Меган Брэнди - Короли старшей школы

Челюсть отца сжимается, но не от гнева, а от мыслей, поэтому, когда он делает шаг к ней, я остаюсь рядом, вместо того, чтобы отойти и прикрыть ее.

Он кивает, его ноги в дюйме от ее.

– Ты – нечто большее, чем я мог себе представить, Рэйвен Брейшо, – признается он. – Но, как и ты, я всего лишь хочу защитить свою семью, и хотя я понимаю, что теперь мальчики твои, они все еще мои. – Он хмурится. – У нас одинаковые цели, Рэйвен, я клянусь тебе в этом, но вашим юным душам еще предстоит столкнуться с тем, что с жизнью под руку идет потеря. С любовью – жертва.

Его глаза встречаются с моими, и я не могу понять, говорит он о своей жертве, моей или ее.

Может быть, обо всех трех?

Он протягивает мне конверт, я беру его, и он поворачивается и уходит, бросив через плечо:

– Заставьте ее подписать бумаги, ребята. Иначе случится то, чего не хочет никто из нас.

Черт.

Рэйвен смотрит на меня и отдергивает руку, заговаривая раньше, чем я успеваю.

– Я не хочу этого, Мэддок. К тому же я знаю, что деньги приносят еще больше проблем.

– Ты хочешь быть в состоянии позаботиться о себе, верно?

Она свирепо смотрит:

– Да, хочу. Но не таким образом. Он заставляет меня чувствовать себя как моя мать. Он дает мне деньги – и если я беру их, это значит, я соглашаюсь, что моя жизнь принадлежит ему?

– Твоя жизнь принадлежит мне.

Она ничего не может с собой поделать и смеется, отводя глаза.

Я подхожу к ней ближе:

– Подпиши бумаги, Рэйвен. Тебе не нужно прикасаться к деньгам, если ты не хочешь, но они будут там. Пусть останутся лежать там, – я встряхиваю конверт, – и мы притворимся, что ничего не было. У тебя есть карточка, ты сделаешь с ней все, что захочешь.

– А что, если я все это отдам? – дерзко говорит она.

Я пожимаю плечами.

– Мне плевать, что ты с этим сделаешь. Это твое. Разрежь карточку пополам, спрячь ее, отправь своей матери в отместку, кого это, блядь, волнует. У нас тоже есть свои деньги, так что ты нас не обманываешь. То, что ты решишь с ними делать, зависит только от тебя.

Она пристально смотрит на конверт.

– Это не может быть так просто.

– Ничто никогда не бывает просто.

– Я не хочу, чтобы кто-нибудь знал.

– Никто не узнает, только если ты сама не скажешь.

Она фыркает.

– Так что, мне подписать это как Брейшо или как Карвер?

Я разрываю конверт и высыпаю содержимое на кофейный столик. Ее удостоверение личности отскакивает на пол, оборотом вверх. Она переводит взгляд с него на меня.

– Давай выясним, – говорю я ей, наклоняясь, чтобы поднять его, но она успевает первой.

Она переворачивает его и читает вслух свое имя.

– Рэйвен Карвер Брейшо. – Она хмурится. – Мое второе имя Карвер ?

С глубоким вздохом она лезет в рюкзак за ручкой и, не утруждая себя чтением, вслепую ставит подпись в каждой выделенной строке. Затем хватает оставшуюся часть дерьма из конверта и направляется к двери.

– Пойдем, я все еще хочу кофе.

Мы позволяем ей выйти, и я поворачиваюсь к братьям.

– Он пытался сказать, что, если она не возьмет деньги, они по умолчанию перейдут к Грейвенам, как только она будет передана им? – спрашивает Ройс.

– Она не будет передана им, – язвит Кэп.

– По крайней мере теперь все будет на ее имя, и они не смогут к ним прикоснуться.

– Да, – усмехается Ройс. – Когда она ошарашит его брачным контрактом.

– Ройс!

Кэп бьет его по затылку, и он вскидывает руки вверх.

– Извини, черт возьми, я знаю. Я лучше буду злым или отпускать гребаные шутки, чувак. У меня нет промежуточного состояния. Либо я выхожу с командой поддержки, либо душу всех голыми руками.

Кэп качает головой.

– Пойдем, она знает, что мы говорим о ней.

– Да, встретимся через секунду. – Ройс поднимается по лестнице, а мы вдвоем направляемся к машине.

Вернувшись через несколько минут, бросает Рэйвен ее айпод и наушники.

Она ловит их, хмуро глядя на него, но он просто пожимает плечами.

– Держи это при себе на случай, если захочешь всех заглушить. Подключи их, включи музыку и пошли все на хрен, Рэй-Рэй.

Она слегка кивает и делает именно то, что он сказал.

Мы едем в магазин пончиков, Рэйвен рядом со мной, счастливая, что сейчас получит свой долбаный кофе за доллар и кленовый батончик, нисколько не взволнованная тем, что всего пять минут назад стала мультимиллионером.

– Ты собираешься это есть?

Я запрокидываю голову и вижу Викторию.

Она падает на траву рядом со мной:

– Ты ведь понимаешь, что трава мокрая?

– И ты только что на нее уселась.

Она усмехается:

– Я не говорила, что для меня это проблема.

Я смеюсь, предлагая ей батончик с кленовым сиропом, от которого отломила только небольшой кусочек.

Она качает головой:

– Я пошутила. Не люблю сладкое.

– О’кей, а я люблю, и меня бесит, что я не могу его съесть. В животе все еще крутит. Кофе я тоже не допила из-за этого.

Она бросает на меня косой взгляд, а потом переводит его на баскетбольные площадки, где парни валяют дурака, кидают мяч в обруч и ждут, когда прозвенит звонок. Почему мы все проснулись сегодня ни свет ни заря, я даже не знаю. Наверное, у нас было слишком много забот, чтобы спать.

– Вчера вечером Мейбл выбросила все шмотки Виенны. Прямо в мусорный контейнер, даже вынесла все сама. Похоже, Мейбл узнала, что она сделала? – Она поворачивается ко мне.

– Уверена, эта женщина знает больше, чем любой из нас мог бы предположить. Побудь-ка рядом с этой семьей так долго, как она. Секреты на секретах…

Мои брови приподнимаются.

Мейбл.

– О-о, – произносит Виктория.

Я смотрю на нее:

– Что?

– У тебя на лице написано « я только что поняла кое-какое дерьмо».

– С каких это пор ты хочешь что-то знать? Я думала, что твое кредо «меньше знаешь – крепче спишь»?

– Так и есть, – она угрюмо смотрит на меня. – Разве я спросила тебя, что ты поняла? Нет. Не спросила. Я просто узнала твое « я собираюсь сделать хитрый ход, который выведет их из себя».

– Я думала, лицо было таким, будто « я поняла кое-какое дерьмо» ?

– Да. Что означает то же самое, черт возьми, на языке Рэйвен, – она смеется.

Я не могу удержаться, чтобы не посмеяться вместе с ней.

– Знаешь, тебе следует пересмотреть свою позицию в отношении нежелания ничего знать.

Ее улыбка внезапно исчезает, хмурый взгляд теперь направлен в никуда.

– Все гораздо сложнее, Рей. Честно говоря, я даже не должна сидеть здесь и разговаривать с тобой, и я уверена, что не должна была быть с вами, ребята, последние несколько дней. Тот факт, что я хочу просто потусить с вами, отчасти раздражает меня.

– Ты заставляешь меня думать, что не стоит тебе доверять.

– Может быть, и не стоит. – Она пристально смотрит на меня. – Я не собираюсь лгать, есть вещи, которые тебе во мне не понравятся, может быть, ты даже возненавидишь меня за них. Я также могу поклясться, что не хочу ничего плохого, хотя мне есть что скрывать.