджела, покачивая головой. – А потом вроде бы… Не Матильда ли тренировала его с наручниками и прочим?

Меня вдруг охватило жаром. Ох… Что это такое? Ревность? Нет, что-то другое, более глубокое… Но чем бы ни было это чувство, оно меня сильно ужалило, и я постаралась скрыть впечатление, которое произвела на меня услышанная новость.

–  Джесси – любимчик Матильды. Она даже хотела изменить правила и использовать его больше трех раз. Но тут ты его прихватила. Грустно.

Матильда и Джесси… «Но почему она даже ни разу не упомянула об этом?» Может быть, именно поэтому она всегда с такой неохотой говорила о том, чтобы изъять Джесси из списка общества, пусть даже временно… Джесси был фантазией моего Шага третьего, и тогда я подумывала о том, чтобы все прекратить. Но Матильда убедила меня не делать этого. Убедила меня остаться. Однако почему я так удивлена? Конечно же, Матильда продолжает обучать новичков. А почему бы и нет? Она до сих пор великолепна, до сих пор сексуальна. Боже, да когда же и я обрету такое великодушие, каким обладают Анджела и Кит? Я себя почувствовала чертовой школьницей, мне ведь нужно было еще многому научиться…

–  У Матильды теперь есть кое-какие планы насчет тренировки Доминика. Ему явно нравится преодолевать вершины. И всякие игры со связыванием.

–  О-о, мне нравится, как это звучит! – воскликнула Анджела.

–  Бернис предложила заняться Домиником, – сообщила Кит. – Ему еще и черные нравятся, и фигуристые.

–  Это нечестно! Я ведь тоже черная!

–  Но не фигуристая.

–  Но мне даже не предложили…

–  Эй, девушки!

В заднюю дверь кухни протиснулась Трачина, а за ней – ее пятнадцатилетний брат Трей. Он был славным парнишкой, но из-за аутизма ему трудно было общаться со сверстниками. И Трачина начала прилагать все больше усилий к тому, чтобы включить брата во взрослую жизнь. Иногда, когда Трею надоедало раскрашивать картинки, Уилл позволял мальчику помогать ему наверху с ремонтом.

–  Кто это любит фигуристых черных красоток? – спросила Трачина. – Потому что я именно такая, я сплошная большая фигура!