Николь Фосселер - Под шафрановой луной

– Конечно. Они едут в хорошей компании, – но в голосе Марты тоже слышалась боль расставания. – Вот наши детки и покинули дом.

Боковым взглядом она скользнула по Уильяму Пенрит-Джонсу – он держал на руках маленькую Анну, пока Ангелина пыталась поправить зеленый бант, дополняющий дорогое платьице на малышке. Это явно не нравилось шестимесячной крошке. Она недовольно крутила головкой во все стороны и в любую секунду готовилась разразиться оглушительным криком. Марта теснее прижалась плечом к мужу.

– Что нам теперь делать, одним в таком огромном доме?

Он погладил жену по руке.

– Любимая, что-нибудь придумаем. Ведь наши девочки не покинули этот мир. Мы сможем увидеть Майю на Рождество. И Лондон как раз по пути.

Они посмотрели друг другу в глаза и дружно улыбнулись.

– Вы идете? Ханна приготовила чай и наверняка ждет нас, – нетерпеливо поторопила Ангелина. – Терпеть не могу, когда чай остывший!

Да, Хасан разбирался в англичанках. Чтобы прокормить жену и восьмерых детей, он работал проводником и помогал с жильем. В основном египтянин имел дело с одинокими дамами, которые хотели наполнить впечатлениями наступающую старость, объединялись в группки или путешествовали в сопровождении дочерей и племянниц и непременно брали с собой служанок. Количество клиенток постоянно росло. Они приезжали, чтобы насладиться восточным колоритом города, осмотреть пирамиды, отправиться на лодке в Луксор или просто сделать развлекательную остановку на пути в Индию или обратно. С женщинами в сопровождении супругов Хасан сталкивался редко, джентльмены обычно самонадеянно отказывались от сопровождения и во всем разбирались сами. Все англичанки были одинаковы: они предпочитали дома с колоннами и мозаичными полами, настаивали на фресках и водопроводе. Носили большую шляпу или тропический шлем, на который набрасывали платок, а зонтики держали закрытыми, словно сабли, дабы обеспечить себе широкий проход сквозь толпу. Еда должна была быть не слишком острой, и Хасану приходилось это учитывать, а также по двадцать раз терпеливо объяснять, почему гражданкам Британской империи не предоставляли доступ везде, куда они требовали. Разделение на мужское и женское он растолковывал, спасительно апеллируя к английской традиции исключительно мужских клубов.

Но четыре дамы, которым Хасан показал сегодня узкий, высокий дом в шумном центре города, совершенно не вписывались в его представления об англичанках. Да, с ними была служанка, это он сразу определил опытным взглядом. Старшая дама в одежде вдовы, энергичная и целеустремленная, тоже вполне оправдала его ожидания. Одна из молодых женщин была удивительно красива, с золотистыми волосами и большими голубыми глазами. Мальчик лет двух на ее руках явно был сыном четвертой дамы – и вот эта последняя весьма смутила Хасана. На ней тоже было английское платье, тоже платье вдовы, но она мало походила на англичанку – со смуглой кожей и глазами цвета темного янтаря. Возможно, коптка? Испанка или итальянка? К тому же загадочная дама свободно общалась со спутницами на английском и так же легко объяснялась с Хасаном на арабском. На высоком арабском, но с акцентом – скорее всего, с той стороны Баб-эль-Мандеба.

Но всерьез Хасан забеспокоился, когда увидел, сколь придирчиво она разглядывает трещины в полу, испорченную мозаику, трубы и водопровод, – но только он не мог понять, действительно ли она так во всем разбирается и не скрывает этого, надеясь, что репутация (или просто вид) глубокого знатока обеспечит ей обслуживание на желаемом ею уровне. Обычно небольшие изъяны или обветшалые места отмечались особым возгласом: «Ах, как живописно!» Уловив момент, Хасан откашлялся и указал на одно из окон в задней части дома:

– А отсюда можно увидеть внутренний дворик.

Эта миссис Гарретт – так звали смуглую даму – мельком выглянула наружу, но сразу отвернулась, зашагала по высоким комнатам дальше и вышла на маленький балкончик, где основательно потрясла металлические перила и проверила деревянные ставни. Хасан подавил стон.

– Сколько это стоит, вы говорите? – внезапно спросила она, словно желая застать его врасплох. Он назвал цену. Миссис Гарретт улыбнулась и покачала головой.

– Слишком дорого.

Она молча подняла руку и на пальцах показала, сколько готова заплатить за это жилье. Хасан сразу принялся ныть:

– Но дом стоит куда дороже! Это хороший, старый дом, построен на совесть.

Потенциальная клиентка рассмеялась.

– Я вижу, что старый! Здесь придется много чинить и ремонтировать.

Она снова подняла руку, подтверждая, во сколько она оценивает дом.

– Подумайте если не обо мне, то о моих детях, – Хасан попытался подобраться к сердцу женщины – с англичанками обычно это хорошо работало. – Если я заплачу хозяину дома неполную цену, он даст мне меньше денег. Как я накормлю детей?

Он придал лицу самое скорбное выражение. Миссис Гарретт с веселым видом покачала головой и настояла на своем.

– Но, разумеется, я подумаю о вас и о ваших детях. – Она окинула взглядом комнату, где в некоторых местах от стен отлетела штукатурка. – Мне понадобится мастер. Если вы сможете подыскать хорошего, я вам доплачу.

Хасан просиял. Ему определенно нравилась эта леди! Живот его в широкой рубахе над шароварами подскочил – араб поспешил к ней, и они вместе обошли дом.

– У меня есть братец, столяр… Его зять знает толк в малярных работах. А племянник – кузнец! Я могу прямо сейчас пойти…

Хасан действительно разбирался в англичанках. Но таких, как миссис Гарретт, еще не встречал. Поэтому уже после заключения сделки и посредничества с рабочими он нередко захаживал к ней на стаканчик чаю или кружку кофе, чтобы поболтать и узнать о ходе реставрационных работ. И при первой возможности устраивал строителям нагоняй, чтобы поторапливались – нельзя больше оставлять миссис Майю, мисс Эмми, миссис Элизабет, мисс Бэтти и главное – маленького саида без теплой воды!

Хасан мог стать отличным помощником во всех начинаниях, это Майя и остальные поняли быстро. Он знал, где по соседству купить лучшие овощи и кукурузу и у какого торговца ни в коем случае нельзя брать мясо. Он раздобыл им кухарку Фатиму, хотя поначалу ей приходилось туго под неусыпным контролем Бэтти, но наконец они пришли к компромиссу, что будут готовить по очереди: один день египетская и арабская кухня, другой – английская. Оказалось, Хасан слышал, что христианская больница отчаянно нуждается в медсестре – Эмми Саймондс приехала как по заказу. И Хасан всегда направлял к ним активных туристок, которые не хотели учиться у мужчин, но с удовольствием брали уроки арабского у Майи, с неменьшим удовольствием оставались на чай, а вернувшись домой, рекомендовали замечательную миссис Гарретт своим родственникам и знакомым, чей путь лежал в Каир. Роман Майи о Химьяре продавался не слишком хорошо, но издатель в Англии остался доволен прибылью, выплатил Майе дополнительную премию и попросил ее написать о Каире, раз уж она там живет. И сможет ли она переводить с арабского?