Колин Гувер - Возвращение к любви

– Потрясающий ростбиф, Сара! Вы просто обязаны дать мне рецепт! – говорит Лейк бабушке.

Беру со стола блюдо с картошкой и тихо закипаю, слушая, как Лейк легко и непринужденно обменивается любезностями с моей бабушкой. Аппетита у меня и в помине нет, но я налегаю на еду, иначе бабушка смертельно обидится. Кладу гору картошки на свою тарелку, а потом наваливаю еще больше на ростбиф Лейк. Она сидит рядом со мной и старается не подавать виду, но на самом деле с ужасом созерцает гору еды. Не знаю, ради кого она так старается выглядеть всем довольной: ради бабушки с дедушкой или из-за Кела с Колдером. А может быть, ради всех их, вместе взятых.

– Лейкен, а ты знала, что Дедопол играл в группе? – спрашивает Кел.

– Нет, не знала. Как ты его назвал?

– Дедопол! Я теперь так его называю.

– А что, мне нравится! – поддерживает его дедушка. – А можно, я буду называть тебя Внукокел? – спрашивает он, и Кел с улыбкой кивает.

– А меня будешь называть Внуколдер? – встревает в разговор Колдер.

– А то! Разумеется, Внуколдер!

– А как называлась ваша группа, Дедопол? – интересуется Лейк.

Даже не знаю, восхищает меня или пугает то, как она держится, но мысленно делаю для себя пометку на будущее: не забывать об этом.

– Ну, вообще-то, я в нескольких играл по молодости. Увлекался гитарой, – отвечает дедушка.

– Здорово! – восторгается Лейк, отправляет в рот очередную порцию ростбифа и продолжает с набитым ртом: – Кел, кстати, давно хочет научиться играть на гитаре. Я вот думаю записать его на занятия.

– Зачем? Пусть Уилл его научит, и все тут, – возражает дедушка.

– А я и не знала, что Уилл умеет играть, – обернувшись ко мне, заявляет Лейк едва ли не обвиняющим тоном.

Как-то так вышло, что я никогда ей об этом не говорил. Не потому, что хотел скрыть, просто я давно не брал в руки инструмент – наверное, как минимум пару лет. Но она-то теперь наверняка будет думать, что это моя очередная тайна, в которую я специально не собирался ее посвящать.

– Ты ей никогда не играл? – спрашивает дедушка.

– Да у меня и гитары-то своей нет, – пожимаю плечами я.

– Как интересно выходит, Уилл! – сердито глядя на меня, с усмешкой восклицает Лейк. – Я наверняка еще многое о тебе не знаю!

– Вообще-то, дорогая, – не моргнув глазом, отвечаю я, – должен тебя разочаровать: ты знаешь обо мне практически все!

– О нет, дорогой, – качает головой она, пристально глядя на меня и улыбаясь этой дурацкой неискренней улыбкой, которую я уже почти ненавижу. – Не думаю, что так уж много знаю о тебе! Вот, например, понятия не имела, что ты играешь на гитаре. Да и про то, что ты планируешь завести соседа по дому, тоже не знала! Судя по всему, этот Рис был важной частью твоей жизни, а ты про него никогда даже не рассказывал. Как и про некоторых других старых друзей, которые не так давно вновь появились на горизонте!

Я опускаю вилку и вытираю рот. Все смотрят на меня и ждут, что я отвечу. А я смотрю на бабушку, которая делает вид, что не понимает, что между нами происходит, и улыбаюсь. Она улыбается в ответ, ожидая моей реакции. Я решаю пойти ва-банк, поэтому обнимаю Лейк, целую ее в лоб и с деланым энтузиазмом произношу:

– Ты права, Лейкен!

Она ненавидит, когда я называю ее полным именем. Приободрившись, я продолжаю:

– Я и правда забыл рассказать тебе о паре старых друзей. Думаю, нам с тобой просто нужно больше времени проводить вместе. А как иначе мы сможем узнать друг друга по-настоящему? Правда, милая? – Я беру ее за подбородок большим и указательным пальцем и смотрю в сверкающие от гнева глаза.

– Рис вернулся? Он будет жить с нами? – спрашивает Колдер.

– Ему надо где-то перекантоваться месяц-другой, – киваю я.

– А почему он не поехал к маме? – спрашивает бабушка.

– Она вышла замуж, пока Рис был в армии. С отчимом они не сошлись характерами, поэтому Рис сейчас ищет жилье, – объясняю я.

Лейк слегка наклоняется вперед, пытаясь сбросить мою руку с плеча, но я крепче прижимаю ее к себе, придвигаю свой стул ближе и продолжаю:

– Лейк сразу произвела впечатление на Риса. Правда, дорогая? – спрашиваю я, намекая на ее полуголую истерику в гостиной.

– О да, – с ослепительной улыбкой отвечает она, изо всех сил наступая мне на ногу под столом и сверля меня убийственным взглядом, потом швыряет салфетку на стол: – Простите, я вас покину ненадолго.

Ее гнев, похоже, замечаю только я. Как только Лейк исчезает в конце коридора, бабушка говорит:

– Кажется, ты прощен за то, что произошло на прошлой неделе.

– Ага, все отлично, – отвечаю я, набивая рот картошкой.

Лейк возвращается не скоро, садится за стол и молчит. Кел, Колдер и Дедопол обсуждают видеоигры, а мы молча доедаем ужин.

– Уилл, не поможешь мне с посудой? – просит бабушка.

Бабушка никогда не просит о такой помощи. Либо она хочет, чтобы я поменял лампочку, либо собирается прочитать мне лекцию. Я встаю из-за стола, беру наши с Лейк тарелки и выхожу из гостиной.

– Что происходит? – спрашивает она, пока я выбрасываю остатки еды в мусорный бак.

– В смысле?

– Она не выглядит счастливой, Уилл, – облокотившись на стойку, вдруг заявляет бабушка. – Я, может, и старая женщина, но в таких вещах разбираюсь. Хочешь поговорить об этом?

– Наверное, не помешало бы. – Надо же, оказывается, моя бабушка куда более наблюдательна, чем я думал! – Она злится на меня. Сомневается в моих чувствах из-за всей этой истории с Воэн. Решила, что я встречаюсь с ней просто потому, что мне жаль их с Келом.

– А почему ты с ней встречаешься на самом деле? – спрашивает бабушка.

– Потому что я ее люблю!

– Тогда докажи это, – спокойно произносит она, вытирая столешницу.

– Да я уже как только не доказывал! Я ей тысячу раз в любви признавался, но она и слушать ничего не хочет! Теперь решила, что ей надо побыть одной и подумать. Я просто в отчаянии и не знаю, как быть…

Бабушка закатывает глаза и всем своим видом демонстрирует удивление степенью моего невежества.

– Знаешь, мужчина может до посинения признаваться женщине в любви, но если в ее сердце поселилось сомнение, то слова ничего не значат. Ты должен доказать ей, что любишь ее!

– Но как? Я вот сегодня сломал ее машину, чтобы она поехала сюда со мной! Не знаю, что мне еще сделать. Начать следить за ней?!

– Отличный способ угодить в тюрьму и уж точно не вернуть сердце любимой девушки! – неодобрительно качает головой бабушка, выслушав мое жалкое признание.

– Я знаю, это было глупо… но я почти в панике и не знаю, как поступить…

– Думаю, что для начала тебе стоит задуматься и понять, за что ты ее любишь, – медленно произносит бабушка, достает из холодильника пирог, ставит его на стойку и начинает нарезать. – А потом придумать, как донести это до нее. Но сейчас ты должен дать ей возможность побыть одной, раз ей это необходимо. Странно, что она вообще не побила тебя после спектакля, который ты устроил за ужином!