Джоджо Мойес - Один плюс один

– Ммм… Пятьдесят, если честно. Или даже сорок.

Эд посмотрел в зеркало заднего вида. Кажется, девочка немного побледнела? Она смотрела в окно, положив руку на голову пса.

– Сорок? – Эд притормозил. – Вы шутите? Вы предлагаете ехать в Шотландию по проселочным дорогам?

– Нет. То есть может быть. Послушайте, возможно, Танзи уже переросла это. Но она редко ездит на машине, и у нас были с этим большие проблемы, и… Я просто не хочу испачкать вашу красивую машину.

Эд снова посмотрел в зеркало заднего вида:

– Мы не можем ехать проселочными дорогами – это нелепо. Придется несколько дней добираться до места. Ничего не случится. Машина совсем новая. У нее титулованная подвеска. В ней никого никогда не тошнит.

Джесс смотрела прямо перед собой:

– Полагаю, у вас нет детей?

– А почему вы спрашиваете?

– Просто так.

На дезинфекцию и мытье заднего сиденья шампунем ушло двадцать пять минут, и с тех пор Эд чувствовал слабый запах рвоты каждый раз, когда заглядывал в салон. Ведро Джесс одолжила на бензоколонке, шампунь нашла в одной из сумок детей. Никки сидел на обочине рядом со станцией техобслуживания, нацепив огромные солнечные очки, а Танзи обнимала собаку и прижимала ко рту скомканный платок, словно чахоточная.

– Ради бога, простите, – повторяла Джесс. У нее были закатаны рукава, на лице застыло угрюмое сосредоточенное выражение.

– Все в порядке. Вы чистите машину, не я.

– Я заплачу, чтобы ее как следует отмыли.

Эд поднял бровь. Он раскладывал на сиденье пластиковый пакет для мусора, чтобы дети не промокли, когда сядут обратно.

– Ну, то есть сама ее отмою. В любом случае, в ней будет лучше пахнуть.

Через некоторое время они забрались обратно в машину. О запахе никто не упоминал. Эд опустил окно до упора и взялся за навигатор.

– Итак, – начал он, – мы едем в Шотландию. По проселочным дорогам. – Он нажал кнопку «место назначения». – Глазго или Эдинбург?

– Абердин.

Эд посмотрел на Джесс.

– Абердин. Ну конечно. – Он обернулся, стараясь не выдавать своего отчаяния. – Все довольны? Вода? Пластиковый пакет на сиденье? Гигиенические пакеты на месте? Хорошо. Тогда в путь.

Выезжая на дорогу, Эд услышал голос сестры. «Ха-ха-ха, Эд. ПОЛУЧИЛ?»

Вскоре после Портсмута пошел дождь. Эд ехал по проселочным дорогам с постоянной скоростью тридцать восемь миль в час, и дождь моросил на него сквозь последние полдюйма окна, закрыть которые Эд был не в силах. Ему приходилось сосредоточенно следить, чтобы не вдавить педаль газа. Езда на столь степенной скорости действовала на нервы – как невозможность почесать там, где чешется. В конце концов Эд включил систему автоматического поддержания скорости.

Никки заснул. Джесс что-то пробормотала насчет того, что он только вчера вышел из больницы. Эду захотелось спросить, что случилось, но стоит ли выяснять, насколько глубоко эта семья увязла в неприятностях?

Учитывая черепашью скорость, у него было время украдкой изучить Джесс. Она молчала и в основном смотрела в сторону, словно Эд ее раздражал. Теперь он вспомнил, как она со вздернутым подбородком (она была невысокой) и немигающим колючим взглядом требовала денег в коридоре. А потом он вспомнил, как она вела себя в баре, как ей пришлось нянчиться с ним всю дорогу домой. Похоже, она до сих пор считает его козлом. Забей, сказал он себе. Два, максимум три дня. И ты никогда их больше не увидишь. Будь с ними мил.

– Итак… вы убираетесь во многих домах?

Она немного нахмурилась:

– Да.

– У вас много постоянных клиентов?

– Это загородный комплекс.

– Вы… Вы хотели этим заниматься?

– Хотела ли я стать уборщицей? – Она подняла бровь, как бы спрашивая, не шутит ли он. – Гм, нет. Я хотела стать профессиональным аквалангистом. Но родилась Танзи, а детские коляски плохо держатся на плаву.

– Ладно, это был дурацкий вопрос.

Джесс потерла нос:

– Да, это не работа моей мечты. Но она не так уж плоха. Я могу уделять время детям, и мне нравится большинство людей, у которых я убираюсь.

Большинство.

– На это можно прожить?

Она резко повернула голову:

– Что вы имеете в виду?

– Только то, что сказал. На это можно прожить? Дело прибыльное?

Джесс замкнулась.

– Нам хватает.

– Нет, не хватает, – заявила Танзи с заднего сиденья.

– Танзи!

– Ты всегда говоришь, что у нас нет денег.

– Это лишь фигура речи. – Джесс покраснела.

– А вы чем занимаетесь, мистер Николс? – спросила Танзи.

– Я работаю на компанию, которая выпускает программное обеспечение. Ты знаешь, что это такое?

– Конечно.

Никки поднял взгляд. Эд наблюдал в зеркало заднего вида, как он снимает наушники. Заметив, что за ним следят, парень отвернулся.

– Вы разрабатываете игры?

– Нет, не игры.

– А что?

– Ну, последние пару лет мы работаем над программой, которая, надеюсь, приблизит общество без наличных денег.

– Как это?

– Ну, когда вы что-то покупаете или оплачиваете счет, вы просто помахиваете телефоном, в котором есть что-то вроде штрихкода, и за каждую транзакцию платите крошечную сумму денег, примерно одну сотую фунта.

– Придется платить, чтобы заплатить? – спросила Джесс. – Это никому не понравится.

– А вот и нет. Банки это обожают. Торговцам это нравится, поскольку одна универсальная система идет на смену картам, наличным, чекам… и транзакция обходится дешевле, чем при оплате кредитными картами. Так что это выгодно обеим сторонам.

– Некоторые из нас платят кредитными картами только в безвыходной ситуации.

– Тогда программа будет привязана к банковскому счету. Вам ничего не придется делать.

– То есть если каждый банк и торговец возьмет на вооружение вашу систему, у нас не останется выбора.

– До этого еще далеко.

Повисла короткая пауза. Джесс подтянула колени к подбородку и обхватила их руками.

– То есть, в сущности, богатые – банки и торговцы – станут еще богаче, а бедные еще беднее.

– Ну, в теории – возможно. Но в этом вся прелесть. Сумма такая крошечная, что вы ничего не заметите. И это будет очень удобно.

Джесс пробормотала что-то неразборчивое.

– Сколько, вы сказали? – спросила Танзи.

– Примерно одна сотая фунта за транзакцию. Чуть меньше пенни.

– Сколько транзакций в день?

– Двадцать? Пятьдесят? У всех по-разному.

– Итого пятьдесят пенсов в день.

– Именно. Пустяки.

– Три с половиной фунта в неделю, – сказала Джесс.

– Сто восемьдесят два фунта в год, – подсчитала Танзи. – Смотря насколько меньше пенни. И не високосный ли год.

Эд оторвал одну руку от руля.

– Максимум. Даже для вас это не так уж и много.

Джесс развернулась на сиденье:

– Что можно купить на сто восемьдесят два фунта, Танзи?