Тина Ребер - Любовь не по сценарию

Райан шлепнул себе на тарелку пюре. Ложка громко звякнула о фарфор, заставив меня поежиться. Райан хмурился. Брат, вместо того чтобы поблагодарить его за первоклассное развлечение – бесплатное для него и его жены, – воспользовался поводом для дешевых шуточек.

– Как это вышло, черт возьми? – спросил, обернувшись к Райану, Билл. – Я думал, у вас отдельная ложа.

Райан пожал плечами:

– Отдельная, пап, но там бронь еще на восемь мест. Папаша одной из девочек – важная шишка в банке, снявшем ложу на сезон. А она привела подружек. – (Билл помрачнел.) – Это, знаешь ли, отрезвляет. Я хочу сказать: мои бы проблемы большинству актеров. Они за такое убить готовы. Фильмы первой категории, главные роли… не приходится проходить пробу за пробой и ждать, возьмут тебя или откажут. Я должен быть благодарен за удачу, тем более в День благодарения. – Райан улучил момент, чтобы набить рот. – Да, я почти привык к непрошеному вниманию. – При этих словах он покосился на Ника. – Раньше меня это всерьез доставало, но теперь я научился отвлекаться и игнорировать такие вещи.

Я отметила ответную шпильку в адрес брата. Мальчишеское соперничество было живо и тут как тут, за семейным столом.

– Флери классно играл в защите, а Кросби забил два гола из трех, – обратилась я к отцу семейства в надежде предотвратить назревавшую ссору братьев, и Райан словно ненароком погладил меня по плечу и улыбнулся. – Я всю жизнь болею за «Пенз», но впервые увидела их на своем поле. Здорово было. Еще раз спасибо, что пригласил. – Я очень надеялась, что Ник уловит намек.

– Индейка – объедение, мам, – похвалил Ник. – Все в этот раз очень вкусно.

– Не меня хвали, а брата, – прожевав, заявила Эллен.

Ник счел это поводом для очередной подколки:

– Что, Райан оплатил шеф-повара из своего толстого кошелька?

Я заметила, что Джанелл толкнула мужа ногой, и задумалась, всегда ли он так выделывается или сегодня превзошел себя.

– Нет, Николас, – назидательно объяснила сыну Эллен, – но твой брат привел в дом Тарин. Бульшую часть приготовила она, в том числе и восхитившую тебя индейку.

Райан отставил от себя соусник.

– Как знать, Ник, может, на будущий год мы будем праздновать День благодарения в моем многомиллионном претенциозном доме. – Он чуть не рычал. – Уверен, Тарин не пожалеет снова потратить целый день, стряпая на все семейство. И кстати, прежде чем снова пинать свою подушку по имени Чарльз, припомни, что десять процентов всех гонораров идет на счет твоей дочки. К двум годам она будет стоить больше, чем вы оба, вместе взятые.

– Ну хватит, хватит! – примирительно вставил Билл.

– Я его просто дразнил, пап. Не знал, что суперзвезды так обидчивы, – ответил Ник.

Райан положил вилку и шумно отодвинул стул. Тронул меня за подбородок:

– Пойду проветрюсь, милая. Я вернусь.

– Сынок, сядь на место, – строго потребовал Билл, но Райан не послушался. Схватив куртку и ключи, он выскочил из комнаты.

Я сжала руки в кулаки, когда услышала, как «шелби» выезжает из гаража.

– Извини, Тарин, – с притворной искренностью произнес Ник.

Я посмотрела на него:

– Благодарю, Ник, но извиняться следовало бы не передо мной.

– Я не виноват, что он не понимает шуток, – неловко рассмеялся Ник, набивая себе рот, словно не желая думать о таких пустяках.

Я обмерла. Просто не верилось, что самый близкой Райану человек – брат, на которого он молился, – мог быть таким черствым и жестоким. Райан столько сил положил на актерскую карьеру, его бы не мучить, а позволить ему расслабиться дома. Покосившись на родителей, я снова обернулась к Нику. Не могла больше молчать.

– Прежде чем нападать на брата, Ник, подумал бы лучше, как он тебе завидует.

– Мне? – фыркнул Ник.

– Да, тебе, – уверенно повторила я. – В твоей жизни есть надежные опоры: свобода, анонимность, уверенность в будущем. У твоего брата ничего этого больше нет. Успех, которым ты его дразнишь, дался ему очень дорогой ценой, но ты, наверное, и сам это знаешь? – Я обожгла его взглядом. – И у тебя есть то, о чем он мечтает: дом, жена, ребенок – нормальная жизнь. А у твоего брата знаешь, что вместо этого? – Я не давала ему отвести глаза. – У него острая паранойя из-за преследующих его извращенок и маньячек; публичное унижение, когда о нем врут на весь мир на сорока языках, злая критика любого его поступка и постоянные издевки, даже от обожаемого старшего брата. – Я подсчитывала на пальцах. – Но ты все это знаешь, верно? Поразмысли над этим перед тем, как, может быть, раскаешься.

Ошарашенный Ник сидел молча с разинутым ртом.

– Вы меня извините? – шепнула я матери Райана, вставая из-за стола. – Хочу посмотреть, как он там. – Прихватив свое пальто, я набрала номер Райана. – Милый, захвати меня. Я тоже хочу покататься. Жду снаружи.

– Как сядешь в машину, сразу позвони мне, хорошо? – Райан вздохнул. – Чтобы я знал, что ты благополучно добралась.

Я видела печаль на его лице. Мне самой было грустно. Мы не увидимся три недели, и сейчас истекали последние минут. «Шелби» вывернул на шоссе к аэропорту.

– Позвоню. – Я шмыгнула носом, сдерживая слезы.

Улетать не хотелось, но пора было возвращаться в паб. Райан оставался провести дни честно заслуженного отдыха перед отлетом в Шотландию с друзьями: Скоттом и Мэттом – и с братом. Мужчины вчетвером собрались на охоту. А с братом еще предстояло как следует помириться.

– Знаешь, можно было обойтись без этого… Меня бы встретила Мэри или Пит, – пробормотала я.

– Тарин, – жалобно протянул он, глядя поверх моей головы. – Ты же понимаешь, зачем это нужно. Я и в самолет не отпустил бы тебя одну.

Я уставилась в окно, думая, что зря он так волнуется. Наша маньячка сидела под замком, да и большая часть фанатов «Побережья» покинула город по завершении съемок. Для паранойи не осталось причин.

– Все со мной будет хорошо. Не беспокойся, – прошептала я.

Он покачал головой и хмуро поджал губы.

Машина подъехала ко входу в зал отправления – слишком быстро.

Я перегнулась через консоль и поцеловала Райана. Пришлось развернуть его бейсболку «Митчелл-паб» козырьком назад, чтобы не мешал целоваться.

– Я тебя люблю, – произнесла я, заранее скучая.

– И я люблю. Увидимся шестнадцатого в Эл-Эй. – Он взял мое лицо в ладони и снова поцеловал. – И буду любить всегда. – Прошептав это, он прижался лбом к моему лбу.

Я обернулась от двери зала, чтобы последний раз взглянуть на него. Я была одна. Ни охраны, ни полицейского сопровождения. Никто не щелкает затвором фотоаппарата, никто не выкрикивает ни моего, ни его имени. Я стояла в очереди на досмотр багажа, и никто меня не замечал. Зал был полон – люди летели домой после праздника, но никто не задержался на мне взглядом.