Барбара Картленд - Цветок пустыни

Таким образом, Вита без всякого сопротивления позволила надеть на себя этот белый наряд. И теперь, глядя в зеркало, она с отчаянием видела, что он очень шел ей. Вот если бы она могла сделать что-нибудь, чтобы выглядеть совсем непривлекательной, тогда, быть может, шейх Фарис отказался бы брать ее в жены.

Но она ничего не могла придумать. На нее из зеркала смотрело собственное отражение – то же прелестное лицо, только слегка позолоченное загаром, огромные глаза, полные страха, пушистые светлые волосы, отливающие рыжиной в солнечных лучах, проникающих в шатер через откинутый полог.

Девушка, как могла, тянула время, одеваясь, расчесывая волосы, но, как бы она ни старалась, как бы ни оттягивала этот ужасный момент, он неотвратимо приближался. И, наконец, ей не оставалось ничего больше, как выйти к шейху Фарису.

Женщины проводили ее назад, в большой шатер шейха. Они ни на мгновение не оставляли ее одну. И Вита понимала, что таков был приказ – не спускать с нее глаз.

Теперь шейх Фарис был в шатре не один. Несколько мужчин в расшитых дорогих аббасах сидели в кружок на низких диванчиках. Все они курили свои наргиле – трубки, и воздух в шатре показался Вите терпким от крепкого запаха табака, смешанного с ароматом кофе.

Когда Вита вошла, ни один из мужчин не поднялся. Они просто все повернулись в ее сторону и принялись разглядывать внимательными, оценивающими взглядами.

На какое-то время, показавшееся Вите бесконечным, в шатре повисло напряженное молчание, которое прервал шейх Фарис:

– Подойдите сюда и сядьте рядом. Как только мы будем готовы, начнется церемония.

– Я думала, что по обычаю необходимо, чтобы невеста поиграла в недотрогу и в страхе бегала по всему лагерю в то время, как ваши храбрые мужчины должны ее ловить, – с презрительной холодностью сказала Вита.

Девушка с удовольствием увидела удивление, мелькнувшее в темных глазах шейха, прежде чем он ответил на ее выпад:

– Мы действительно ожидаем от невесты, что она станет проявлять свою девичью скромность и застенчивость, но только после свадебной церемонии, а не до нее.

Они говорили по-английски, и Вита по реакции присутствующих здесь мужчин поняла, что они не понимают ее родного языка. Она добавила все с тем же холодным вызовом:

– И вы на самом деле собираетесь вести себя столь диким, нецивилизованным образом?

– А я бы сказал, что веду себя даже слишком цивилизованно, – насмешливо возразил ей шейх Фарис. – Ведь, в конце концов, я мог бы овладеть вами и безо всякой свадьбы!

– Эта свадьба – всего лишь насмешка надо мной! – возмущенно воскликнула Вита. – Ведь вы даже не спрашиваете моего согласия!

– Нет, это просто подходящий случай для того, чтобы… устроить пир… И я могу сказать, что для меня этот случай во всех отношениях счастливый. Как я уже говорил вам, вы прекрасны!

– В ваших устах это звучит отнюдь не как комплимент, – довольно резко сказала Вита.

Он вновь насмешливо улыбнулся, и Вита поняла, что все бесполезно. Что бы она ни сказала, что бы ни сделала, на него это не произведет никакого впечатления.

Шейх был слишком уверен в своей силе и власти над ней, а также в том, что может делать все, что захочет. Но она все же решила сделать еще одну попытку убедить его отказаться от своей затеи. Очень медленно девушка подошла к шейху и сказала умоляющим голосом:

– Позвольте мне уйти. Вы знаете так же хорошо, как и я, что все это не принесет счастья ни мне, ни вам!

– Ну, что касается меня, то можете не беспокоиться. Вы дадите мне то, что я всегда жаждал, но в чем ваша кузина отказывала мне. Теперь я могу считать себя самым счастливым человеком в Сирии.

И Вита, к своему удивлению, поняла, что в его словах не было и намека на сарказм. Когда он безо всякого стеснения разглядывал ее, останавливаясь долгим, жадным взором на соблазнительных изгибах ее тела, отчетливо проступающих сквозь тонкую ткань платья, его темные глаза загорались от страсти.

Но во взгляде шейха Фариса было нечто неприятное, нечто отличавшееся от того огня, что пылал в глазах другого человека. И Вита знала теперь, что тот взгляд, который снился ей во сне и преследовал наяву, был взглядом человека, который не просто сгорал от страсти, но и любил.

И девушка в полном отчаянии молча взывала сейчас к тому единственному человеку, который мог ее спасти, словно он мог услышать крик, рвущийся из самых глубин ее души.

«Помоги мне! Спаси меня!» – мысленно взывала она, уверенная, что если он любит ее так же, как она, то не сможет не почувствовать, не услышать ее отчаянный зов о помощи, не сможет не понять, как он нужен ей сейчас.

Шейх Фарис протянул руку и указал место возле себя, где надлежало, по его мнению, сидеть девушке.

Понимая, что ей не остается ничего, кроме как подчиниться, Вита медленно села. Каждый нерв был напряжен, ее била еле заметная дрожь, и все же девушка высоко держала голову, стараясь не подать виду, что ей страшно, и делая все, чтобы наблюдающие за ней мужчины не заметили, какого труда ей стоит сохранять эту видимость гордого спокойствия.

Обращаясь к собравшимся, шейх произнес несколько слов на арабском, которые их, видимо, очень позабавили, а затем щелкнул пальцами.

И в ту же секунду в шатер вошел человек с маленьким ягненком в руках.

Через откинутый полог Вита могла видеть бескрайние пески пустыни. Еще не наступил полдень, но солнце палило немилосердно.

Когда шейх поднялся со своего места, Вита уже знала, что за этим последует. И в ту же секунду она поняла, что должна сделать.

Казалось, кто-то вложил в голову Виты эту мысль, кто-то направлял каждое ее движение, подсказывал каждое слово, которое она должна будет произнести, представив ей всю сцену от начала и до конца. И девушка, ни минуты ни колеблясь, подчинилась этой воле, не думая, чем все может закончиться для нее. Даже такой выход был лучше, чем тот, что ждал ее в плену шейха Фариса.

Шейх повернулся к Вите, и его полные, чувственные губы искривились в злорадной усмешке.

– Сейчас я перережу горло этому ягненку, – сказал он, – и с этой минуты вы станете моей женой!

– Это очень странный обычай, – медленно произнесла Вита, также поднимаясь на ноги. – Я должна при этом стоять возле вас?

– Если это доставит вам удовольствие, – все так же улыбаясь, отвечал шейх.

– Я бы не хотела нарушать ваших традиций.

Она прошла вместе с шейхом через шатер к выходу – туда, где стоял человек, держащий ягненка.

Когда шейх подошел к нему, один из рабов протянул ему поднос, на котором лежал длинный тонкий нож с украшенной драгоценными камнями ручкой. Шейх уже протянул руку, чтобы взять его, но Вита оказалась проворнее.

Она схватила нож и быстро отступила назад так, чтобы между нею и всеми остальными оказалось достаточно большое пространство и никто не смог подойти к ней сзади.