Меган Брэнди - Короли старшей школы

Кусок дерьма .

Мужчина, который выглядит старше всех, с любопытством изучает меня.

– Мисс Брейшо, я Хасиенда Ромеро из Хасиенда Хайтс. Добро пожаловать домой. – Я киваю, мне нечего сказать незнакомцу. – Не обращая внимания на демонстрацию силы Донли, которой он не обладает, – замечает мужчина, – если хотите, пожалуйста, сделайте объявление, ради которого вы собрали нас здесь сегодня, чтобы мы могли заняться своими делами.

– Не забудьте сначала назвать свое имя, – напоминает Трик с легким кивком.

– Я Рэйвен Брейшо, – говорю я без колебаний, с онемевшим телом и разбитым сердцем. – И я признаю союз между семьями.

– Ты хочешь выйти замуж за Коллинза Грейвена?

Я смотрю на Коллинза, который смотрит на меня открытыми, честными глазами. В них сияют извинение, сожаление и надежда одновременно.

Он действительно этого хочет ?

– Я буду добр к тебе, клянусь, – говорит он прямо перед всеми, как будто мы стоим здесь вдвоем.

Заносчивый ублюдок .

Я смотрю вперед.

– Да.

Не проходит и секунды после единственного хлопка Донли, как атмосфера в комнате меняется.

Мне не нужно смотреть, чтобы узнать, кто идет, шаги моих парней вибрируют на полу под нами.

Мой взгляд скользит по Ролланду, и я вижу напряжение, которое охватывает его в одно мгновение.

– Это будет тяжело, Рэйвен, – быстро шепчет он. – Мне так жаль.

С глубоким вздохом я поворачиваюсь, мое сердце ухает вниз при виде парней.

Я борюсь с желанием подойти к ним, проглотить гнев, исходящий от каждого дюйма Мэддока, выжечь вопрос в его глазах, во всех их глазах.

– Вы опоздали на вечеринку, ребята, но не волнуйтесь, вы получите приглашения на настоящий праздник по почте, – Донли улыбается, делая шаг вперед.

Он толкает Коллинза в мою сторону, и мои глаза возвращаются к Мэддоку, но он хорошо скрывает свои эмоции.

– Я хочу, чтобы ты держался от нее подальше, – осмеливается Коллинз. – Рэйвен принадлежит…

– Грейвенам, – обрывает его Кэптен, его голос сильный и решительный, голова поднята высоко, на пальцах поблескивают латунные кастеты. – Я здесь, чтобы заявить право на это место. – Он встает рядом со мной, и вся комната замирает. – Рэйвен должна быть моей.

Что.

За.

Черт.

Воздух застревает у меня в горле, онемение бежит от шеи до пальцев ног.

Эти четыре слова, хотя я и не понимаю их значения, должны принести мне облегчение, но вместо этого меня сковывает страх.

Я верю, что Мэддок пошел бы рука об руку со своим отцом, с этим городом, с этими людьми, если бы мог. Он сделал бы все, что в его силах, чтобы удержать меня, сражался бы лицом к лицу, если бы дело дошло до драки и не было бы места разумным решениям, если бы Зоуи не подвергалась риску.

Но Кэптен?

Эти два брата любят друг друга всей душой, и что-то угрожает разорвать связь между ними.

Я?

– Нет, – шепчу я, качая головой, и за этим следует череда недовольных гримас – не только от Мэддока.

– Стойте, – говорит требовательно Кэптен. – Равина Брейшо была обещана главному Грейвену. – Его взгляд падает на Донли. – Это не значит, что ее дочь по умолчанию переходит к его сыну.

– Она должна выйти замуж за Грейвена, – добавляет Коллинз, делая шаг вперед.

– Ты прав, брат.

Меня подташнивает.

Брат.

– Кэп… – кажется, я сказала это громко.

– Донли, – говорит человек, который обратился ко мне вторым.

Донли хмуро смотрит на Кэптена, но через мгновение его лицо краснеет от гнева.

– Что за черт?

– У меня есть тест на отцовство…

– В нем нет необходимости. Рэйвен согласилась на этот брак; теперь твоя дочь не имеет для нас никакого значения.

– Я знаю, – говорит он, вежливо и спокойно. Слишком спокойно.

– Тогда в чем дело?

Кэптен сует конверт в грудь Коллинзу.

– Открой.

– Что там? – нерешительно спрашивает он, его глаза на мгновение встречаются с моими.

Кэптен ничего не говорит, и несколько человек встают, пока Коллинз вскрывает конверт.

Несколько мгновений его глаза скользят по сложенным документам, на лбу образуется глубокая складка.

– Это… это не может быть правдой, – говорит Коллинз, глядя на Донли, когда тот выхватывает у него конверт.

Кэптен обращается к остальным в комнате, избегая взгляда своего отца.

– Как вы знаете, во мне нет крови Брейшо.

Донли, злясь, швыряет бумаги на пол.

– Семья – это не только общая кровь, – издевательски произносит он.

– Я в курсе. Я не претендую на то, чем ты являешься, не представляю ничего из того, чем ты был, – решительно говорит Кэп. – Но мой настоящий отец был с Грейвенами, в то время как мой приемный отец – Брейшо. Разве это не дает мне права просить об этом?

– Кэп, – хриплю я, моя рука движется к горлу, дыхание становится все громче.

Он продолжает:

– Меня лишили права голоса. Я здесь, чтобы вернуть его себе.

Наконец Кэптен поворачивается ко мне, горе, боль и осознание затуманивают его светлые глаза. Мое тело выгибается вперед от силы, с которой его боль обрушивается на меня. Его взгляд напрягается еще больше, когда он говорит:

– Брейшо и Грейвен – это ведь требуется, да? – Его глаза прикованы ко мне, когда он говорит это, но его слова предназначены оппонентам. – Это даст Брейшо власть. – Он смотрит на Донли. – Но как насчет Грейвенов? Они получают только королеву?

Коллинз вырывается вперед, но Ройс быстро встает перед ним.

Донли обходит их и приближается к Кэптену, Ролланд идет к своему сыну, когда враг подкрадывается ближе.

Мгновение он смотрит на Кэптена и ничего не может с собой поделать. Он спрашивает:

– Что ты предлагаешь, сынок ?

– Поменять правила игры. – Кэптен поднимает подбородок. – Рэйвен будет моей, я – ее, и вместе мы станем главами империи. Никто ничем не жертвует. Начинается новая эра. Оба – Грейвен и Брейшо – под Грейвен и Брейшо.

– Что заставляет тебя думать, что мы не сможем сделать это без тебя? – спрашивает Донли.

– Неважно, что я думаю, важно то, что я знаю. Я сильнее Коллинза. У меня есть влияние, которого у него никогда не будет, уважение, о котором он может только мечтать, и любовь Рэйвен, которую, могу вам пообещать, он никогда не получит. Ты хотел, чтобы Равина любила своего мужа, вот почему ты выбрал Феликса. Со мной тебе удастся это осуществить.

– И что ты хочешь взамен? – спрашивает Донли.

– Ты имеешь в виду, помимо того, что я буду знать, что Рэйвен окружена заботой, под защитой и вдали от тебя? – Кэптен свирепо смотрит. – Безопасность моей дочери. Твое письменное слово, прямо здесь и сейчас и перед всеми, что она становится неприкосновенной, не имеющей отношения к тебе и всем остальным, кто считает, что она не моя и не мне следует заботиться и защищать ее. Навсегда.